– Принцесса? У вас все-таки есть настоящая принцесса? И принцы?

– Ребенок ты у меня, Лариска. Все-то тебе принцы, принцессы, драконы… Это ж очень давно было. Нет уже… той принцессы, – он вздохнул, вспоминая что-то свое, и явно не собираясь делиться. Но я уже ухватилась, словно за ниточку. Кто ж откажется узнать про принцессу?

– Анхен, ну что такое для вампира давно, ты вон тоже давно живешь… Анхен, а она красивая была? Ну, принцесса.

– Легенды об этом умалчивают, – он равнодушно пожал плечами.

– А при чем тут легенды? – не сдавалась я. – Ты же сам сказал: «помнится», значит, вы с ней одновременно жили. Вот трудно тебе сказать?

– Да, она была красивой, – снизошел он до ответа. – Но среди дев моего народа я встречал и краше. Удовлетворена?

– Почти, – любопытство во мне только разгорелось. – Анхен, а ты был в нее влюблен? Ну, в принцессу?

Я не ожидала, на самом деле, что он ответит. Он на личные вопросы еще никогда не отвечал, а сегодня так и вовсе прямым текстом сказал, что не станет.

– Нет, Лариса, я не был в нее влюблен, – очень спокойно сообщил мне вампир и, положив мне руку на плечо, добавил, – Просто горько… Знаешь, она была очень красивая, а потом… словно лампочку вывернули. И осталась только тьма. А какая во тьме красота?.. Вот только маленькие девочки любят слушать исключительно красивые сказки. Про красивых принцесс. И чтоб непременно с красивым концом.

Он чуть усмехнулся, легонько прижимая меня плечом к своему плечу. В его жесте не было никакого подтекста, вернее, было ощущение, что он подпускает меня сейчас чуть ближе не к телу, к душе.

– А ты мне расскажешь красивую сказку? – поддаваясь своим ощущениям, попросила я. Все-таки он меня уболтал. Заставил забыть обо всем плохом, что еще десять минут назад казалось важным. Над головами у нас горели звезды, такие яркие сейчас, где-то вокруг, бурля и переливаясь, тек праздник по домам и улицам. А я и Анхен, на этой крыше, как на вершине мира, и словно время замерло, и он обнимает меня – чуть-чуть, ни больше, ни меньше, ничего лишнего, пошлого… Да я сама была внутри сказки.

– Красивую? – переспросил вампир. – Красивой сказки у меня сейчас не получится, к сожалению. Придется рассказывать некрасивую. Но это чуть позже. А пока у меня есть для тебя красивый подарок.

Он отпустил меня, сунул руку во внутренний карман пальто и, достав оттуда нечто, вложил это мне в раскрытые ладони.

– С Новым Годом, Лариса! Уже неделю ношу с собой, все надеялся, удастся найти время тебя поздравить. А ты нашлась сама. Значит, судьба.

– Что это? – у меня в руках лежал цилиндр белого металла, сантиметров десять в длину и четыре-пять в диаметре. Вся внешняя поверхность его была прихотливо инкрустирована металлическими проволочками различных оттенков желтого, сквозь которые шла причудливой вязью тонкая черная нить.

– Помнишь, в парке ты спрашивала, носят ли вампиры серебряные заколки? Не так давно ездил домой – нашел ее там, для тебя, – он чуть вставил внутрь цилиндра пальцы, развел их – и цилиндр с легким щелчком распался на две половинки, обнаружив внутри несколько рядов зубчиков, чтоб плотнее цепляться за волосы.

– Так это она? Та самая? Погоди, ты же говорил, что она из платины, и инкрустация на ней тоже очень дорогая… Я не могу это принять, это же… ты сам говорил, их делали для Высших вампиров…

– А еще я не раз говорил, что очень не люблю, когда со мной начинают спорить. С колыбели не приучен. Какой уж есть, прости, – он взял из моих рук заколку, встал, обошел меня сзади. И, сведя две моих косы в одну, сколол их на уровне шеи своим подарком. – И если я делаю тебе этот подарок, значит я абсолютно точно уверен, что я могу себе позволить подарить, а ты принять этот маленький сувенир. Совсем не обязательно кому-то рассказывать, кто тебе его дал, и из чего он сделан. Это будет наш с тобой маленький секрет. Мне очень хочется, чтобы ты носила ее, Лариса, правда. В память о нашей прогулке в парке, о полете в Бездну, об этой ночи. Обо всем хорошем, что я все-таки смог тебе подарить, несмотря на твою нелюбовь ко мне и моему народу. Ты примешь его?

Он стоял у меня за спиной, ничем меня не касаясь, и я не могла обвинить его в том, что он заставляет меня принять его дар, гипнотизируя взглядом или подавляя мою волю путем прикосновений. Он, действительно, просто дарил. И, похоже искренне.

– Да, Анхен, я приму, спасибо! Я правда, очень благодарна и польщена, что ты помнишь, о чем мы говорили и… спасибо. И это не правда, что я тебя, или вообще вампиров не люблю, я… просто… есть какие-то вещи, которые я ни принять, ни оценить не в силах, но есть и то, что мне в тебе, например, очень нравится, а уж значение вампиров для нашей жизни и культуры я и вовсе…