Музыка закончилась и Толик медленно отошел от меня, взяв под руку, проводил к столику с напитками. Я выпила еще один стакан шампанского, и мне даже показалось, что жизнь не такая уж и противная штука. Но тут я увидела Юру, который шел по направлению к нашему столику. Даже со своего места я видела, что парень буравит меня взглядом. Только не это. Мне весь вечер удавалось его избегать, но теперь он нашел меня. Я практически застонала вслух и, не придумав ничего умнее, развернулась и как можно быстрее попыталась покинуть зал.

Ноги путались о подол платья, и я постоянно спотыкалась на этих огромных каблуках, недолго думая, я сняла туфли и, оглянувшись через плечо, в метрах двадцати от себя увидела Пронина, он оглядывался по сторонам. Выйдя из зала, я взбежала вверх по лестнице. Пошатываясь и хихикая себе под нос, я решила подождать немного здесь и вернуться обратно. Тут в коридоре было темно и очень тихо, почему-то я сразу подумала о фильмах ужасов, где в таких сценах обязательно умирает девушка, которая решила одна прогуляться. Я поежилась от кровавых мыслей и, дойдя до кафедры, дернула ручку. Та на удивление поддалась. Подумав, что мне ничего за это не будет, все же я работаю здесь, аккуратно открыла дверь и зашла внутрь.

Здесь все как будто замерло. Сейчас, когда здесь никого нет, и свет не горит, не поймешь с ходу, почему все студенты боятся этого кабинета. Села на стол преподавателя по математическому анализу и начала качать ногами туда-сюда. Воображение подкинуло мне картинку Ивана Ивановича, семидесятилетнего преподавателя матана, как он заходит в кабинет и видит, что на его столе сидит студентка.

Тихо посмеиваясь, я бросила взгляд на кабинет Громова. Дверь была закрыта, и мне до чесотки захотелось заглянуть туда, просто посмотреть на рабочее место этого мужчины. Пожевав губу в размышлении, входить или не входить, я спрыгнула со стола. В одной руке держала туфли, а во второй подол платья. На цыпочках пошла по направлению к кабинету Андрея Викторовича.

Я остановилась около двери и попыталась успокоить взбунтовавшееся сердце, буквально видела, как оно стучит и оттопыривает ткань лифа… или это пьяные глюки.

Прислонилась лбом к двери декана и закрыла глаза, вспоминая его образ. Алкоголь придал храбрости даже перед самой собой, и я смогла признаться, что мне нравится Андрей Викторович не только как преподаватель, но и как мужчина. Изо дня в день я наблюдала за ним, изучала его и все больше и больше увлекалась им. Наверное, у многих студенток был такой опыт.

Взялась за ручку и, затаив дыхание, опустила ее вниз, она тоже оказалась незапертой. У меня возникла шальная мысль, а что, если я назову его Андреем? И почему я даже у себя в голове называю его не иначе, как Андрей Викторович? Он же не узнает об этом.

Смеясь, я зашла в кабинет и закрыла за собой дверь. Осмотрелась вокруг, но из-за темноты ничего не увидела, сделала глубокий вдох. Кабинет полностью пропах мужчиной, как и его машина. По телу прошла дрожь возбуждения. Боже, один его запах - уже намек на секс. Как только я подумала о сексе, тут же полезли очень и очень пошлые мысли…

– Олеся, ты немного заблудилась. Вечеринка внизу.

От неожиданности я подпрыгнула и выронила туфли из рук. Прищурившись, я различила силуэт мужчины за столом.

– Андрей… эээ… Викторович, - заплетающимся языком произнесла я.

Декан зажег настольную лампу, и тогда я смогла уже четко его увидеть. Он сидел без пиджака, в голубой рубашке с закатанными рукавами.

– Дверь, Соловьева.

Мужчина кивнул подбородком, намекая, чтобы я быстрее убралась отсюда. А я так и осталась стоять, как вкопанная, и смотреть на него широко открытыми глазами. Только когда он встал из-за стола и направился ко мне, я словно очнулась и, наклонившись, пыталась отыскать свои туфли.

– Там просто это… - пытаясь оправдаться или соврать что-нибудь правдоподобное, начала я, - там мой бывший. Не хочу его видеть. Вы не подумайте, что я сюда зашла специально…

Заливаясь краской, начала объяснять, и увидела носки его обуви в поле зрения. Наконец-то подняв туфли, я быстро выпрямилась, и из-за этого тело качнулось вперед. Андрей Викторович снова поймал меня, как тогда. Он крепко держал меня за плечи, а по мне словно от разряда электричества, пробегали тысячи, если не миллионы, буйных мурашек. Его прикосновение обжигало меня. Обжигало мои чувства. Но я не могла ничего поделать. Все во мне тянулось к нему, никаких рациональных чувств, только эти с ума сводящие ощущения.

Глаза в глаза, мы пристально смотрели друг на друга и оба понимали, что что-то изменилось, сейчас, в это мгновение. На секунду мне показалось, что я вижу такое же желание в его взгляде. Мое дыхание стало тяжелее, а сердцебиение отдавалось ушах. И я сделала то, на что не отважилась бы никогда. Медленно встала на носочки и прикоснулась к губам Андрея Викторовича. И в этот момент весь мир остался позади, оставляя нас наедине друг с другом.