Как только Роза наелась, Экспедитор понес ее вниз. Они с Лиззи жили в классическом доме георгианской эпохи в Холланд–парке — одном из центральных районов Лондона. Три года назад дом отреставрировали с применением самых современных технологий, чтобы сохранить древние материалы, не прибегая к стабилизирующему полю. После переезда Лиззи занялась интерьером и заполнила комнаты со вкусом подобранной мебелью и обслуживающими системами разных эпох — от середины XX века вплоть до XXVII, когда репликационные возможности АНС фактически остановили развитие дизайна. В здании были добавлены два подземных этажа, где расположился бассейн, спа–комплекс, а также резервуары для воды и вспомогательное оборудование, снабжавшее кулинарный бокс и домашний репликатор.

Экспедитор принес Розу в оранжерею, построенную из стальных рам. В плетеных корзинах там лежали малышкины игрушки. Февральское утро уже разукрасило стекла сверкающими морозными узорами. Сейчас единственным ярким пятном в зимнем саду были цветущие зимой вишни на изогнутом берегу замерзшего пруда.

Часом позже, когда Лиззи спустилась в оранжерею, Экспедитор играл с Розой на теплом полу. Следом за матерью пришли семилетняя Тилли и пятилетняя Элси. Они весело поздоровались с младшей сестренкой, и Роза, раскинув ручки и что–то взволнованно лопоча на своем непонятном языке, бросилась им навстречу. Вскоре все трое начали строить башню из кубиков, и чем выше она поднималась, тем быстрее менялся ее цвет.

Экспедитор поцеловал Лиззи и дал команду кулинарному процессору приготовить завтрак. На кухне Лиззи села за круглый деревянный стол. Она была специалистом по древней культуре и оформила это помещение в старинном стиле как комнату, предназначенную для приготовления еды. Десять лет назад, сразу после переезда, Лиззи даже поставила здесь массивную чугунную плиту, хотя никакой необходимости в ней не было. Зато зимой ее уютное тепло превращало кухню в главную комнату в доме, так что здесь собиралась вся семья. Иногда Лиззи применяла плиту по назначению, используя ингредиенты из кулинарного бокса. Последним ее шедевром стал именинный пирог на день рождения Тилли.

— Сегодня у Тилли занятие по плаванию, — сообщила Лиззи, прихлебывая чай из большой китайской чашки, поданной домашним роботом.

— Опять? — удивился он.

— Она становится более уверенной в воде. У детей очень хороший учитель.

— Отлично. — Экспедитор взял с тарелки рогалик и разломил его. — Девочки, — крикнул он. — Пора завтракать. И приведите, пожалуйста, Розу.

— А она не хочет, — тотчас ответила Элси.

— Не заставляйте меня за вами ходить. — Он постарался избежать взгляда Лиззи. — Я уезжаю на несколько дней.

— Что–то интересное?

— Поступил сигнал, что некоторые компании на Оронсае получили в свое распоряжение репликаторы третьего уровня, — сказал он. — Я должен протестировать их продукты.

В настоящее время он работал в отделе наблюдения за распространением во Внешних мирах технологий Высших. Правительства Внешних миров относились к этому вопросу крайне серьезно, и кое–кто из самых жестких политиков Протектората называл происходящее первой стадией культурной колонизации, заслуживающей расплаты. Но предприниматели Внешних миров, стремясь снизить себестоимость продукции, постоянно внедряли все новые и более сложные производственные линии. Высшие–радикалы с готовностью предоставляли им такую возможность, но называли это иначе: первой стадией приобщения к культуре. Главной задачей Экспедитора было принять объективное решение. Технология Высших неизбежно распространялась из Центральных миров — точно так же, как Внешние миры всегда заселяли новые планеты, расположенные на окраинах их территорий. Граница между Центральными и Внешними мирами была в лучшем случае не до конца определенной, при этом некоторые Внешние миры открыто поддерживали идею перехода в статус Высших. В решениях определяющую роль в большинстве случаев играло расположение планет. Расстояние от Оронсая до Центральных миров составляло больше сотни световых лет, и потому считать случившееся обычной утечкой информации было бы непростительной небрежностью. Если репликаторы появились даже там, значит, поработали радикалы или подсуетилась какая–то особо алчная компания.

Лиззи слегка приподняла бровь.

— В самом деле? И что же там за продукция?

— Компоненты космических кораблей.

— Сейчас это, похоже, весьма прибыльное занятие.

Он по достоинству оценил ее сдержанное одобрение. В последние дни множество представителей судостроительных компаний поспешили на Эллезелин в надежде заключить сделку с новым Пастырем клириков.

Девочки прибежали в кухню и расселись за столом. Роза вскарабкалась на плюшевый грибок, изготовленный в XXV веке и служивший ей детским стульчиком. Шляпка мягко изогнулась, обхватывая ее тело и не давая упасть, а потом гриб начал расти, пока девочка не приподнялась над столешницей. Оказавшись на одном уровне с остальными, она радостно захлопала в ладоши. Элси с серьезным видом пустила по столу чашку с медовыми хлопьями, и Роза ее перехватила.

— Смотри, не рассыпь, — строго приказала Элси.

Роза ответила ей довольным воркованием.

— Папа, ты телепортируешь нас сегодня в школу? — тоненьким просительным голоском спросила Тилли.

— Вам ведь известно, что я не стану этого делать, — ответил он. — И не просите.

— Ну, пожалуйста, папочка. Пожалуйста!

— Да, папочка, — подключилась Элси. — Телепортируй нас. Мне так нравится. Очень–очень.

— Я знаю, что тебе нравится, но вы поедете на автобусе. Телепортация. — это очень серьезно.

— Ты всегда говоришь, что школа — это серьезно, — немедленно воскликнула Тилли.

Лиззи тихонько рассмеялась.

— Тут другое… — начал он. — Ну, ладно. Вот что я вам скажу. Если вы будете вести себя хорошо — и только в этом случае, — я телепортирую вас в школу в четверг.

— Да, да!

Тилли захлопала в ладоши и подпрыгнула на стуле.

— Но вы должны быть очень хорошими девочками. Мама мне обо всем расскажет.

Обе дочери тотчас с улыбками повернулись к Лиззи.