Избиение москвичей войском Тохтамыша

Татары расселись тогда по многим городам, причина этого хорошо известна – раздробленность русских княжеств, междоусобицы, слабость отдельных князей или предательство. Князья Дмитрий Донской и Владимир Андреевич, вернувшись в Москву после ухода от стен столицы Тохтамыша, стали выдавать «похоронные» семьям погибших. «И повелели они тела мертвых хоронить, и давали за сорок мертвецов по полтине, а за восемьдесят – по рублю. И сосчитали, что всего дано было на погребение мертвых 300 рублей». На обратном пути татаромонголы взяли Коломну, а затем вновь пограбили и пожгли Рязанское княжество («И захватил (Тохтамыш) землю Рязанскую, и огнем пожег, и людей посек, а иные и разбежались, и бесчисленное множество повел в Орду полона»). Позвольте спросить, это что – дружеский военный союз?! Нашествие Тохтамыша явилось попыткой монголов восстановить власть Орды над Русью. Хотя Москва была полностью сожжена, а многие жители были убиты или уведены в плен, а московский князь согласился платить Орде большую дань, главное, чего так и не добились монголы, – сломить русского человека. Дух народа не был сломлен. Поэтому справедливо пишут, что в «Повести о нашествии Тохтамыша» уже нет того пессимизма, какой ранее был виден в литературных памятниках периода нашествия Батыя. Так, Фотиевская редакция повести подчеркивает решимость великого князя «ити противу ратных» и осуждает разобщенность русских князей, которые «не хотяху помогати» великому князю, а также укоряет их за неверие в собственные силы. И библейские заповеди звучат уже совсем иначе, с иным подтекстом и смыслом: «Се коль добро и коль красно, еже житатии вкупе!» и «Друг другу пособляя и брат брату помагая, яко град тверд есть». Налицо рост национального самосознания русского народа. Народ одержал великую победу! Он понял, что «непобедимого» врага можно бить! Замечу, что и Русская церковь заговорила языком мужественного воина, а не льстивым языком раба. Так, когда в 1480 г. подошли к Москве войска хана Ахмета (ситуация, напоминавшая 1382 г., приход Тохтамыша), город стал готовиться к осаде, и вновь среди князей, бояр нашлись «крамольницы» и «изменицы», т. е. бояре и знатные чины, собравшиеся «бежать прочь, а христианство выдати». «Элита» чаще празднует труса, чем народ, ибо она думает о своих деньгах больше, чем о победе родины.

Нашествие хана Тохтамыша. Возвращение на Москву

И тогда против них выступил ростовский архиепископ Вассиан. Он потребовал от великого князя Ивана Васильевича смело идти в бой против татар, не слушать «льстивых» бояр, склонявших князя к отказу от сопротивления. В летописи резко отрицательно говорится об отъезде великой княгини Софьи на Белоозе-ро. Отъезд сей прямо квалифицируется как бегство и измена (тем более что с Софьей увезли и великокняжескую казну). Архиепископ Вассиан подобно радонежскому игумену был «восприемником от купели» сына великого князя Ивана III Василия, будущего «государя всея Руси». И когда в 1480 г., ровно через 100 лет после Куликовской битвы, русские и татарские войска готовились к сражению, его «Послание на Угру» способствовало укреплению боевого духа Ивана III и его окружения. Действия Сергия Радонежского, также отправившего накануне битвы с татарами послание московскому войску и князю с призывом твердо стоять против «поганых», служили примером для

Вассиана. Напоминая Ивану III о поведении во время Куликовской битвы его прадеда Дмитрия Донского, он дерзко и смело говорит светской власти, что она не имеет права зваться христианской, если бросит щит, не окажет сопротивления «окаянным сим сырояд-цам», предав «хрестьян-ство свое отечьство, яко бегуном скитатися по иным странам». Выражая настроения широких народных масс, ненавидевших бояр-изменников, авторы Московского летописного свода XV в. и Ермолинской летописи называют «крамольниками» и «мятежниками» всех тех, кто хотел бы оставить Москву захватчикам.

Св. Меркурий Смоленский

Основой нравственной силы Руси всегда были народ и его герои. В былине «Илья Муромец и Калин-царь» противопоставляются князь и Илья Муромец (мужи-ще-деревенщина). Несмотря на личные обиды, богатырь призывает других русских витязей: «Вы постойте-тко за веру, за отечество». Если многие герои западных и восточных эпосов гибнут (Ахилл, Патрокл, Гектор, Зигфрид, Роланд, Манас и другие), русский богатырь остается непобедимым. Главным смыслом их жизни всегда становится бой за Родину и веру православную, в котором они обретают бессмертие. Илье Муромцу «смерть в бою не писана». Это должно убедить современников и потомков в том, что еще не перевелись богатыри на Руси, хотя в иных былинах говорится о смерти героев (Алеша Попович). В 1242 г., когда хан Батый встал «от града за 30 поприщ, и многи святыя церкви пожже и християн поби и твердо вооружашеся на град той», один из воинов смоленского князя, по имени Меркурий, направляемый чудотворным образом Богородицы, вышел в поле, чтобы сразиться с лютым ворогом. Сначала на поединке он убил исполина-татарина, наводившего ужас на защитников города, а затем положил множество воинов Батыя. Город был им спасен. Но отважного Меркурия в битве постигла мученическая кончина. Приписывать лишь себе заслугу разгрома монголов мы не вправе. Их рати были ослаблены сопротивлением народов Центральной Азии, Индии, Китая, Булгарии, Кавказа, Беларуси, той же Литвы. Наибольшее мужество в борьбе с монголами демонстрирует простой народ. Политики чаще готовы договориться с врагом. Так, в Венгрии Коломан, отступавший с войсками через Пешт, посоветовал горожанам не сопротивляться. Однако народ проявил стойкость и мужество: несмотря на то что строительство укреплений не было завершено, решили обороняться. Когда враг осадил Пешт, горожане три дня отчаянно защищались. Город после жестокого штурма подвергнут разорению, множество жителей были убиты. У одного из венгерских городов, согласно легенде, и погиб Батый («Повесть об убиении Батыя»). Мужественно вели себя литовцы, поляки, венгры, не раз бившие татаромонголов. Из числа монголов, воевавших в Европе, «многие были убиты в Польше и Венгрии».

Амир Темур (Тамерлан, Тимур)

Велика заслуга в сокрушении «новых повелителей мира» и народов Центральной Азии и Кавказа. Вспомним историю подъема и падения великой империи Тамерлана (Тимура). Основатель династии Тимуридов – Тимур (1336–1405). Свидетельства о нем противоречивы. Родиной Тамерлана была Центральная Азия, в то время один из культурнейших регионов, находившихся под юрисдикцией империи монголов. Даже великий Чингисхан признавал право Трансоксианы на особые условия существования. Именно здесь Юсуф Хасс Хаджиб написал первое в Центральной Азии мусульманское произведение «Кутадгу билиг» («Наука счастья», 1067–1070), здесь появилась первая научная тюркская книга, энциклопедический словарь Караханида Махмуда Кашгарского (1072–1083), здесь жил и творил величайший мистик Центральной Азии Ахмед Ясави и т. д. Даже монгольские правители (к примеру, Махмуд Ялавач, его сын и внук) приложили немало усилий для восстановления городов, некогда разрушенных теми же монголами. Бухара расцвела при их правлении столь пышно, что Джувейни утверждал, что равной в мире ей не было, а Марко Поло увидел в ней «самый лучший город Персии». Тамерлан родился в Кеше, в 100 км южнее Самарканда, род его принадлежал к одному из монгольских тюр-коязычных племен Трансоксианы. Биографы отмечают феноменальную память Тимура, владение турецким и персидским языками, говорят о том, что его знание многочисленных историй из жизни великих завоевателей и героев помогало ему воодушевлять воинов перед битвой. Но некоторые источники утверждают, что он не был грамотным. Как же он управлял великой империей, руководил армией, определял численность войск, количество фуража? Как мог неграмотный и невежественный человек привести в изумление величайшего историка мусульман Ибн Халдуна? Он хорошо играл в шахматы, мастерски владел оружием и был отличным наездником, несмотря на хромоту. В 16 лет он поступил на службу к эмиру Каза-гану, считавшемуся «делателем ханов». Проявив преданность эмиру, что было не столь уж частым явлением в атмосфере вечных восточных интриг и заговоров, он вскоре возвысился. Эмир женил его на своей внучке, красавице Альджай. Вскоре у них родился сын, отец назвал его Джахангиром («Тот, кто держит в руках мир»). Похоже, он дал ему имя, в котором тайно выразил свои собственные, самые сокровенные помыслы и чаяния.

Реконструкция завоевателя (М. Герасимов)

Тамерлан

Естественно, что рождение такого выдающегося человека повлекло за собой появление ряда легенд. Жан Поль Ру в книге «Тамерлан» отмечает, что, согласно свидетельствам, в день рождения Тамерлана пепел покрыл землю. Согласно другой легенде, Тимур появился из утробы матери «с руками, полными крови». Эти легенды обычно возникают, когда судьба того, о ком они рассказывают, уже состоялась. Что касается молодого Тимура, то его отличительными чертами станут осторожность и взвешенная внешняя и внутренняя политика. Скажем, когда хан илий-ских монголов Тоглуг-Тимур решил было восстановить единство империи и совершил набег на Трансоксиану в 1360 г., Тимур из трех вариантов (сопротивление, бегство, сотрудничество с победителем) выбрал третий. Желая задобрить монголов, он умело завоевал их благосклонность: сорил деньгами, устраивал им пиры, но при этом народу говорил, что он приносит себя в жертву, ибо «спасает» его, в то время как его дядя-правитель дезертировал. «Разумный план приносит пользы больше, чем сто тысяч воинов», – любил он говорить впоследствии. И надо сказать, что ему удалось склонить на свою сторону завоевателя, Тоглуг-Тимура. Однако предательство не может принести успеха в политике, народ в любом случае не простит тем, кто пошел в услужение врагу. Когда же Тимур понял, что народ и знать намерены бороться против оккупантов монголов, он решительно оставил благодетелей и встал на сторону патриотов. Он бежал и оказался в стане шурина Хусейна, националиста-патриота. Вся дальнейшая жизнь Тимура полна бесчисленных схваток, сражений, побегов и всяких событий. В одной из схваток в него вонзились две стрелы – в руку и ногу. Эти раны привели к тому, что он стал хромать, а его руку частично парализовало. Он проявил себя не только как отважный воин, но и как талантливый военачальник. Так, город Кеш он взял, как уверяют, с помощью части своей конницы, привязав к хвостам лошадей пучки веток. Те подняли невообразимую пыль, и монголы решили, на них движутся огромные силы, и бежали. Так он победил великую армию монголов, взяв город «с помощью облака пыли». Правда, это уже более походит на миф.

Поход Тимура в Индию

Опуская важные страницы его жизни, скажем, что в 1370 г. Тимуру удалось стать полновластным хозяином Трансок-сианы, приняв титул эмира в 34 года. Но в дальнейшем, чтобы стать во главе мощной империи, ему нужно было найти точку опоры (как когда-то Архимеду), чтобы перевернуть исламско-монгольский мир. Такой точкой опоры и стал Самарканд, «ворота Востока». И хотя Чингисхан его опустошил, но значение города тем не менее было по-прежнему огромно, ведь через него проходил Шелковый путь. Самарканд был «городом мифов и легенд и чем-то вроде святилища». Тимур решает обосноваться в Самарканде, начинает строить крепость и города-спутники с громкими именами (Дамаск, Шираз, Багдад, Каир). Возможно, главное, чего он добился: заставил беспрекословно слушаться феодалов и кочевников номадов, которые всегда готовы грабить и убивать; создал администрацию, добился регламентации цен, вел строгую проверку мер и весов. Затем Тимур решил приступить к покорению других стран. Надо заметить, что, пока он не набрал силы, то вел себя более или менее гуманно, а укрепившись, стремясь овладеть чужими странами, стал проявлять невиданную жестокость и свирепость. В 1379 г. он аннексировал Хорезм, завершив собирание государства от Кабула до Арала. Взяв Хорезм, умертвил значительную часть населения, часть депортировал в Самарканд и в другие места Трансоксианы. Затем настал черед Герата и других городов. Взяв город, он велел перерезать воинов гарнизона, а дома разграбить. «От города остались одни развалины», – говорят хроники. Террор и в этом случае стал важнейшим орудием. Завоеватели с готовностью пускают его в ход всякий раз, желая покорить и устрашить народы. Или таков удел империй?!

Если верить этой версии, то получится, что Тамерлан – «не великий воин и строитель, а зверь в образе человеческом». В 1387 г. во время похода в Иран по его приказу были обезглавлены 70 000 мирных жителей города Исфагана, а из голов погибших при помощи речной глины сложена огромная пирамида (или несколько пирамид). Такого за Тимуридами ранее не водилось. В 1389 г. в хорасанском городе Себзеваре (или Исфизаре) Тимур якобы приказал воинам закладывать битым кирпичом и известью брошенных в канавы живых людей, желая возвести, таким образом, «стонущие стены». В 1399 г. во время похода в Индию, когда ему было уже за 60 лет, Тимур вторгся в страну, возмущенный тем, что султаны Дели проявляли, якобы, слишком много терпимости по отношению к подданным. Победив армию Махмуда Туглака, он вошел в Дели и разрушил город до основания. Дели после этого вынужден был возрождаться несколько веков. Тимур приказал истребить 100 000 пленников, мотивируя тем, что их трудно будет довести в Среднюю Азию, и в то же время на 90 захваченных слонах приказал увезти в Самарканд камни для строительства мечети.