Вечерняя медитация должна выполняться лежа в постели. Мы проделаем этот эксперимент лежа.

После того как вы легли, вы должны сделать три вещи. Первая — это полное расслабление тела, как будто в нем нет жизни, — оно такое свободное, такое расслабленное, как если бы в нем не было жизни. И в течение трех минут ваш ум должен чувствовать, что тело становится расслабленным, еще более расслабленным, еще более расслабленным, потому что, когда ум что-то чувствует, тело следует за ним. Тело — это лишь слуга, последователь. Тело выражает все, что мы чувствуем, через действие. Если вы чувствуете гнев, тело подбирает камень, чтобы его в кого-то бросить; если вы чувствуете любовь, то тело кого-то обнимает. Кем бы вы ни хотели быть, что бы вы ни хотели сделать, когда в уме возникает мысль, тело обращает ее в действие.

Каждый день мы видим чудо тела, трансформирующего мысль в действие всякий раз, когда она возникает. Мы никогда не думаем о том, чтобы стать расслабленными, иначе тело сделало бы и это тоже. Тело может расслабиться так глубоко, что человек даже не будет знать, существует оно или нет, — но это происходит только тогда, когда вы экспериментируете с этим какое-то время. В течение трех минут вы должны чувствовать себя расслабленными.

Прямо сейчас я буду делать внушение, чтобы вы получили переживание такого расслабления. Когда я скажу, что тело становится расслабленным, вы почувствуете, что тело становится более расслабленным, более расслабленным… Тело станет расслабленным.

По мере того как тело будет становиться расслабленным, дыхание начнет успокаиваться. Спокойствие не означает, что дыхание остановится, — оно станет медленным, ровным и глубоким. Затем в течение трех минут вы должны чувствовать, что ваше дыхание становится спокойнее и спокойнее, дыхание становится расслабленным… Затем постепенно ум также начнет становиться расслабленным и спокойным. Когда тело станет расслабленным, дыхание тоже станет расслабленным; когда дыхание станет расслабленным, ум автоматически станет безмолвным — эти три вещи связаны.

Итак, сначала мы почувствуем, что тело расслаблено, — это сделает дыхание спокойным. Затем мы почувствуем, что дыхание расслаблено, — это сделает ум безмолвным.

И затем я начну внушать вам, что теперь ваш ум становится безмолвным и пустым. Таким образом, после первых двух внушений, которые касались тела и дыхания, я сделаю третье и скажу, что сейчас ум становится абсолютно безмолвным. Затем в течение десяти минут вы будете лежать в молчании так же, как вы сидели в молчании этим утром.

Вы услышите крик птицы, вы услышите лай собаки и много других звуков — просто продолжайте молча слушать. Представьте, что есть пустая комната, и звук входит, резонирует и уходит. Вы не должны думать о том, почему вы слышите эти звуки; вы также не должны думать о том, почему собака лает, поскольку собака не имеет к вам никакого отношения. Незачем размышлять о том, почему эта глупая собака лает или почему она беспокоит вас теперь, когда вы медитируете. Нет, это не имеет к вам никакого отношения. Собака вообще не знает, что вы медитируете, она не имеет об этом понятия, она абсолютно невиновна, она просто занимается своим делом. Это не имеет к вам никакого отношения. Она просто лает, так что вам придется позволить ей лаять. Для вас это не помеха, если вы не делаете из этого помеху. Это становится помехой, только когда вы сопротивляетесь, когда вы хотите, чтобы собака прекратила лаять, — проблема начинается здесь. Собака лает — она должна лаять; мы медитируем — мы должны медитировать. Между этими двумя действиями нет конфликта, нет противостояния. Вы безмолвны — лай собаки придет, задержится и уйдет; для вас это не помеха.

Однажды я остановился в гостинице в маленькой деревушке. Вместе со мной там остановился один политический лидер. Я не знаю, что произошло той ночью, но все собаки из деревни собрались у гостиницы и начали лаять. Политика это очень обеспокоило. Он встал с постели, пришел ко мне в номер и спросил:

— Вы уже спите? У меня серьезное затруднение. Я уже дважды прогонял этих собак, но они все время возвращаются.

Я сказал:

— Тот, кого вы прогоняете, всегда будет возвращаться. Это ошибка — пытаться прогнать кого-то, потому что тот, кого вы прогоняете, думает, что он в каком-то смысле необходим. Он думает, что он каким-то образом важен, и что именно поэтому его прогоняют. А собаки — это просто несчастные собаки. Они, должно быть, думают, что в каком-то смысле необходимы, что они для вас важны, и поэтому возвращаются.

И другой момент: эти собаки не имеют понятия о том, что здесь остановился политический лидер, что они лают для вас. Они не люди — если бы люди услышали, что здесь находится политический лидер, они бы собрались вокруг него. До сих пор собаки не стали настолько разумными, чтобы собираться вокруг политического лидера, когда тот появляется. Эти собаки приходят сюда каждый день. Бросьте эту дурацкую идею, которая у вас на уме, что они пришли сюда потому, что вы такой важный. Они, определенно, об этом не знают. А что касается проблемы вашего сна, то не собаки не дают вам заснуть, вы сами не даете себе заснуть. Вы напрасно думаете, что собаки не должны лаять. Какое вы имеете право так думать? Собаки имеют право лаять, а вы имеете право спать. Между этими двумя вещами нет противоречия, они могут происходить одновременно. Между ними нет конфликта или столкновения. Пусть собаки продолжают лаять, а вы продолжайте спать. Ни собаки не могут сказать, что вы не должны спать, потому что ваш сон мешает им лаять, ни вы не можете сказать, что они мешают вам.

И я сказал ему:

— Просто примите тот факт, что собаки лают, и слушайте в молчании. Отбросьте сопротивление. Примите их лай. И в тот момент, когда вы его примете, лай собак превратится в музыкальный ритм.

Я не знаю, как скоро он уснул, но когда утром он проснулся, то сказал мне:

— Я понятия не имею, что произошло, но я действительно изумлен. Когда больше ничего не оставалось делать, мне пришлось принять ваш совет. Сначала в вашей идее для меня не было никакого смысла. — В моих идеях поначалу никто не видит смысла, и для него в ней тоже не было смысла. — Но когда я почувствовал себя совершенно беспомощным, я понял, что у меня нет другого выхода. Я либо разрушу свой сон, либо приму то, что вы сказали. У меня была лишь эта альтернатива. Затем я подумал, что раз уж я так много внимания уделил собакам, то мне следует теперь уделить внимание вашему предложению и посмотреть, что произойдет. Я лег и молча слушал и принимал лай. Не имею понятия, когда я заснул, и не имею понятия, как долго собаки продолжали лаять или когда они замолчали. Я действительно хорошо выспался ночью.