Популярный в кухне лягудов соус изготавливали из ягод, выращиваемых на болотах Шахривара. Мари и Эмиль налетели на свои порции, почавкивая от удовольствия. Еще не встречался ни один житель измерений, кому бы не понравилась кухня «земноводных». Их специи обладали особенностью воздействовать на рецепторы языка, который мозг воспринимал как «вкусно» или «очень вкусно».

– А может, у них одна-единственная специя, которую они кладут во все блюда? – подозрительно прищурившись, предположил Эмиль.

– Ничего подобного, – хмыкнула Мари, сморщив маленький носик. – Я смотрела передачу по визору, показывали Шахривар – все специи разные.

– Ну выкрасили их в разные цвета…

– Не-а. Наина со Росина пробовала каждую приправу и сказала, что они по виду одинаковые, как мука, но все разные.

– Нашла кого смотреть… Наина скандальна, и у нее все ради рекламы.

К нашему столику подошла лягудка. Она вынесла на подносе две креманки с десертом и поставила их на стол:

– Подарок девушкам от Дариан Шаха, – положила пару визитных карточек, расшитых золотом, на стол для каждой из нас. – Он просил передать, если что-то будет нужно, хозяин готов все сделать.

– Принесите, пожалуйста, счет, – недовольно произнес Эмиль. Он нахмурил брови и крепко сжал челюсти от возмущения. Рассердился!

– Э-эй, ты чего? – засмеялась Мари.

– Он нагло клеит моих девушек! Разве не понятно?

– Эмиль. Перестань, – шикнула я на него. Ревнивец, смотри-ка! Ну ладно я, а при чем здесь моя подруга?

Мы смаковали десерт, едва ли не облизывая пальцы. Сладость взрывалась оттенками ванили, сливок и корицы на наших языках. Стоило только подумать о том, что ты любишь, и очередная ложечка оправдывала ожидания.

Официантка принесла расчетный счет-аппарат. На тонком черном стекле красовались изображения съеденных нами блюд с цифрами количества и общей стоимости.

– Я заплачу, – сказал Эмиль и поднес перстень к датчику.

– Тысяча единиц за троих. Недурно.

– Все-то ты деньги считаешь, Жека, – подколола Мари.

– Знаешь… Мои родители лимитированно высылают единицы, – насупилась я. – И следят за моими расходами.

– Да ладно, знаю. – Щеки моей подруги загорелись. Смутилась… Она поправила очки, которые упрямо носила, избегая исцеления, и мечтательно произнесла: – Ах! Как все-таки хорошо не нуждаться в деньгах…

– Нам пора. – Эмиль встал со своего кресла, недвусмысленно приглашая на выход.

– А я, пожалуй, схожу на экскурсию к Дариан Шаху, – вдруг задумчиво произнесла Мари, почесывая плечо.

– Мария Синица! Ты с ума сошла! Ты и лягуд?

– Ну просто посмотрю, какая у них кухня и действительно ли специи как мука. – Она ласково улыбнулась. – Ну в самом деле, такой шанс.

Пришлось оставить Мари около лягуда, который, провожая нас, расцвел в широкой улыбке от счастья. Как только мы вышли из кафе, Эмиль взял меня за руку и нежно погладил пальцы.

– Ну что? Поедем к тебе?

– Хорошо, – улыбнулась ему, разрешая себя проводить.

– Авиан поведу я?

– Вот еще!

Что-что, но пилотировать я предпочитала сама. В считаные минуты мы оказались на месте. Уютная квартира-студия встретила нас тишиной и прохладой. Встроенная система кондиционирования поддерживала приятный микроклимат, влажность и температуру, какую я люблю, чтобы не мерзнуть и не сгорать от жары.

Обстановка внутри самая обычная. Ретромебель, представляющая из себя мягкий угловой диван, обитый зеленой тканью, журнальный деревянный столик и небольшая горка с милыми сердцу вещицами.

После слияния миров появилась мебель, которая могла убираться, сжиматься, прятаться, освобождая место в жилищах, но мне нравилось видеть заполненное пространство, как когда-то в давние времена.

Остановилась возле зеркала, привычно скользя по себе взглядом. Невысокого роста девушка, светло-русая, с немного вздернутым носиком и миндалевидными глазами серого цвета. Эмиль подошел сзади и обнял меня, прижавшись щекой к волосам. Выше меня на две головы, широкоплечий, короткостриженый и кареглазый. Если не считать, что временами я просто сходила с ума от его занудства, в остальном мой друг был внимателен, ласков и щедр. И он любил меня.

– Как мне нравятся твои пухлые губки, – протянул он, разворачивая меня к себе. – Осталась неделя, – мечтательно продолжил, вдыхая аромат моих волос. Замычал от удовольствия. – Мм… Как вкусно пахне-е-ешь.

– Неделя… И что потом?

– Мы начнем взрослую жизнь.

– Скучно…

– Почему? Удобно, когда знаешь свое завтра.

– Ну и что хорошего, когда жизнь распланирована кем-то?

– Не кем-то, а лучшими умами Империи.

– Звучит глупо и пафосно. Много они знают, лучшие умы. Одаренный сапожник никогда не станет поэтом просто потому, что у него кровь третьего уровня. А девушка не сможет выйти замуж за любимого из-за того, что у него худшие гены.