Шон на большой скорости въехал на Артиллери-роуд и, включив дальний свет, просмотрел всю улицу. Автофургона сторожа уже не было. Никто не мешал продолжать операцию.

— Теперь я готов, начинай, — быстро сказал он Джорджу, припарковывая машину у тюремной стены.

— Я выхожу, — ответил Блейк и быстро пошел к окну. Последнее, что он услышал, протискиваясь в узкую створку, это шум и гогот возвращавшихся из кино заключенных. Задержись он на минуту — две, и его побег был бы уже под сомнением. Джордж проскользнул в отверстие в окне и спрыгнул на крышу перехода и сразу же ощутил на себе легкие порывы ветра и моросящий дождь. Вряд ли у кого столь неприятное ощущение может вызвать положительные эмоции, но у Джорджа в этот момент радостно забилось сердце — он сделал первый шаг на свободу.

Блейк стоял, прижавшись спиной к стене, в небольшом закутке, образованном переходом и выступом башни углу вестибюля, и внимательно смотрел во двор. Прежде ем спуститься вниз, надо было убедиться, что там никого нет. В свете фонаря хорошо просматривалось довольно-таки большое пространство от корпуса до стены. Там никого не было, только капли дождя, поднимая пузыри, били по темным лужам, в которых отражались и дрожали огни тюремного здания.

Спустившись по водосточной трубе вниз, Джордж быстро добежал до стены и встал около нее в подобранном им заранее самом темном месте. Теперь между ним и его освободителем была семиметровая тюремная стена, нужно было только преодолеть ее. Он достал рацию и вызвал Шона:

— Я у стены жду лестницу.

— Подожди, у меня тут опять…

Берк, не договорив, выключил рацию. Минуты две назад на Артиллери-роуд въехала машина и встала около стены, в том месте, где Шон должен был перебросить Джорджу лестницу. Какая-то молодая парочка, видимо, решила уединиться на этой темной, безлюдной улице.

Шон весь кипел от злости, не зная, что предпринять…

Вода капала со стены, и Блейк быстро промок до нитки. Отойти в сторону было нельзя, тогда бы он попал в освещенное место и стал заметен для часового на вышке или для случайно выглянувшего в окно надзирателя. Время тянулось мучительно долго. Вдруг Джордж услышал, как в корпусе прозвучал звонок, призывавший заключенных разойтись по камерам. Через несколько минут, прежде чем запереть их, проверят все камеры. Одна из них окажется пустой — и тут же объявят тревогу…

Видимо, влюбленные чувствовали себя очень уютно у тюремной стены и не собирались покидать это место. Берк взглянул на часы. Больше нельзя терять время. Начнется тревога и Джорджа просто-напросто схватят во дворе. Но как прогнать эту обнимающуюся в машине пару?

Подойти и предупредить, что через две-три минуты в этом месте начнется перестрелка. Их как ветром сдует. Но где гарантия, что они не сообщат об этом первому попавшемуся на их пути полицейскому? Но надо что-то делать. Минут через десять он уже вряд ли сможет помочь своему товарищу…

«Что же произошло? — думал Джордж, вытирая рукой залитое дождем лицо. — Может быть, что-то случилось, и Берк поспешно удирает? Или вообще он испугался в последнюю минуту? На него не похоже, но сильные и слабые стороны человека проявляются, как правило, в экстремальных ситуациях. Такое могло быть и с Шоном».

Блейк посмотрел на тюремный корпус. Проверка камер идет полным ходом. Вот-вот объявят тревогу. Во двор выбежит дежурный наряд надзирателей с фонарями…

Шон все-таки решился на это. Он включил дальний свет и теперь машина влюбленных была ясно видна ему. Заблестели капли от дождя на заднем стекле и багажнике. Мужчина повернул голову назад. Сейчас он выйдет, со злостью хлопнув дверью, и быстрым шагом направится к нему выяснять отношения. Берк был готов к этому. Пусть будет скандал, но, может быть, хотя бы после этого обозленный водитель решит уехать отсюда.

Но вот Шон услышал как заработал двигатель впереди стоящей машины и она стала медленно продвигаться по улице и вскоре скрылась за поворотом. Он выключил фары и выскочил из машины…

Уже потерявший надежду Джордж стоял, прислонившись к стене, и безучастно смотрел на светящиеся окна Уормвуд-Скрэбс. Все уже казалось потерянным, и эти мрачные корпуса скоро должны снова стать его обителью, теперь уже, несомненно, до конца жизни. «Особая охрана» на несколько лет и никакой надежды на будущее.

Вдруг у него вырвался вздох облегчения, он ясно услышал голос Берка:

__ Приготовься, я бросаю лестницу. — Тут же послышался легкий щелчок и что-то качнулось и повисло на стене. Джордж быстро уцепился за лестницу и удивительно легко, за какие-то несколько секунд, взобрался на стену. Сев на нее верхом, он увидел Шона, стоявшего рядом с машиной.

— Прыгай скорее, я ловлю тебя, — прокричал тот взволнованным голосом и, подойдя к стене, поднял руки, готовясь принять своего товарища.

Ловить руками семьдесят килограммов, падающие с высоты семь метров, — явное безумие. Такое может закончиться серьезными травмами. Джордж отлично понимал это.

— Отойди в сторону, я переломаю всего тебя. Слышишь, отойди! — прокричал он.

Но до предела возбужденный Шон или просто не слышал этого, или не воспринимал слова Джорджа, считая себя в данный момент хозяином положения.

Надо было прыгать, даже самая мизерная задержка могла сыграть роковую роль в их судьбе.

Джордж спрыгнул, стараясь на лету увернуться от распостертых объятий Берка. Это привело к тому, что он упал на бок, подмяв под себя правую руку и уткнувшись лицом в гравий.