Пришли вести с Родерерка. Грорг обрушился на остров, разбил объединенное войско Торговой компании и Норума Кривого, своего дяди. Норуму отсекли голову. Первое, что сделал новоиспеченный конунг – вступил в военный союз с Трордором. Северные рубежи были защищены.

Ольгерд искренне порадовался за Грорга. Но он понимал, что противостояние только начинается.

…А теперь – привычный ритуал. Одеться, закрепить на теле чехлы с клинками. Проверить раскладку баклера. Спуститься в холл, надеть зимнюю накидку. Роскошь оставалась за пределами понимания мастеров. Те, кто не был знаком с Ольгердом или Вячеславом, приняли бы их за бродяг, потрепанных жизнью и не имеющих гроша за душой. В сущности, это было недалеко от истины.

Увидев ученика, Вячеслав поднялся.

– Тебя ждут.

Ритуальная фраза произнесена. Все колебания закончились – Ольгерд должен пройти испытание. Поворачивать назад нельзя.

Вдогонку – теплая волна из подвала.

Рлок переживал за своего хозяина.

Ольгерд коснулся дверной ручки. Помедлил, очищая разум от ненужных мыслей и сомнений.

Вышел в морозное утро, сопровождаемый своим Наставником.

Город накрыла ночь.

Звезды тщетно пытались пробиться сквозь рваное облачное покрывало. Луны казались тремя бесформенными пятнами. Паломник светил ярче остальных, Шен и Торнвудова Луна слились в одно целое. Ветер гнал тучи над крышами Танневергена, перемешивал их, лепил новые формы подобно безумному скульптору. Иногда в клубящемся полотнище образовывались окна, в которые выглядывали края лунных дисков. Прорехи быстро затягивались, погружая столицу королевства во мрак. Газовые фонари освещали центральные улицы, но трущобы окраин представлялись сплошным лабиринтом тьмы и грязи.

Танневерген был неопрятным, но большим городом. Тут постоянно что-то строилось, расширялось, сносилось и переделывалось. Старые здания обзаводились пристройками. Крыши перекрывались, полуразрушенные балконы укреплялись. Ветхие здания обживались всяким сбродом. Чтобы занять комнату в столетней развалине, достаточно было прийти в магистратуру, дать взятку нужному человеку и получить разрешение. Градостроительство переживало сложные времена, поскольку король увлекся куда более важными делами. По всей стране, словно грибы после дождя, росли собачьи и соколиные питомники. Властитель Вармак обожал охоту – он проводил в странствиях по своим владениям большую часть года, выискивая щедрые звериные угодья. Вассалы и придворные, подражая своему повелителю, покупали борзых щенков и хищных птиц, учились стрелять из луков и арбалетов, жили в походных палатках и вели умные беседы о том, когда лучше всего бить уток.

Когда Вармак прибывал в мелкий городок или одинокий замок, возвышающийся на речном острове, начиналась суматоха. Градоначальники ремонтировали мостовые, разбивали парки, сгоняли крестьян к трактам, чтобы те громко славили проезжающего короля. Появлялись труппы бродячих актеров и циркачей, затевались пиры, реками лился мед и другие напитки. Куда бы ни двинулся Вармак, его окружала атмосфера праздника.

Жизнь Танневергена медленно приходила в упадок. Вассалы и вольные фермеры беднели, торговые связи рвались, ростовщики закрывали лавки и перебирались в Северный Альянс. Мануфактуры работали в убыток. Ремесленные гильдии едва сводили концы с концами. Войско получало мизерное жалованье, а горцы Курдского хребта частенько спускались в прилегающие долины и грабили беззащитные поселения.

Правда, деньги в казне Вармака водились. Властитель хорошо наживался на таможенных пошлинах, ведь через его страну проходили караванные пути, связывающие Северный Альянс с народами Мировой равнины и Хо-Шаном. Сундуки Танневергена исправно пополнялись звонкими кронами, которые незамедлительно тратились на пиры, охотничьи экспедиции и закладку новых питомников. Когда против политики короля выступил его племянник Виндовг, парня без промедлений сослали в Солгард – приморский городишко в Медвежьей бухте. Выжить в Солгарде было тяжело – город непрерывно подвергался атакам курдских разбойников. Но Виндовг каким-то чудом уцелел и даже преуспел в обороне южных рубежей королевства.

Нынешней ночью король Вармак покинул дворец со всей своей многочисленной свитой – около десятка карет приближенных и две сотни вооруженных до зубов всадников. Чтобы дать властителю проехать без помех, стражники перекрыли боковые улочки, вливающиеся в бульвар Дружбы, и разогнали случайных прохожих. Горожане привыкли к таким вещам – Вармак частенько развлекался в ночное время. Все знали, куда держит путь властитель, – в район красных фонарей. Две стадии разделяли дворец Вармака и бордель «Порочный цветок». Лучший в городе, как поговаривали. С искусными в любви, «чистыми» девушками, отобранными бургомистром Танневергена для своего господина. Простым смертным ход сюда был заказан.

Королевские кареты с грохотом мчались по полуночному бульвару, разбрасывая комья снега. Вармак задумчиво смотрел в окошко – на колышущиеся ветви мертвых деревьев, крючья фонарей и светящиеся изнутри квадратики домов. Безлюдная улица производила угнетающее впечатление. Но это лучше, чем кучки оборванцев, рыскающих в поисках наживы, доброй драки или дешевой корчмы.

Вармак был тучным мужчиной лет пятидесяти с короткой клиновидной бородкой и длинными усами, свисающими до груди. Голову властитель предпочитал брить наголо – так он скрывал лысину.