Блэр выросла, закончила школу и Йельский университет. Блестящее будущее ждет, но что-то держит ее между жизнью Королевы и успешным адвокатом. И Блэр находит это что-то, встретив мальчика в музее. Вот и началась работа няни. Блэр представляла ее себе совсем иначе: никаких интриг и проблем, как в школе и университете, а спокойная жизнь в доме самой богатой семьи Нью-Йорка, семьи Басс. Так и было бы, если бы сынок Барта Басса Чарльз не узнал бы в ней свою судьбу.
====== Глава 1. Pilot. ======
(Блэр Уолдорф) Я стояла в музее естественной науки перед скелетом аллозавра и в очередной раз задавала себе вопрос: чем же мне нравится этот отвратительный слепок из костей? Я не интересуюсь динозаврами. Да и вообще естественной наукой. Но что-то в этом музее постоянно звало меня обратно. Вкусное мороженное, которое продавалось возле входа, а добрый охранник, благородно нарушая правила, пропускал меня в музей? Вечные экскурсии в различных школах? А может мне просто нравилось прогуляться по улицам Манхэттена по пути к музею? Ни один вариант не подходит. Просто что-то манило меня сюда. Нужно немного рассказать обо мне, Блэр Уолдорф. Я родилась в небогатой семье. Отец ушел, когда мне было пять, и никогда не пытался найти нас с мамой. Я всегда считала, что он погиб. Потому что он бы не оставил свою семью без хозяина. Во всяком случае я свято в это верю. Маленькая я осталась на руках у матери, Элеонор Маргарет Уолдорф, которая работает прекрасным юристом уже очень много лет. Маминого заработка хватало почти на все. Точнее, на все, в чем женщины Уолдорф нуждались. Элеонор удалось устроить меня в частную школу Манхэттена “Констанс Биллард”. Закончив “Констанс”, я поступила в Йельский Университет на юридический. Я всегда мечтала стать адвокатом. И вот, сейчас я – девушка с высшим образованием, выпускница Йеля, ем мороженное перед скелетом динозавра. Вы спросите почему? Вернемся немного назад... За три, а может и четыре часа до музея: – Мам! Я нормально выгляжу? – кричала я маме, которая была на первом этаже нашего дома, из своей комнаты. – Ты прекрасна, милая! – крикнула мама, а я фыркнула, ведь мама еще даже не поднялась, чтобы взглянуть на меня. Я посмотрела на себя в зеркало. На мне был подарок мамы. С окончанием Йеля, Элеонор решила потратиться и купила своей любимой мне дорогой фирменный костюм. Белая шелковая блузка, черная юбка-карандаш, которая замечательно уселась на моей талии, черный пиджак из дорогой красивой ткани, белые чулки и роскошные черные “Louboutin”. Я осталась довольна своим отражением. Как всегда идеальный макияж, прекрасная прическа и... Так, что же я забыла? Ах да! Любимая часть каждого образа! Ободок! У меня ободок найдется под любой наряд. Это единственная вещь, на которую я не жалела денег. Ободок, лента или красивая повязка. Сегодня я остановилась на черном шелковом ободке, на котором красовался бант и несколько черных и белых камней. – Идеально, – я поправила золотую цепочку, которую мне подарил бывший парень из Йеля, и, взяв все нужные вещи для собеседования, я, Блэр Корнелия Уолдорф, спустилась вниз. Мама услышала громкий стук каблуков и обернулась на лестницу. Элеонор с восторгом смотрела на меня и не могла нарадоваться. Мама взяла мое лицо в руки и, поцеловав меня в щеку, пожелала удачи. Я вышла на улицу и поймала такси. Назвав адрес нужной адвокатской конторы, я полностью погрузилась в свои мысли. Повторив свою речь, которую я буду говорить на собеседовании, четырнадцать раз, я заметила, что машина подъехала к нужному месту, и я, расплатившись за такси, глубоко выдохнула и быстрым уверенным шагом пошла навстречу своему будущему. На собеседовании было семнадцать человек. По списку я была последней, и вот я, уже одна, ждала пока из кабинета выйдет моя очередная конкурентка. Я была уверенна в своих силах и способностях. Я умела выступать на людях. Даже в школе меня выбрали произносить выпускную речь перед всеми учениками, выпускниками и родителями. Так же было и в Йеле. Еще раз пролистав свое резюме и повторив то, что буду говорить, я направилась к кабинету, из которого вышла высокая длинноногая мулатка с победной улыбкой на лице. Черт возьми! Блэр! Куда делась старая Уолдорф, которая была в школе и первые два года Йеля?! Где та уверенная стерва?! Соберись, тряпка! Ты сейчас такая же уверенная в себе, просто не злая стерва! Все, я готова! Я зашла в кабинет и села на кресло, стоящее напротив письменного стола, за которым сидела начальница отдела кадров. Я протянула ей свое резюме. Я заметила, что не чувствую ни капли волнения, но вот уверенность куда-то делась. – Итак, Блэр Уолдорф, – сказала начальница, – У вас очень большая возможность к нам попасть. Вы закончили юридический в Йеле. На отлично. Значит, расскажите мне о себе. Повисла пауза. Я открыла рот и тут же его закрыла. Блэр, давай! Ты же эту речь до посинения тренировала! Соберись! – Кх-кхм? – как бы случайно кашлянула начальница, – Мисс Уолдорф? – Так, о себе. Ну, я училась в Йеле... Я задумалась: “А кто же я такая?”. Этот вопрос давил мне на голову, превращая мозг в кашу, но я никак не могла на него ответить. Где прежняя уверенность? – Я... – промямлил мой голос, – Я не знаю... Начальница отдела кадров грустно улыбнулась и сказала мне: – Очень жаль. Вы нам очень подходили. С этими словами женщина взяла со стола мое резюме и разорвала его пополам и еще раз пополам. С каждым острым звуком рвущейся бумаги я вздрагивала. Когда резюме полетело в мусорку, я взяла свою сумку и, бросив короткий “До свидания”, побежала вон из здания. Почему-то я была не расстроена, не огорчена. Я чувствовала себя счастливой! Как будто избавилась от чего-то абсолютно ненужного. Я не раздумывая выхватила телефон из сумочки и набрала номер своей лучшей подруги Серены ван дер Вудсен. После долгого ожидания в трубке послышался хриплый сонный голос Серены: – Алле... – Серена! – крикнула я в трубку. – Что ж ты так, ик, орешь, ик? – икая промямлила подруга. – Ты что, спишь? – я удивилась, посмотрев на время. – Я еще не ложилась... – сонно ответила Эс, – Как собес... ик... собесе... ик... короче, ты поняла, ик, меня. Как оно? – Никак! – радостно крикнула я. – Как, никак? – голос Серены мгновенно стал нормальным. – Я не знаю. Не могу сейчас об этом говорить. Но я почему-то счастлива и решила поехать в музей естествознания! Ты со мной? – предложила подруге я, заранее зная ответ. – Не, ты же знаешь, я не фанат этих твоих скелетов. Так что я спать до вечера. Целую! – зевнула Серена и отключилась. Я выключила свой телефон и отправилась в музей, улыбнувшись людям в метро, которые, абсолютно все до единого, пустыми глазами смотрели по сторонам. Я решила выйти из подземки на пару остановок раньше, чтобы прогуляться. Погода была замечательная, поэтому можно и пройтись пешком. Вокруг красивые улицы и богатые дома. А вот и любимая “Констанс”. Сейчас там идут экзамены. Я приметила девушку, которая сидела выше всех на ступеньках. На ней был ободок а-ля Блэр Уолдорф. Да-да! Именно “а-ля”. Я была первой королевой “Констанс”. Именно от меня пошла мода на ободки и одежду в стиле Coco Chanel. Новая королева заметила, что на нее смотрят и начала озираться по сторонам, в поисках любопытных глаз. Тут она наткнулась на меня. Сначала королева не узнала меня, но потом, она скромно улыбнулась и получила улыбку в ответ. Я бы убила взглядом в свое время за такое. У входа я как всегда купила мороженное и, улыбнувшись охраннику, прошла внутрь. В музее: Я устало побрела далее по залам, рассматривая больше стены и потолки, чем экспонаты, которые я могла определить с закрытыми глазами, если бы меня поставили в центр любого зала и сказали его название. Подходя к концу осмотра, я села на скамейку, чтобы настроиться на встречу с мамой и объяснение о собеседовании, которое я благополучно провалила. Мне на глаза попался симпатичный мальчик где-то четырех лет. Он стоял возле клетки с птицами и кормил их из рук специально купленными зернышками. Я огляделась в поисках его школы. Поблизости были только старшие ребята, лет так десяти. Значит мальчик не со школой, а с родителями. А где они? Я посмотрела по сторонам, никто вроде не смотрел на мальчика и не следил за ним. Тогда я отметила дорогую одежду на мальчике – это значило, что родители – не бедные люди и скорее всего у него няня. Я хотела подумать о чем-то еще, но тут я заметила собаку. Немецкая овчарка, красивая, таких в полиции держат. Но это – не полицейская собака. Потом она ни с того ни с сего помчалась напрямую, расталкивая людей. Она убегала от того самого МОЕГО охранника, так я его называла. Я расслабилась. Мой любимый охранник обязательно поймает овчарку. Я почти успокоилась, но тут увидела траекторию пути собаки. Она не оббегала людей, а бежала просто напрямую. А прямо перед ней в нескольких метрах – этот маленький миленький мальчик, который занят только птичками. Я сорвалась с места и побежала к мальчику. Я успела поднять его с земли за секунду до того, как челюсть собаки сомкнулась бы на его животе. Такая челюсть разломила бы его пополам. Я глубоко вздохнула и развернула малыша к себе, который большими, удивленными и веселыми глазками смотрел на меня. – Ты кто? – спросил он, сидя у меня на руках. – Я? Я – Блэр, – с улыбкой ответила я и принялась за свой допрос, – А тебя как зовут? – Кэм, – ответил мальчик, – Кэмерон – полное имя. – Отлично, Кэм! А где твои родители? – спросила я. – Я с мамой! Она вон там! Кэм указал в конец зала на бегущую на высоких шпильках женщину, по губам которой можно было понять, что она кричит имя Кэма. Через несколько минут женщина прибежала ко мне и взяла с моих рук своего сына. – Ой! Спасибо вам огромное! Этот меленький разбойник убежал от меня! – женщина приветливо мне улыбнулась. – Что вы! У вас очень милый мальчик! – ответила улыбкой я. – Ох, я не представилась! – женщина протянула мне руку, – Элизабет Басс. – Басс? – переспросила с восхищенными глазами я, – Вы – жена Барта Басса, владельца “Басс Индастриз”? – Да это так! – скромно улыбнулась миссис Басс, а потом напомнила мне, что я не представилась, – А вас как? – Оу! – я вспомнила, что не ответила на знакомство, – Я – Блэр Уолдорф. – Блэр Уолдорф... Кажется, я о тебе слышала, а вот от кого не помню... – задумалась Басс, оценивающе разглядывая меня, что мне не очень понравилось. – Блэр, давай поиграем! – Кэм радостно вырвался из руки мамы и схватился за мою юбку. – Кэм, я бы с радостью, но... – я хотела сказать, что мама не позволит, но меня перебила миссис Басс. – Кэмерон! Не приставай к этой милой девушке! Все же я и Кэм подошли к птичкам и покормили их оставшимися семенами. Миссис Басс наблюдала за нами, а через несколько минут с воодушевленным выражением лица подошла к нам. – А вы замечательно поладили, – миссис Басс погладила сына по голове. – Да, у вас замечательный мальчик, – я улыбнулась миссис Басс. – А вы работаете сейчас? – как бы невзначай спросила Элизабет. – Нет, я провалила собеседование, к большому сожалению, – ответила я, но на лице миссис Басс отразилась улыбка, что меня очень удивило. – Это же замечательно! Вот вам моя визитка, я вам заплачу сколько угодно, но хочу, чтобы вы поработали у нас няней! Я ошарашенно посмотрела на миссис Басс и хотела объяснить той, что я не няня, а будущий адвокат. – Прошу вас, позвоните мне, и мы встретимся где-нибудь! Моя бывшая няня переехала в Бостон, поэтому приходится искать другую, а вы – просто идеальный вариант! – восклицала миссис Басс, не давая мне вставить и слова, – Все, нам пора убегать, а я жду с нетерпением вашего звонка, Блэр! Миссис Басс затерялась в толпе со своим ребенком, а я осталась стоять возле клетки с птицами с визитной карточкой миссис Басс в руке. На ней аккуратно было выведено название ресторана в отеле “Палас”, который так же принадлежал мистеру Бассу, а ресторан был, видимо отдан его жене, чтобы та не скучала между походами по магазинам и релаксацией в СПА. Я включила свой телефон и увидела двенадцать пропущенных звонков от мамы, и в моей голове возник план. Я решила оставить на немного “адвоката Блэр Корнелию Уолдорф” и стать “няней Би”, о чем маме знать абсолютно не обязательно. Я сразу позвонила Серене, которая спала и была готова убить меня прямо по телефону за то, что я ее разбудила. Но мне нужно было все ей рассказать, чтобы та не проболталась матери. Вернувшись домой, я со счастливой улыбкой на лице рассказала маме, что теперь я работаю в адвокатской конторе на Манхэттене, где мне удалось найти квартиру, которую я буду делить со своей коллегой по работе, за совсем небольшую плату, которую мы еще и делим пополам с коллегой. На вопрос об имени коллеги я ответила Дэвлин, вспомнив фильм “Притворись моей женой” и “отдэвлинив”* себя за неумение придумать что-то нормальное. Приехала Серена и при маме начала поздравлять меня с новой работой, а когда Эс убедилась, что миссис Уолдорф осталась на первом этаже, не подозревая, что происходит на самом деле, затащила меня в мою комнату и захлопнула дверь. – Ты что, охренела?! Какая к черту няня?! – Серена не давала мне вставить и слова, – Ты – Блэр Уолдорф – будущий лучший адвокат Америки! Ты не няня! Не няня! – Серена пощелкала пальцами у моего лица, – Ты меня слышишь, идиотина?! – Серена, если ты успокоишься, то я тебе все объясню! И не надо так орать! – уверенно сказала я. Серена разлеглась на моей кровати и, глубоко вздохнув, сказала: – Ладно, хорошо, я слушаю. – Очень рада, – сказала я и начала рассказывать, – Я была идеально подготовлена к собеседованию, знала все вопросы, которые мне будут задавать. Но когда я села перед начальником отдела кадров, и мне задали вопрос о том, кто же такая Блэр Уолдорф, я поняла, что сама не знаю, кто я! Я ведь пока никто! – И ты считаешь, что проработав няней, ты поймешь, кто ты такая? – усмехнувшись Серена повернулась ко мне, – Ты серьезно? – Да, Эс, – закончила я и легла рядом с подругой. – Ну что ж, раз ты так хочешь, пожалуйста. Только будь осторожна в мире богатых, – сказала Серена и мгновенно уснула. На следующий же день я решила позвонить миссис Басс, чтобы договориться о встрече. Элизабет была очень рада и настояла на том, чтобы я приехала в ее ресторан в “Палас”. Я приняла приглашение и, позвонив Серене, чтобы сообщить новость, стала собираться. Вкус у меня, не буду скромничать, изумительный. Всегда красивая одежда, но не вся она была дорогая и от известных дизайнеров. Я не всегда могла себе позволить дорогую одежду, но так как я училась в “Констанс”, то дорогие вещи мне покупали мои парни. Так же, как и в Йеле. Я остановилась на строгом синем платье до колен с небольшим декольте и слегка открытой спиной. Надев туфли и собрав сумку, я спустилась на первый этаж, чтобы попрощаться с мамой. – А куда ты собралась? – спросила удивленная мать. Черт! Это же надо быть такой идиоткой и не придумать отмазку?! – Эээ... Тут у... эээ... – заикалась я, тщательно придумывая место, – Моя коллега по работе, Дэвлин, с которой я буду жить, пригласила меня на ланч. Буду вечером! И я поспешила выйти из дома, во избежание остальных расспросов. Поймав такси, я назвала адрес отеля. Я зашла в ресторан и нашла взглядом Элизабет Басс. Та сидела за столиком и рассматривала винную карту. Как только Басс заметила меня, она встала, чтобы поздороваться, сияя от радости. – Здравствуй, Блэр! Рада, что ты пришла! – Здравствуйте, миссис Басс. Рада вас видеть! – любезно ответила я и села напротив Элизабет. Надеюсь, она платит за обед, – усмехнулась я в душе и заказала ризотто. Мы с Элизабет очень хорошо пообщались. Миссис Басс оказалась на удивление милой, но ведь не зря я была королевой. Я видела всех людей насквозь, поэтому знала, что любезность Басс была только маской. Но я закрыла на это глаза и наслаждалась ланчем. Я согласилась работать у Бассов няней, но при этом я буду должна жить у них. Миссис Басс пообещала мне комфортную комнату и все, что мне понадобится. Я согласилась на все условия Басс, но когда Элизабет озвучила последнее: – Никаких парней в моем доме. Застукаю – собирайте вещи. Теперь я убедилась, что любезность была маской, но все же согласилась работать. Хотя впрочем, я бы тоже не разрешила заниматься сексом незнакомому человеку, да и знакомому, в своем доме. – Вот и славно! – воскликнула миссис Басс, заплатив по счету, – Вот наш адрес, завтра можете приезжать. – Отлично. До свидания, миссис Басс, – улыбнулась я. – До завтра, Блэр. Когда я села в такси, зазвонил телефон. Это была Серена. А я как раз хотела ей набрать, но подруга меня опередила. – Да, Эс, – я ответила Серене. – Как твой “ланч с новой коллегой”? – иронично спросила Серена. – Замечательно! Завтра начинаю работать! – ответила я. – Я у тебя дома. Элеонор уехала на работу. Поторопись, я встала за плиту! – сказала Серена и отключилась. С этих слов я поторапливала водителя на каждом светофоре, боясь встретить пожарную машину перед домом, когда приеду. Я приехала домой, где Серена пыталась приготовить яичницу. Я только посмеялась над этим зрелищем и приготовила для своей подруги новую яичницу. Я была не голодной, поэтому просто выпила кофе за компанию с Сереной. – Эс, ты мне завтра очень сильно понадобишься, – сказала я Серене, когда мы закончили говорить о том, как Серена рассталась с ее парнем Нейтом Арчибальдом, с которым я встречалась в школе. – Зачем? – спросила Серена, запихивая в рот последний кусочек. – Ты меня отвезешь со всеми моими вещами в дом к Бассам, – эти слова звучали совсем не как просьба. – Хоть ты и нагленькая, но я тебя все равно люблю и отвезу, – улыбнулась Эс. – Тогда что сидим? – я радостно вскочила со стула, – Пошли собирать мои вещи! – Только с одним условием, – Серена лениво запихала тарелку в посудомойку, – Ты мне все расскажешь об этой миссис Басс и что она из себя представляет. Я недоуменно посмотрела на Серену. – Я не хочу отдавать свою лучшую подругу в лапы какой-то стервы, – пояснила Эс, и мы отправились наверх. Сборы были очень долгими. Помимо одежды, у меня очень много обуви, косметики, вещей, которые я хотела бы взять с собой. Мы носились по дому как сумасшедшие и собирали то, что могло пригодиться мне. Серена строила из себя заботливую подружку, и заставила меня взять теплый свитер. А то мало ли в богатом доме, который конечно же снабжен отоплением, будет холодно. Я поддалась и сложила свитер, который мне связала мама, думая о том, что при первой же возможности сбагрю его кому-нибудь. Или выкину, прости меня, мамочка. Когда все было сложено, а примерно к девяти вечера, мы плюхнулись на кровать и осмотрели результаты наших трудов. Два огромных чемодана, один поменьше, три дорожные сумки и сундучок с косметикой. Комната изрядно опустела. Два шкафа больше не ломились от одежды, а шкаф для обуви смог без лишних усилий закрыться. На столе осталась только лампа и пару книг. А на полу, вместо обычного склада из тапочек и туфель, одиноко лежал коврик. – Мы просто умнички! – Серена оценила наши труды и плюхнулась на кровать. А я наоборот встала с нее и сказала подруге: – Я пошла готовить ужин. Что ты хочешь? – Во-первых, я останусь сегодня у тебя, а во-вторых, я хочу... Пожарь мне картооошку! – как младенец завопила Серена, размахивая руками и ногами. – Картошку? – я удивленно распахнула глаза. – Да. С сосисками. Их нужно нарезать и тоже пожарить, – заявила Серена и, растянувшись на кровати, зевнула. – Эх, горе мое, – воскликнула я и начала спускаться вниз. Мама до сих пор не вернулась. Наверное, задержалась на работе. Но это и на руку. Я не очень любила, когда мама бегает за мной по дому и капает на мозг. Когда я еще училась в Йеле, я жила то в квартире моего бывшего, то в общаге. Далеко от мамы. Но мы расстались, и я вернулась домой. Я очистила картошку и нарезала ее на маленькие ломтики. Серена спустилась вниз на запах жареной картошечки и подошла к плите, где золотистые кусочки подпрыгивали на накаленной сковородке. – Серена, ну ты что, совсем ребенок?! – я ударила Серену по руке, когда та потянулись к одной картошинке, – Подожди пять минут и съешь ты свою картошку! Серена надулась и решила приготовить чай, пока я ворочала сосиски, покрытые обжаренной корочкой, на другой сковородке. Мы поужинали и легли спать пораньше, не дождавшись мою маму. Серена уснула сразу, а я еще долго лежала с открытыми глазами, и сон никак не мог дойти до меня. В конце концов я не выдержала и выпила снотворного. Я села на кровать и нацепила маску для сна. Затем я легла в кровать и О Чудо! сон пришел ко мне. С утра на столе я обнаружила записку, написанную маминым почерком: “Би, я буду где-то в полдень. Не уезжай не попрощавшись со мной! Целую, мама.” – Серена! Придется ждать маму! – крикнула я подруге, дочитывая записку. – Зачем? – Серена выглянула из ванны с зубной щеткой во рту. – Она попросила подождать, а ведь мы не увидимся как минимум месяц, чему она будет очень не рада, – ответила я и налила в кружку кофе. – Ок. Делай завтрак! – крикнула Эс уже из ванной. – Может тебе еще прийти спинку потереть и зубы почистить? – иронично улыбнулась я. – О, да! Жду тебя! – томным и делано сексуальным голосом проорала Серена, у которой весь рот был в зубной пасте. Я посмеялась над своей недалекой подругой и вышла на улицу за свежей газетой. Кинув ее на стол и попивая кофе, я достала из холодильника яйца и принялась за омлет с беконом. Пока омлет готовился под крышкой, мой взгляд упал на газету. “Басс Индастриз покупает сеть отелей в Европе”. Отлично. Теперь я могу подрабатывать папарацци. Ведь я буду жить в доме у Бассов, а там уж точно сплетен не мало. У Барта Басса есть сын от первой жены, которая умерла при родах, но отец не любит показывать его на глазах у своих людей. Он слишком неответственный. Но зато в нужных кругах о Бассе-младшем известно предостаточно. Бабник, алкоголик, но до невозможности сексуален. Меня он не привлекал ни в каких его качествах, этим я могу вас заверить. Мы с Сереной быстро собрались и уже готовые выезжать ждали мою маму. Она появилась, как и обещала, в полдень, и мы, попрощавшись с ней, сели в машину Серены. И вот мы уже ехали навстречу моей новой жизни на пятой авеню. Когда мы подъезжали, я вспомнила, что Нейт живет где-то недалеко. Ведь я с ним встречалась и была у него в гостях. Может встретимся как-нибудь, когда я буду гулять с Кэмероном. Пошучу над этим идиотом, что это его ребенок! Хочу увидеть его лицо!
(от автора) В фильме “Притворись моей женой” слово “дэвлин” использовалось не только как имя, но и как заменитель слову “дерьмо”. Посмотрите фильм, он очень веселый!))) А в этом случае я выразилась словом “отдэвлинила” в смысле “отругала”.
====== Глава 2. Queen Shows. ======
(Чак Басс) Моя мачеха рассказала мне сегодня утром, что наняла новую няню. Я невольно вспомнил прежнюю, которую во время какой-то вечеринки в нашем доме отправили с моим маленьким братом ко мне в пентхаус. Кэм уснул, а я еще долго не спал. Ведь трудно уснуть, когда лежащая под тобой девушка стонет и кричит. Когда я узнал новость, я даже решил, что приеду домой к отцу, чтобы посмотреть на новую няню. Я редко посещал это место, только если нанимали новую служанку или няню, как сейчас. Мне было все равно, как ее зовут, ведь для того, чтобы с ней переспать ее имя мне знать не обязательно, но когда Элизабет произнесла два слова: “Блэр Уолдорф”, все во мне перевернулось. Меня аж передернуло, но а потом я расплылся в довольной улыбке. Я поспешил позвонить своему лучшему другу, Нейту Арчибальду, и пригласить его в пентхаус в моем отеле на стаканчик другой виски. Нейт согласился и уже через полчаса сидел напротив меня. Я знал, кто такая Блэр Уолдорф и даже видел ее пару раз, но она не видела меня. Мы с моим другом Нейтом учились в разных школах, но я пару раз подвозил его со своим водителем. Тогда-то я и увидел Блэр, о которой Нейт мне очень много рассказывал. По его словам Блэр была просто мечтой, сказкой. Самая лучшая девушка на свете. Я не верил, потому что для меня они были все, как одна и та же. Я не имел отношений более чем на одну ночь. И я не нуждался в большем. И не завидовал Нейту, который клялся, что Блэр удовлетворяет все его желания, которые он даже не озвучивал ей. Когда он описывал ее тело и внешность, моему второму Чаку она очень понравилась. Такое случилось впервые, когда я только представлял девушку по описанию. И почти в каждой следующей проститутке я хотел видеть эту Блэр. И пару раз я самоудовлетворял себя, смотря на фотографию, которую мне прислал Нейт. Блэр действительно красавица. Шоколадные кудряшки соблазнительно обрамляли ее идеальное личико, сексуальная длинная шея, и как назло на ней было платье с вырезом, который открывал вид на ее чулочки с кружевной резинкой. Когда я ее увидел в живую, во мне действительно что-то шелохнулось. А когда Нейт обнял ее при встрече и сжал ее сексуальную попку, приподнимая школьную клетчатую юбку, из-за чего мне открылся вид на белые чулочки с подтяжками, мой костюм показался безумно тугим. Я помню этот момент, как будто он случился вчера. Блэр тогда еще начала яростно опускать юбку, оглядываясь по сторонам, но потом все же примкнула к Нейту, который целовал ее. Он поднял ее на руки и посадил в первое такси, которое прокатило их по соседним улицам и вернуло к школе. Блэр вышла из него поправляя юбку и чулки, а Нейт расправил воротничок рубашки, шлепнул Блэр по попе и отправился к зданию школы, где учились мальчики. А Блэр тогда так игриво и сексуально на него посмотрела, что мне пришлось немного оттянуть узел на галстуке и сглотнуть. Помню, Нейт мне сразу позвонил и счастливым и удовлетворенным голосом сказал: “Чувак! Блэр мне дала прямо в такси!”. Мне тогда хотелось наорать на него, ведь такие девушки как Блэр не дают, они занимаются любовью, как бы противно это ни звучало. Я даже почувствовал странное чувство. Наверное, оно называется ревностью, ведь я никогда раньше такого не испытывал. В тот день я не поехал в школу, а вернулся в свою еще старую квартиру, которую Барт приобрел для меня, и заказал проститутку, надеясь, что она сможет мне доставить такое же удовольствие, какое Блэр доставляла Нейту. Я себя убеждал, что не стану с ней спать только потому, что она – девушка моего лучшего друга, которую, как сказал сам Нейт, он любит. Хотя я безумно ее хотел, вожделел, мечтал, чтобы она лежала подо мной, стонала от наслаждения и выкрикивала мое имя. Но Нейт все продолжал с ней встречаться. Они встречались еще три года после этого случая, и он все хотел познакомить меня с ней, но я аккуратно избегал этих встреч, боясь, что не смогу контролировать себя. Но когда Блэр проучилась год в Йеле, они расстались из-за нехватки времени для пребывания вместе. Я был почти готов прийти к ней в университет и прикинуться ее однокурсником, чтобы потом затащить в постель, но именно в тот день “Сплетница” опубликовала пост о том, что у Блэр снова есть парень. Я не удивился, ведь у такой, как Уолдорф просто не может не быть очереди ухажеров. – Чувак, ты уже полчаса молчишь! – вскрикнул Нейт, прерывая мои воспоминания. – Ах да, – я вспомнил, что пригласил Нейта, – Я хотел тебе кое-что сказать. – Я слушаю, – после еще одной паузы напомнил мне Нейт. – Твоя бывшая девушка теперь работает няней моего младшего брата, – спокойно сказал я, сдерживая радость. – Серена? – удивился Нейт. – Вторая попытка, – ответил я, растягивая слова, как будто я общаюсь с очень неинтересным мне человеком. – Блэр Уолдорф? Няней? – додумавшись, удивился Нейт и поперхнулся виски, – Не может быть! Я уверен, это либо на спор, либо... – Либо что? – спросил я. – Не знаю. – Вот не знаешь – молчи, Натаниэль, и слушай меня, – сказал я другу, – Моя мачеха встретила Блэр в каком-то там музее, где Блэр спасла Кэма от какой-то там смерти. Плюс, Блэр не работала, и Элизабет не упустила возможность и наняла ее. Она мне что-то еще сказала про собеседование, которое Блэр провалила, потом что-то про то, что не хочет, чтобы Блэр оказалась в моей постели, но мне не интересно ее мнение по... – Ты хочешь переспать с Блэр?! – взорвался Нейт, вскакивая с дивана. – Расслабься, Натаниэль, – спокойно протянул я, – Она так же, как все те несчастные девушки, не устоит передо мной и побежит по уже протоптанной перед ней тропинке. – Не. Смей. Этого. Делать. – раздельно произнес Нейт, и я увидел, как он сжал кулаки от злости, – Блэр не такая. Она может спать только с достойным секса с ней парнем. – По-твоему, я не достоин секса с ней? – я нахмурился и поставил стакан с виски на стол. – Ни грамма, – мышцы лица Нейта нервно играли, – Она не опустится до такого. Блэр – Королева, которой всегда была и будет. – Нейт, ты больше не ее парень! – крикнул я, чувствуя, что попахивает дракой, а я не мог остановиться, но я еще никогда ни с кем не ссорился из-за женщин, – Она тебе не изменит, если проведет ночь со мной. – Я тебя предупредил, Басс. Тронешь ее пальцем – и тебе конец. А я узнаю, поверь, – зло проговорил Нейт и вышел из моего пентхауса, громко хлопнув дверью. Я сел обратно в кресло и потер рукой виски. Я впервые поссорился со своим лучшим другом. Да еще из-за чего! Из-за женщины! Но я почему-то не жалел об этом. Я – Чак Басс, и я получу все, что захочу. Нейт мне не помешает. И я, недолго думая, отправился в свою спальню, открывая дорожную сумку. Элизабет все хотела, чтобы я хоть немного побыл с семьей? Пусть получит это. Но ей не обязательно знать, что я переезжаю к ним не из-за нее. И к тому же переезжаю я на пару дней. Думаю, Блэр столько хватит, чтобы отдаться мне на растерзание. В полдесятого вечера я уже поднимался на лифте в свой дом на пятой авеню. Лифт пискнул и я постучался в дверь пентхауса моей семьи. Дверь открыла Джорджина – одна из домработниц и одна из немногих, с кем я не спал. – Спаркс, – поприветствовал я ее. – Басс, – делано любезно ответила она. Я ухмыльнулся и вошел в дом. – Семейка, я вернулся! – закричал я на весь дом. – Чааааак! – услышал я радостный визг своего братишки, – Ты приехал! – Привет, дружок! – я подхватил своего брата на руки, который был в пижаме, – А у меня для тебя кое-что есть! Я достал из-за спины подарок для своего любимого брата. Он округлившимися глазами смотрел на коробку, потеряв дар речи. – Это... – пролепетал он, рассматривая игрушку, – Тот самый говорящий динозавр? – Да, и он твой, – я взъерошил волосы Кэма. Тут прозвучал приближающийся стук каблуков. Наверное, Элизабет. Но я услышал совершенно не ее голос. – Кэм? Почему ты не спишь? В прихожую вышла до боли сексуальная девушка в красивом облегающем платье выше колена, скорее всего чулках, и на высоких каблуках. Она одевала на голову ободок, когда входила, который откинул ее локоны от шеи, и я невольно вздохнул. Она продолжила своим сексуальным голосом: – Отлично. Спасибо вам, молодой человек, – она обращалась ко мне, – Теперь из-за вашего подарка этот маленький заяц не уснет. – Блэр, ты только посмотри! – Кэм со счастливыми глазами протянул Блэр коробку, – Посмотри, посмотри! Это мне брат подарил! – Ну давай посмотрим, – она подошла так близко, что мне пришлось уж очень сильно сжать ноги, чтобы меня ничто не выдало, – Что тут у нас? Уау! Это динозавр? – Да! И он разговаривает! – радовался мой брат. – Это все очень здорово, но видимо мой поход в клуб накрывается, ведь мне тебя еще раз спать надо уложить, да? – вздохнула Блэр с доброй улыбкой, а я не мог отвести от нее глаз. – Ну что ты! – воскликнула Элизабет, вошедшая в прихожую, – Идите с Джорджи, повеселитесь, а я уложу Кэма спать. – Ну что вы, миссис Басс, я могу остаться! – возразила Блэр, протягивая руки к Кэмерону. Он послушно переполз к ней. Я случайно дотронулся до ее нежной кожи, и во мне вспыхнули сотни зарядов тока. – Нет, Блэр, – настояла моя мачеха, – Ты уже готова, и платье так шикарно сидит. И... Чак?! – она только заметила меня, – Что ты здесь делаешь? Она перевела взгляд на мою сумку, стоящую на одной из полок открытого шкафа в прихожей. В ее глазах я видел расстроенное удивление и испуг. – Решил пожить пару дней здесь. Надеюсь, моя комната еще свободна? – я хитро улыбнулся мачехе. Элизабет с понурившимся взглядом подошла к Блэр, стоящей рядом со мной, взяла с ее рук Кэма и тихо, хотя все это слышали, но зло мне прошипела: – Не смей этого делать. – А то что? – спросил я, всматриваясь в беспомощные глаза Элизабет. Она ничего не могла ответить. И правда, что ей говорить? Что она скажет отцу? Ему все равно, с кем я сплю, да и сам он от такой девочки бы не отказался. Заберет у меня деньги? У меня свой отель, который приносит мне доход. Заберет лимузин, на что она не имеет права? Не проблема – куплю новый. Она была в безысходности. Она обернулась к Блэр и сказала ей: – Будь осторожна, Блэр. Элизабет с надеждой улыбнулась, а Блэр ответила: – Хорошо. – Ну а сейчас идите веселитесь, – уже радостно сказала мачеха, – Так, у вас есть, на чем поехать? А деньги есть? – Да, все есть, миссис Басс, – ответила Блэр. – Ну хорошо, – выдохнула она, – Я завтра рано уезжаю, поэтому отвезу Кэма в детский сад и оставлю тебе записку на столе. Приеду поздно и, возможно, мы с Бартом куда-нибудь улетим на пару дней, так что не жди меня, Блэр. – Хорошо, – Блэр благодарно улыбнулась, – Спокойной ночи, Кэм! – она поцеловала моего брата в лоб, – Слушайся маму, а завтра мы с тобой поиграем в твоего нового робота, идет? – Идет, только это динозавр! Блэр рассмеялась звонким смехом, от чего заулыбался и я. Элизабет взглянула на меня полными мольбы глазами и ушла вместе с Кэмом из нашего поля зрения. Блэр обернулась и перестала улыбаться. Я решил начать: – Я не представился. Чак Басс. Я как обычно хотел поднести ее руку к губам для поцелуя, но она меня откровенно остановила, пожав ее, и убрала руку. – Очень приятно, – ответила она, делано улыбнувшись, – Блэр Уолдорф, новая няня, – сказала она и повернулась к Джорджи, – Что имела ввиду Элизабет под “Будь осторожна”? Ты видела ее глаза? На меня так только мама смотрела, когда я в пятнадцать лет с парнем в Хэмптон уезжала. – Пойдем, я тебе по дороге все расскажу, – Джорджина покосилась на меня и, взяв Блэр за руку, потащила к лифту. Я зашел с ними в лифт и спросил: – Если не секрет, куда вы направляетесь, дамы? Они обе повернулись ко мне и одновременно сказали разные фразы: – Не твое собачье дело! – В клуб. Я усмехнулся, а Блэр повернулась к Джорджи и удивилась: – Джи, ты что? – Я тебе сказала, по дороге все расскажу. Я не мог допустить, чтобы эта Спаркс испортила Блэр впечатление обо мне, которое начинает ухудшаться, поэтому я сказал: – А могу ли я к вам присоединиться? Последовал снова одновременный ответ: – Ни в коем случае! – А почему бы нет? Блэр все верила, что я белый и пушистый и снова повернулась к Джорджине: – Да что с тобой? Если хочет, пусть едет с нами! – И в самом деле, Джи, – обаятельно улыбнулся я, – Я знаю одно прекрасное место, и мы можем поехать на моем транспорте. – Отличная идея, да, Джорджи? – Блэр пристально посмотрела на Джорджи. Та тяжело выдохнула и сказала: – Как скажешь. Но ты не знаешь с кем имеешь дело. – О чем ты говоришь, Джи? – Блэр старалась быть вежливой, – Он всего лишь парень. – Да, Джи, я всего лишь парень, – я повторил за Блэр, открывая перед девушками дверь своего лимузина, победно стреляя глазами в Джорджину. Когда мы сели и машина поехала, Джорджина сказала Блэр: – Запомни, что именно ТЫ это сказала, а потом вспомнишь это, когда прибежишь ко мне среди ночи и скажешь: “Ой, Джи, ты была права! Он – извращенец и мань”... – Ой, телефон звонит! – воскликнула Блэр, пытаясь заткнуть Джи. Джорджина фыркнула и зло посмотрела на меня, а я хитро ей улыбнулся, радуясь победе. – Да, Эс. Планы поменялись, – говорила Блэр в телефон, – Куда мы едем? Чак, – она обратилась ко мне, а я вздрогнул и наклонился вперед поближе к ней, – Куда мы едем? – спросила она. Она говорила так сексуально, а ее пухлые губки так томно открывались, что хотелось наплевать на Спаркс и впиться в них страстным поцелуем. – Чак? – повторила Блэр. – А, что? – вернулся в реальность я. – Куда мы едем? – повторила Блэр, глядя мне в лицо. – Клуб “Виктролла”, – ответил я, любуясь внешностью этой сексапильной чертовки. – Серена, клуб “Виктролла”, – сказала Блэр, видимо, своей подруге, – Да, мы там были. Что? – я следил за каждым изменением на лице девушки, поэтому заметил, что ее бровки изогнулись в удивлении, – Где? Сегодня встретились? Надеюсь, вы помиритесь! Так бери Арчибальда с нами! Скажи, что будет еще один парень. Чак Басс. Сын Элизабет. Да. Все, до встречи. Мне показалось, или я услышал имя Нейта? Он будет там? Стоп, стоп. Значит, Блэр сейчас разговаривала с Сереной, той Сереной, что Серена Нейта? Ну ничего себе мир тесен! Как же это все связано? – Что-то случилось? – заботливым голосом спросила Блэр, положив руку на мое колено. От этого жеста я дернулся, но не скинул ее руку. По телу пробежала дрожь. Тонкие длинные пальчики лежали на моей ноге. Хотелось взять их и поцеловать каждый по отдельности. Я увидел краем глаза, как Джорджина скривилась и, делая вид, что хочет переложить свою руку на сумочку, лежащую на ногах, и как бы случайно столкнула руку Блэр с моей ноги. – Нет, все прекрасно, спасибо, – я старался улыбнуться не так, как улыбается Чак Басс, а как-нибудь мило и просто, – Мне показалось, или я услышал имя Нейта Арчибальда? – А вы знакомы? – глаза Блэр загорелись энтузиазмом. – Да, мы лучшие друзья. Но сегодня немного поругались, – ответил я. – Надеюсь, вы сейчас помиритесь, – улыбнулась Блэр и скинула кудри с лица. – Сомневаюсь, – сказал я и решил перевести тему, – А вы как познакомились? – Моя лучшая подруга Серена ван дер Вудсен с ним встречалась, – ответила Блэр. – Понятно. А... – Ой! Мы приехали! – воскликнула Джорджина с явным желанием прервать нашу душевную беседу. – И правда, – Блэр перевела взгляд на окно. Я вышел из машины и подал руку Блэр. Джорджина выходила сама. Прямо перед входом стоял Нейт с какой-то девушкой, видимо, Сереной. – Блэр! – девушка кинулась обнимать Блэр. – Привет, Эс, познакомься... Блэр представляла Серене меня, а я даже не потрудился поцеловать ее руку, просто пожал, затем Джорджину. Я видел злые глаза Нейта, которые посылали в меня тысячу молний в секунду. Я не отводил глаза, а просто безразлично смотрел ему в лицо. Тут я увидел, как Блэр подбежала к Нейту. – Арчибальд! – крикнула она, обнимая своего бывшего парня, – Три года тебя не видела! Нейт крепко прижал тело девушки к себе, от чего во мне проснулось то чувство, которое сидело у меня в груди тогда, почти шесть лет назад, возле школы. Нейт обвил руки вокруг ее талии, продолжая убивать меня взглядом. – Нейт, почему ты мне никогда не рассказывал, кто твой лучший друг? – спросила Серена. – Да, и мне, – подхватила Блэр. – Девочки, потому что я вас обеих люблю, – погладив обоих девушек по щекам, ответил Нейт. Это был удар ниже пояса. – Хватит, Нейт! – крикнул я. – Так, мы же собирались в клуб? Идем! – впервые я был благодарен Джорджине, что она что-то сказала. Джи начала толкать Серену и Нейта внутрь, а я шел с Блэр. Я обнял ее за талию, от чего она слегка вздрогнула, но не вырвалась. Я провел всех к своему постоянному столику и заказал всем выпить. Мы с Нейтом кое-как помирились, благодаря Блэр и Серене, которые, разумеется, ничего не знали о причине нашей ссоры. Мы сидели несколько часов и разговаривали о жизни, но мне не было интересно ничего, кроме Блэр. Ее улыбка, движения, сексуальное тело, волосы, запах. Она сводила меня с ума. Мои мечты о ней прервал чей-то до тошноты знакомый голос: – Уолдорф? – Купо? – со смехом проговорила Блэр. Я поднял глаза и увидел Еву Купо. О боже, я знаю ее. Эта дура работает секретаршей в моем отеле, а так же влюблена в меня с самой школы, но откуда она знает Блэр? – Можно я к вам присоединюсь? – улыбнулась Ева и села рядом, не дожидаясь ответа. – Конечно, ведь так? – Блэр обернулась ко всем. – Конечно! – воскликнула Джи, – Блэр, ты нас познакомишь? – Это Ева Купо. Моя старая приятельница, да Ева? – Безусловно, – улыбнулась та, – Чак! Давно тебя не видела. – Да, целый день, – отозвался я. – Вы знакомы? – спросили все хором. – Да, – нехотя ответил я, – Она на меня работает. – Как грубо, – ухмыльнулась Ева, – Сейчас мы не на работе, так что, выпьем! – Да, выпьем! – опять спасибо Джорджи, поддержала. Все сидели о чем-то разговаривали, но и я и Блэр молчали. Я осматривал ее, стараясь насытиться ее желанным телом. Пару раз она ловила мой взгляд и мило улыбалась, а потом снова отводила глаза. Я заметил, что Блэр наблюдает за танцовщицами на сцене, слегка двигаясь в такт музыке. Ее еле уловимые движения, заставляли меня сглатывать и поправлять костюм. Ева, уловила мои возбужденные действия и громко сказала: – Блэр, тебе нравится, как двигаются эти стриптизерши? – Это не стриптиз, Ева, – вежливо пояснила Блэр, а я ловил каждое ее слово, – Это бурлеск. Ева фыркнула. – Наша Блэр сможет лучше! – воскликнула Серена, подняв бокал, и все снова выпили. Эти слова меня насторожили. Блэр смогла бы выйти на сцену и станцевать там? – Неужели? – усмехнулась Ева, снова прерывая мои мыли о Блэр. Ее голос начал меня бесить, – А сможешь выйти показать? Я выпрямился и подался вперед, следя за реакцией Блэр. Давай, согласись! Но в то же время мне не хотелось, чтобы все люди, а здесь были почти все мужчины, это видели. Я хотел, чтобы она станцевала только для меня одного. Эгоистично, но ничего не поделаешь. – Если я сейчас выйду на сцену, – начала Блэр, с каким-то презрением глядя на Еву, – все мужчины в этом зале не позволят мне с нее спуститься. А я не хочу лишать этих милых дам внимания, как когда-то сделала с тобой, да, дорогая? – Докажи, – зло проговорила Ева, а я безумно хотел увидеть Блэр на сцене. Блэр хмыкнула и вставила в руку Евы свой бокал. – Би, не надо! – одновременно сказали Серена и Джорджи. – Почему нет? – спросила Блэр и прошла к сцене. Я был сконцентрирован только на ней. Плавной походкой она подошла к ступеням. Я невольно заметил, как все присутствующие в клубе обернулись на нее, танцовщицы на сцене замерли и отошли в сторону. Официантки остановились, где стояли. Все смотрели на Блэр. Она прошла по ступенькам в такт музыке и прошла на середину. Она повернулась к зрителям спиной и, повернув голову в сторону, потянула за молнию на платье. Оно упало вниз. Под громкие крики и аплодисменты никто не услышал моего хриплого стона. Блэр осталась в одном белье. Миниатюрные стринги, кружевной лифчик и мои любимые чулки. Она сексуально наклонилась к платью и, подняв его, кинула в сторону нашего столика. Его поймал какой-то парень, державший руку, чтобы словить платье, прямо над головой Серены, поэтому девушка успела выхватить его, но все же кусок ткани остался у парня. Серена, чертыхаясь, положила остатки платья рядом с собой, а я заметил, как все в зале протянули руки, когда платье еще было в воздухе. Блэр сняла со своих шелковых волос ободок и снова кинула его в толпу. Он пролетел бы мимо нашего центрального столика в толпу жаждущих ее тела мужчин, но я в самую последнюю секунду поднял руку вверх и поймал его, не отводя взгляда от Блэр. Она делала невероятно сексуальные движения, которые до невозможности возбуждали меня. Тут мне на колени упало платье Блэр. Мне не хотелось отворачиваться от Блэр, но все же я повернулся в сторону Серены. Она указала пальцем на платье Блэр, а потом на место, где у меня красовался внушительных объемов бугорок. Я понял ее намек и аккуратно набросил платье туда, куда надо. Я вернулся к Блэр. На сцене стоял стул, приготовленный для номера тех танцовщиц. Он стоял к зрителям боком. Блэр плавно подошла к нему и перекинула через него ногу, как бы по кругу. У нее невероятная пластика. Затем она оперлась о спинку стула, изогнув спину. Ее фигура заставляла меня дрожать, а красивая небольшая грудь так и просила меня подойти и взять ее в ладони. На последок Блэр сделала мой самый любимый сексуальный жест: укус. Он чуть не довел меня до пика блаженства, и я изо всех сил сдерживал эрекцию. Музыка остановилась, а зал взорвался криками и аплодисментами. Блэр была права, ее никто не хотел отпускать. Все мужчины подошли вплотную к сцене и протягивали руки вверх, чтобы дотронуться до Блэр. Это меня вконец выбесило, и я, сорвав с себя пиджак пробрался к сцене. Я зашел на нее, быстро накинул пиджак на Блэр, взял девушку на руки и унес со сцены. – Это было просто нереально! – кричала Серена, застегивая на Блэр пуговицы моего пиджака, который почти ничего не скрывал, – Только в следующий раз так не делай, а то тут у кое-кого... – Блестяще, Би! – прервал Серену Нейт, спасибо ему. – Спасибо, ребят, – скромно улыбнулась Блэр, когда все присутствующие за столом высказали свое мнение, – А где Ева? – Ха-Ха! – рассмеялась Джорджи, – Ее воображаемый парень якобы решил уйти, и она поспешила за ним. Была бы я парнем, честно, никуда бы не ушла от такого выступления. Я знал, что парня у Купо нет, она просто не могла вынести того, что я смотрел на Блэр такими... такими... Я даже не знаю, что было написано у меня на лице, когда я смотрел на Блэр. – Так, все, ребят, нам пора, – сказал я. – Что, уже? – спросила расстроенная Серена. – Вы можете еще посидеть, если хотите, – предложил я, а потом, словив недоверчивый взгляд Нейта, честно сказал: – Не волнуйся, друг. Тот немного успокоился. Серена и Нейт еще остались в клубе, а я с Блэр на руках и Джорджи отправились к выходу. Мой пиджак почти не спасал Блэр, поэтому Джорджи сняла свою кофту и прикрыла ею попу и ноги Блэр. Би жалась ко мне поближе. Ей, наверное, было холодно, ведь она почти раздетая просидела полчаса в клубе, а теперь еще на улице мы ждали мою машину около пяти минут. – Холодно? – спросил я у Блэр. Она робко кивнула, закрывая глаза. Я покрепче прижал ее к себе и начал слегка тереть ее ногу. – Так лучше? – Д-да, сп-пасиб-бо, – проговорила Блэр мне в самую грудь. Моя рубашка была слегка расстегнута, и ее горячее дыхание обдало мою кожу. Но я держался изо всех сил. Вот наконец подъехал водитель и Джорджи распахнула дверь передо мной, чтобы я поскорее занес Блэр в салон. Я посадил ее к себе на колени и включил обогреватель. Она дрожала от холода, а от прежней улыбки ничего не осталось. Я снял с нее туфли и укрыл ее ступни остатками платья. – Почему платье порвано? – слегка улыбнулась Блэр. – Ее разорвал какой-то парень, когда отнимал у Серены, – ответил я. – Понятно. – Тебе тепло? – заботливо спросил я. – Уже да. Я вижу эту девушку во второй или третий раз в жизни, но у меня проснулось неутолимое желание заботится о ней и охранять. – Вот и моя остановочка! – воскликнула Джорджи, когда мы остановились возле ее дома, – До завтра! – Пока, Джи, – сказала Блэр. Мы с Блэр остались одни. Я решил воспользоваться случаем, ведь она почти голая, у меня на руках, и такая беззащитная. Но я не мог понять, хочу я это сделать или нет. Что за глупости! Я – Чак Басс, а Чак Басс хочет всегда и везде. Я наклонился вперед к ее ушку и прямо в него прошептал: – Ты была великолепна. – Спасибо, – так же шепотом ответила она, поднимая на меня невинные большие глазки. Я передумал. Не буду этого делать. И правда, Басс. Сегодня можно отодвинуть твои обычные привычки. Где твоя сила? Где сила воли? Нельзя быть таким бесчувственным всегда. Если я сейчас начну действовать, а она мне откажет, то я потеряю ее доверие. С другой стороны, зачем оно мне? Я хочу только переспать с ней разок и все. Но что-то меня останавливало. Не хотелось навредить ей, сделать больно. Я когда-нибудь пересплю с ней, но не сейчас. – Ты меня хочешь, – вдруг сказала Блэр, и я услышал нотки страха в ее голосе. – С чего ты взяла? – спросил я, понимая, какую чушь сморозил. – Тебя кое-что выдает, – Блэр с улыбкой опустила глаза вниз, на то место, где она сидит. – Я ничего не буду делать, – я решил успокоить ее, – Клянусь. Я не буду тебя ни к чему принуждать. – Отлично, – выдохнула она. Мне было немного обидно, ведь я так ее хотел, но мое желание не взаимно. А я не хотел заниматься сексом с Блэр, если она не хочет этого. Мои мысли прервал телефон Блэр. – Да, Нейт, – ответила Блэр. Ну конечно, Нейт звонит проверить, не сделал ли я то, что так хотел, хочу и буду хотеть. – Нейт, успокойся! Я что, маленькая девочка? – сказала Блэр, взглянув на меня, – Нет, он даже меня не трогает. Нет. Нет. Все, Арчибальд, пока. Блэр кинула телефон в сумочку и улеглась на моем плече. – Блэр, не спи, мы скоро приедем, – шепнул я. – Угу... – пробормотала Би и ее веки опустились, а голова бесчувственно повисла но моем плече. Блэр уснула, а мне было жаль ее будить. Она еще красивее, когда спит. Я невольно положил руку ей на спину и притянул поближе к себе. Я медленно наклонился к ее приоткрытым губкам. Хотя бы поцелую ее, она ведь этого даже не вспомнит завтра. Я почти прикоснулся к ее губам, как мой водитель проговорил: – Мистер Басс, мы на месте. Я выдохнул, но отстранился. Водитель открыл дверь, и я вынес Блэр из машины. Я пронес ее по черному входу в дом. Свет был везде выключен, отец уже дома. Я тихо пронес ее в спальню, изо всех сил сжимая в руках, которые были еще вдобавок заняты Блэр, ее сумочку и туфли. Ведь если они упадут, от каблуков будет сильный стук. Я примерно помнил, где жила старая няня, и отнес Блэр туда. В комнате уже пахло по другому, это был приятный и нежный запах, как сейчас пахнет Блэр, и я убедился, что это ее комната. На столе стояла ее фотография с какой-то красивой, как сама Блэр, женщиной, скорее всего, это – ее мама. Все было аккуратно разложено и красиво убрано. Я опустил ее туфли и сумку на мягкий ковер, а сам положил Блэр на кровать. Наткнувшись на ее пижаму, лежащую под подушкой, я, недолго думая, аккуратно надел на нее короткое платьице. Хотелось, до безумия хотелось, разбудить ее и заняться с ней сексом прямо сейчас и прямо здесь, но я заставил обоих Чаков успокоиться. Я забрал свой пиджак, достал из внутреннего кармана ободок Блэр и положил его на тумбочку рядом с кроватью. Я вышел из ее комнаты, закрывая дверь за собой, и наткнулся на Элизабет, которая стояла передо мной в длинном махровом халате, без косметики, впрочем, как и тогда, когда я приехал сегодня вечером. В ее глазах была тревога и страх. На лице был написан вопрос, на который я поспешил ответить: – Нет, мам, успокойся. Она выдохнула и потерла сонные глаза. – Что с тобой? Почему не спишь? – шепотом спросил я, обнимая маму за плечи. – Ждала вас, – ответила она. – Зачем? – спросил я, провожая мачеху до ее с папой спальни. – На всякий случай, – пробормотала она, – Спокойной ночи, Чак. – Спокойной ночи, мама, – ответил я и закрыл за ней дверь. Я отправился обратно, ведь моя спальня была рядом со спальней Блэр. Ночью я долго не мог уснуть, Блэр все не выходила из моей головы, поражая клетки моего мозга, забирая все мысли к себе в плен. Мне удалось уснуть где-то под утро, но мне все равно приснилась она.
====== Глава 3. First Step, First ‘No’. ======
(Блэр Уолдорф) Я проснулась в девять часов, как обычно. Автоматические шторы были плотно закрыты, не пропуская утреннего солнца. Я, лежа в кровати, нащупала на тумбочке пульт, нажала на нужную кнопку, и шторы медленно начали подниматься, пропуская в мою комнату свет. Я лениво встала, по привычке поправляя волосы. Я не помнила, как легла в кровать. Ведь я уснула в лимузине у Чака, а значит он сам отнес меня сюда. Я обнаружила на полу туфли и клатч. Значит, он и их тоже принес. Потом я увидела на себе пижаму. Он что, меня одел?! Я невольно залилась румянцем, хлопнув по лицу рукой. Я хотела пойти в ванну, но моя дверь распахнулась. В комнату влетела Джорджина, кинула на мою кровать ноутбук и бросилась ко мне. – Блэр, признайся, вы переспали? – Джи трясла меня за плечи, – Неужели, это случилось? О нет! Все, конец! – Джорджи, ты что? – удивилась я, усаживая свою новую подругу на кровать, – Если бы это случилось, я бы помнила. Я мечтательно плюхнулась на кровать. Я очень его хотела. Он такой сексуальный, такой красивый! А его голос... О боже, этот бархатный баритон сводил меня с ума. Если бы я не была такой идиоткой, вчера в лимузине у нас бы все получилось. Нет, я умудрилась все испортить. А как он смотрел на меня в клубе, когда я танцевала. Такие глаза я не видела ни у одного парня на свете. Я безумно его желала, но мне нельзя так спокойно отдать свое тело ему в руки. Я хотела что-то значить для него. Это желание показалось мне невозможным для исполнения, когда Джорджи прервала мои мысли и начала рассказывать о Чаке Бассе все, что знала. С каждым ее словом мое лицо менялось, и я понимала, что вся его нежность и забота, которые он показывал вчера, это всего лишь маска, которую он использует, чтобы затащить меня в постель. А если это случится, я стану для него как все те девушки, про которых мне рассказала Джи. Она даже показала некоторых из них на фотографиях в ее компьютере. Оказывается, они были нянями и домработницами, которые работали у Бассов. А так же девушки из его отеля, а там, я уверенна, официанток, секретарш и других дам не мало. Но я решила держаться. Держаться до последнего. Я хочу быть другой для него. Чтобы переспав со мной, он не уехал обратно к себе в отель и не забыл обо мне, как о всех этих девушках. Я перевернулась на живот и повернулась к Джорджи. Она еще что-то рассказывала о Чаке, скорее всего плохое, но я ее не слушала. Я просто вдруг сказала: – Знаешь, Джи, я хочу его. Джорджина, немного помолчав, плюхнулась на спину на мою кровать. – Отлично. Просто класс. Супер, – иронично ворчала она, – Замечательно, поздравляю тебя. Скажи, что ты пошутила, пожалуйста! – Джорджи, я хочу его, – более четко, медленно повторила я. Джорджина поднялась с закрытыми глазами: – Надо купить слуховой аппарат, а то моему обычному слуху, кажется что ты говоришь “Я его хочу”, а не “Я ни за что не пересплю с Чаком Бассом”! – Джордж, я хочу его! – вскричала я. Джорджина распахнула глаза и тут же громко заверещала, смотря в окно. – Ты что орешь? – испугалась я. – Чак! Чак! – кричала она, кинув подушку в окно и указывая на него пальцем. – Что Чак? – не понимала я. Она схватила одеяло с кровати и набросила на меня с головой. Я мгновенно его скинула, и мой взгляд уперся в окно. Если выйти из моей комнаты и повернуть направо и тут же направо, то там будет коридор и несколько комнат. Но я не знала, что комната Чака находится там, так что его окна были совсем рядом с моими. И он стоял в своей комнате, в одних (о Боже!) пижамных штанах с оголенным торсом. Он внимательно смотрел на меня, скорее всего, все это время. Как я его не заметила! У меня окна на всю стену, как и у него! – Что ты скидываешь одеяло?! – вскричала Джи и снова его накинула. Я вдруг начала истерично смеяться и упала на кровать в подушки. – Что ты ржешь, дубина? – Джорджи не понимала моего веселья, пытаясь найти на моей кровати пульт от штор. Я встала с кровати и сама нашла пульт. Делала я это медленно, отказываясь признавать самой себе, что хочу, чтобы Чак снова осмотрел мое полураздетое тело. Джи видела, что я специально долго вожусь с пультом, поэтому выхватила его у меня из рук и нажала на нужную кнопку. Теперь я уже жалела, что шторы закрываются медленно, потому что Чак отчетливо видел, как Джи лупила меня подушкой. Маринуясь от стыда я направилась в ванную, выгнав Джорджину из своей комнаты. Я пошла в душ, вымылась, высушилась и начала выбирать, что одеть. В доме мы ходим в уличной обуви, так что тапочки мне пригодятся крайне редко. Я надела красивые шорты, шелковую блузку без рукавов и туфли на каблуках. Я заколола волосы в небрежный пучок и вышла из комнаты. Я вышла на кухню, где Чак сидел за столом, а Джорджина нависала над ним со свернутым в трубку журналом Vogue, которым, она, видимо, его била. Я увидела, как она замахнулась на него журналом, поэтому я крикнула: – Нет, Джи! Я выхватила журнал из рук Джорджи и бережно распрямила. – Мода – это религия, а Vogue – это Библия, – сказала я Джорджине и легонько хлопнула ее журналом по носу, которую мода явно не интересовала, – Я возьмусь за твой внешний вид. – Лучше не надо, – промямлила она. – Что будете на завтрак? – спросила я, но и Чак и Джи молча уставились на меня, – Я похожа на экстрасенса, чтобы угадать, что вы хотите? – Я позавтракала дома, – отозвалась Джи. – Понятно. Так, а ты что будешь? – как можно спокойней спросила я, повернувшись к Чаку. – Я? Не знаю, – ответил он, осматривая меня с ног до головы. – По-моему, Чак предпочитает на завтрак что-то вроде тебя... – Блинчики, так блинчики, – перебила я, включая кофе-машину. – Да, как раз то, что нужно, – ответил Чак, пихая Джорджи в бок. – Элизабет не оставляла мне записку? – спросила я Джорджину, которой как-нибудь влетит за ее слова. – Да, вот, держи, – Джорджи взяла с журнального столика сложенную пополам бумажку и протянула мне. – Спасибо, – ответила я, переворачивая блинчики на сковородке. Здесь было сказано, что я должна забрать Кэма из садика в 15:00, погулять с ним где-нибудь, а потом покормить его дома. Элизабет перечислила целый список того, что Кэму нельзя есть, и я уже придумала, что ему приготовить на обед. Отбой в полдесятого, как вчера, а до этого мы можем делать что угодно. Я придумала нам программу, пока перекладывала блинчики со сковородки на тарелку. Джи уже ушла убираться в ее часть дома, а другая домработница пошла в другую. Отлично, мы с Чаком будем вместе завтракать. Супер, что же еще нужно для полного смущения? – Тебе сколько блинчиков? – спросила я, перекладывая на его тарелку блины. – Столько, сколько тебе, – ответил он. – Я буду два, – предупредила я. – Тогда мне в три раза больше, – улыбнулся Чак, а я наклонилась к его тарелке, чтобы положить шесть блинчиков. Он повернул голову в мою сторону, и его взгляд упал на мою грудь. Пуговица была расстегнута, поэтому когда я наклонилась, Чак мог видеть всю прелесть этого вида. Я заметила, куда он смотрит и ухмыльнулась: – Сейчас сам будешь этим заниматься! Он поднял на меня глаза, полные желания. Я расхохоталась, чем ввела его в заблуждение. – Я имею ввиду, сам блинчики будешь накладывать! – Ну да, я так и подумал, – пробубнил он, оперевшись головой о руку, которую поставил на стол. Я продолжала смеяться, накладывая джем в тарелочку. Я села напротив него и пожелала приятного аппетита. Мы сидели молча и это было крайне неловко. Нужно как-то с ним заговорить, а то очень некрасиво получается. – На счет вчерашнего, – сказали мы одновременно. – Давай, ты первая, – сказал он. – Нет, ты, – уступила я и, обмакнув палец в “Нутеллу”, сексуально облизнула его. – Хорошо, – медленно произнес он, сглотнув, – Не делай так больше. – Ладно, не буду, извини, – я еле сдерживала смех. – На счет вчерашнего, – повторил он, – Прости. – За что? – удивилась я. Он что, не скажет, как я ему понравилась, какая я красивая, сексуальная и тому подобное?! – За то, что чуть не набросился на тебя в лимузине, – он опустил глаза. Мне стало смешно. Чак Басс, который переспал со всей женской половиной Нью-Йорка, извиняется, что не изнасиловал меня? Или это опять новый маневр, чтобы заставить меня растаять, а потом по обоюдному желанию затащить в постель? Блэр, соберись! Не вздумай показать ему, что ты его хочешь! – Хорошо, – просто ответила я и поставила наши тарелки в посудомойку. – Хорошо? – переспросил он. – Ну да, – ответила я, закрывая дверь посудомойки ногой. – Ну да, – снова повторил Чак за мной, – Отлично, – зло сказал он и направился в сторону своей комнаты. Я удивленно смотрела ему вслед, не понимая, что я такого сказала. Он так со мной разговаривает, как будто мы с ним друзья с детства! Признаться, мне было легко с ним общаться, мне казалось, что я могу рассказать ему все. Я больше не могу представить свою жизнь без него. Я знала, я чувствовала, что он должен иметь хоть какое-то место в моей жизни, но теперь он не может ее покинуть. Никогда. Я вбежала в свою комнату и, захлопнув дверь, спустилась по ней на пол. Мои мысли произвольно начали воспроизводить картинки перед глазами, на которых были события прошедшего дня. Что я чувствовала, когда увидела его с Кэмом на руках в прихожей. Да, я знала, что это Чак, но предпочла обратиться к нему, как к незнакомому человеку. Как только я его увидела, что-то внутри меня зашевелилось, а через несколько минут вулкан замешательства и непонятных мне чувств проснулся в моем теле. Но не зря я – Королева. Что-что, а вот нацепить маску и не снимать ее до последнего я могу. Я понимала, почему Элизабет сказала мне быть осторожной, но я предпочла заставить свой мозг оставаться в неведении. Уже с того момента я его хотела. Хотела до безумия. Хотела до боли во всем теле, до потери сознания. Только Джорджина останавливала меня, сидя рядом с нами в его лимузине. Потом я, не контролируя свои действия, положила руку ему на колено. Я вздрогнула от неожиданности своего поступка, но не убрала руку. А потом Ева. Я знала, что вышла на сцену не для того, чтобы доказать ей, что я могу завести весь зал. Уже тогда я чувствовала, что выхожу на сцену ради него. Чтобы он увидел меня. Мне было все равно на остальных людей в клубе, я хотела видеть только его глаза на себе. Он с восхищением наблюдал за каждым моим движением. А потом он сам забрал меня со сцены, накинув на меня свой пиджак. А потом я спала у него на руках, а потом он одел на меня пижаму и уложил в кровать. Со мной ничего подобного не случалось никогда, тем более меньше чем за сутки. Меньше чем за пять часов, о каких сутках идет речь! Мои мысли застали меня врасплох, поэтому я поспешила от них убежать. Это моя единственная слабая точка. Я не могу признать свои чувства. Я буду отталкивать их до последнего. Я не могу быть честной даже с собой, куда уж говорить о других людях. Когда я хочу убежать от своих мыслей, я переключаюсь на шкаф. Я его открыла и достала пару платьев. Я встала перед зеркалом и прикинула к себе. Так, это Чаку понравится, а вот это, думаю, не очень... Что?! Я сейчас думала, что понравится этому бабнику, а что нет?! Блэр, ты совсем ненормальная? Я зашвырнула платья обратно в шкаф и села на уже заправленную другой домработницей кровать, скрестив руки на груди. Я старалась думать о маме, о Серене, о Джорджине, даже о Еве, черт бы ее побрал, но все мысли почему-то сходились к Чаку! Я услышала звук открывающейся двери. Я резко обернулась и увидела на пороге Чака. На его лице не было написано ничего, кроме животной страсти и желания. Он захлопнул дверь и бросился к моей кровати. Я не успела понять, что происходит, как я оказалась в горизонтальном положении, а Чак, крепко сжимая меня в объятиях, обливал горячими поцелуями мою шею. Нет! Этого нельзя допустить! О боже, его сексуальные губы целуют мою шею, а руки просто умоляют опустить пальцы в его волосы, ноги мечтают обхватить его бедра, а грудь резко дала знать о наступившем возбуждении. Нет! Пока я еще в силах, нужно остановить процесс, пока я могу заставляли себя думать, что мне это не нравится, пока я сама не начала срывать с него одежду. – Чак, остановись, – сначала сосредоточенно и спокойно сказала я, изо всей силы прижимая руки к кровати, чтобы не вцепиться в него. Я старалась заглянуть ему в лицо, пока он был занят, пытаясь раздеть меня. На нем было только немое желание и все. Мне казалось, что чувства у него прекратили свою работу. Он меня не видел и не слышал. Но чувствовал физически. – Чак, ты слышишь меня? Хватит! – крикнула я, пытаясь отнять его от себя, – Чак! Чак! Пожалуйста, не надо! Мои просьбы не работали, он яростно сдирал с меня одежду. Я оставалась в одном белье и чулках. Он покрывал поцелуями мое тело, а я молила Бога, чтобы это случилось, но не сейчас. – Чак! Пожалуйста! Не надо! – я почти плакала. – Ты будешь моей, – страстно прохрипел он, расстегивая мой лифчик, а я все старалась держать его руки, чтобы он не смог этого сделать, – Моей, Блэр, слышишь? – Чак, не надо! Пожалуйста, не трогай меня! – из моих глаз покатились слезы. Одна из них упала на руку Чаку. Он отнял лицо от моего тела и посмотрел на нее. Я хотела рассмотреть, что появилось у него в глазах, но понимала, что нужно воспользоваться моментом. Я резко оттолкнула его и побежала в ванну. (Чак Басс) Что я наделал. Я заставил Блэр плакать. Я чуть не изнасиловал ее. Я подонок, мразь, тварь, гад. Я встал с кровати и подошел к двери в ее ванну. Я услышал, как Блэр плакала. Каждый ее резкий вздох для меня был как удар ножом по сердцу. Я не хотел причинить ей боль. Я хотел, чтобы наше желание было взаимным. И я так думал. Но значит мне показалось. Когда я утром смотрел на нее в окно, мне показалось, что она сказала Джорджине “Я хочу его”. Я прочитал это по губам, и я был уверен, что это так. До этого момента. – Блэр? – аккуратно позвал я, – Блэр, выйди, пожалуйста. – Уходи отсюда! – сквозь всхлипывания прокричала Блэр. – Блэр... – Не хочу тебя видеть! – кричала она, не прекращая плакать, – Ты подонок! Проваливай! – Блэр, прошу, прости меня, – начал я. – Не говори со мной! Уйди! – орала Блэр. – Пожалуйста, Блэр. Я не хотел обидеть тебя. Прости меня, я ничего тебе больше не сделаю, – продолжал я. – Уходи! – все повторяла Блэр уже ослабшим голосом. – Я обещаю, я... – Уходи! – ...никогда больше... – Уходи. – ...не притронусь к тебе без твоего согласия, – закончил я, но Блэр меня все равно перебивала. – Уйди... – почти шепотом сказала она. – Блэр, прости, – повторил я в последний раз и направился к двери. Я вышел за дверь и специально щелкнул ручкой, как будто я ее закрыл. На самом деле я оставил маленькую щелку, чтобы посмотреть на Блэр. Она тут же выбежала из ванны все еще в слезах. Мое сердце сжалось. Она подбежала к кровати, схватила с нее свою одежду, которую я порвал, и выбросила в мусорную корзину возле письменного стола. Потом она подошла к шкафу и надела легкое платье, пиджак и новые чулки, потому что на тех, что были на ней, я оставил красивую стрелку. Она тоже швырнула их в корзину со злым криком: “Чтоб тебя!”. Я это заслужил и не злился на нее. Она села за свой столик с зеркалом и начала поправлять волосы. Она замерла на мгновение и улыбнулась своему отражению. Она держала улыбку около минуты, но с каждой секундой уголки ее губ все опускались и опускались. Я увидел, как по ее щеке скатилась слеза. Блэр упала на руки, сложенные на поверхности стола, и ее тело начало содрогаться от рыданий. Мне ужасно захотелось вбежать в комнату и обнять это хрупкое ранимое создание, прижать к себе и никогда не отпускать. Меня снова как будто ударили по сердцу. Я не прощу себя никогда за это. Как я мог так с ней сделать? Она этого не заслужила. Блэр осторожно подняла голову и посмотрела на себя в зеркало. Она стерла с лица последнюю слезинку и, нанеся немного косметики, встала с места. Она взяла свою сумку и направилась к двери. Черт, сейчас она меня увидит! Я быстро побежал к двери своей комнаты и хлопнул ею, как будто я выхожу. Я повернул в сторону ее комнаты и наткнулся на девушку. – Блэр... – Ничего, все замечательно, – она мне естественно улыбнулась, заглядывая мне не просто в глаза, а куда-то дальше, в сердце, в душу. Я удивился, как она может так быстро перевоплощаться. Только что она с опухшим от слез лицом сидела в комнате, а сейчас она выглядит совершенно другой. Свежей, бодрой. Идеальной. Она прошла мимо меня, но я остановил ее вопросом: – Ты куда? Она остановилась ко мне спиной и с усмешкой обернулась: – Куда бы я ни шла – это не твое дело, но я собираюсь забрать Кэма из детского сада. Она развернулась и пошла дальше, но я снова ее остановил: – А когда ты вернешься? Она так же остановилась и с такой же усмешкой обернулась и сказала: – Еще один вопрос, и я сюда больше не вернусь. И еще, Басс, держись от меня на расстоянии. У меня кольнуло в груди от мысли, что я больше ее не увижу, и я поспешил сказать: – Извини. И я быстрым шагом направился на кухню, к бару, к любимой бутылке виски. Хлопнула входная дверь, значит Блэр ушла. Что с тобой, Басс? Что за тряпка у тебя вместо мозга?! Не вздумай влюбиться в эту сексуальную девушку. Или я уже в нее влюбился? Черт, кажется, я начинаю это делать. Я хотя бы с собой должен быть честен. Я никогда не влюблялся, я не знаю, что такое любовь, кроме любви к сексу и алкоголю. Наверное, это значит любить больше, чем первое и второе вместе. Ладно, я подумаю об этом потом, а сейчас нужно как-то завоевать ее прощение. Здесь простым букетиком цветов не отделаешься. Куплю очень много цветов и расставлю их по ее комнате. Но какие у нее любимые цветы? Искать телефоны ее бывших парней, подруг, семьи у меня не было времени, поэтому я нашел в доме Джорджину и спросил ее. Но та не знала. Тогда я позвонил Нейту. Мне пришлось рассказать ему всю историю. Он был недоволен и зол, но сказал мне, что любимые цветы Блэр Уолдорф – розовые пионы. Я заказал пятьдесят букетов пионов разного размера и вида. Через час их доставили в пентхаус и за дополнительную плату украсили комнату. Я заглянул в бумажку, которую моя мачеха оставила для Блэр. Там было сказано, чтобы Блэр погуляла с Кэмом после садика. Значит, у меня еще есть время. Я сел в свой лимузин и поехал в любимое место всех девушек Нью-Йорка – Harry Winston. Он славился идеальными украшениями из чистого золота и прекрасных бриллиантов. Идеальное украшение для идеальной девушки. Консультант помогла мне выбрать ожерелье для Блэр. Я сам не верил, что выложил семьдесят тысяч за подарок для девушки, которую почти не знаю. Но я не чувствовал, что это зря. С красивым пакетиком я вышел из магазина и вернулся домой. Комнату Блэр закончили украшать, и к моему приезду в доме никого не было, кроме домработниц. Нужно отдать должное мастеру – лепестки прекрасных пионов на роскошной кровати смотрелись превосходно. Я положил бархатную коробочку под подушку и вышел из комнаты. Как только я вернулся в гостиную, я услышал как открылась дверь. Она пришла! Так, что за реакция, Басс. Она пришла. Она вернулась. Да дома она уже, хватит ты, идиот! Я слышал радостные голоса моего брата и Блэр. Блэр была бы замечательной матерью, ведь она так прекрасно ладит с этим бандитом, который не слушался ни одну предыдущую няню. – Правда? А как ее зовут? – я услышал голос Блэр уже совсем рядом. Вот она зашла в гостиную, но пока меня не заметила, с Кэмероном на руках. – Кэролайн, – сказал мой брат, – Она такая же красивая, как ты, поэтому я в нее и влюбился. – Зайчик, – улыбнулась Блэр и погладила Кэма по головке. – Привет, – я встал с кресла и Блэр вздрогнула, отступив на шаг. Я замер на месте. Не хочу, чтобы она боялась. Но она приветливо начала улыбаться. Как она может так хорошо играть? – Привет, Чак! – крикнул Кэм мне. – Привет, дружок, – улыбнулся я брату, забирая его с усталых рук Блэр. Ее маленькая спинка прогибалась под тяжестью моего брата, ведь она такая хрупкая, а этот пацан уже весит достаточно. – Как дела в садике? – поинтересовался я. Кэм не ответил, но начал переглядываться с Блэр. – Милый, расскажи ему, – одобрительно кивнула Блэр, – Он ведь твой брат. – Ну ладно, – сказал Кэм и повернулся ко мне. – Давай, поделись со мной, – я сел на подлокотник дивана и посадил брата себе на колено, а Блэр села в кресло напротив. – Мне нравится одна девочка в садике, – проговорил мой брат, заливаясь румянцем. – Так это же хорошо! – сказал я, потрепав братишку по волосам, – А ты ей уже сказал? – Нет, я не знаю как это сделать, – Кэм посмотрел на меня, ожидая совета. Но какой от меня может быть совет в этой области? Я могу посоветовать, какие презервативы лучше купить, или что нужно сделать, чтобы побыстрее затащить девушку в постель. Но как признаться в любви... Здесь я не мастер. Блэр увидела но моем лице замешательство и сказала: – Знаешь что, Кэм, – мой брат сразу обернулся на Блэр, – Завтра мы с тобой выйдем пораньше, купим Крошке Кэрол букетик цветов, и ты их ей подаришь, идет? – Девочки любят цветы? – Кэм удивленно поднял брови. – Кэм, не в цветах дело, – улыбнулась Блэр, забирая Кэма с моего колена, – Главное – внимание, которое ты даришь девочке. Пусть это будет даже простая улыбка. Понял? – Блэр ткнула пальчиком Кэма в носик и подмигнула ему. – Да, – Кэм уверенно закивал. – Мы с тобой еще поговорим о Кэролайн перед сном, а сейчас мы переоденемся, я тебя покормлю и что мы с тобой еще собирались сделать? – Блэр загадочно улыбнулась. – Динозавр, который Чак подарил! – воскликнул мальчик. – Верно, подождешь меня с Чаком? Я схожу переоденусь, ладно? – Блэр протянула мне Кэма. – А покажи мне свою комнату! – попросил Кэм, – Я там еще ни разу не был. Настал момент! Сейчас мы пойдем туда, и Блэр все увидит! – Что ж, пошли. Блэр и я с Кэмом на руках прошли к ее комнате. Блэр открыла дверь. Было темно, потому что свет был выключен, а шторы закрыты. – Ну вот и моя ком...ната... – Блэр включила свет и замерла от удивления. Я внимательно следил за ее реакцией. Она слегка приоткрыла рот и прошла внутрь. Блэр подошла к кровати и окунулась пальцами в лепестки пионов, лежащие на одеяле. – Блэр, зачем тебе столько цветов? – спросил удивленный Кэм. – Я... – медленно начала она, – Я понятия не имею, что с ними делать. – А кто тебе их подарил? – Кэм спрыгнул с моих рук и стал бегать по комнате. Мне было интересно, что Блэр ответит на его вопрос. Она выглядела счастливой, но изо всех своих королевских сил старалась прятать улыбку, которая упрямо вылезала на ее лицо. – Не знаю, кто именно, – ответила она и взяла Кэма на руки, – Какой букетик тебе больше всего нравится? Кэм осмотрел всю комнату и остановил свой взгляд на письменном столе. – Вот этот! – он указал на нужную вазу. – Значит его ты завтра и подаришь малышке Кей, – Блэр заулыбалась, – Я уверенна, ей понравится! – А тебе бы понравилось? – спросил Кэм, а я слушал ее ответ, наверное, больше чем сам Кэмерон. – Конечно, – ответила она, бросив короткий взгляд на меня, – Мне же сейчас понравилось. – А может так же, как кто-то тебе всю комнату цветами заставил, обставить комнату в садике? – спросил Кэм. Блэр рассмеялась, от чего мы с Кэмом заулыбались, а потом спросила: – А ты ее обижал? – Нет, конечно! – обиделся он, – Она самая красивая и добрая девочка! Как ее можно обидеть?! Я почему-то решил, что Блэр подумала обо мне в тот момент примерно так: “А этого идиота не остановило то, что я красивая и добрая”. – Тогда будет достаточно одного букетика, – сказала Блэр, но даже не посмотрела на меня. – А тебя обидели? – Кэм покрепче прижался к Блэр. – С чего ты взял? – на лице Блэр отразилось замешательство. – Ведь у тебя очень много цветов, значит кто-то обидел, – пояснил Кэм. Вот умный мальчик! А что же Блэр ему скажет? Разумеется она не заявит, что я пришел к ней в комнату и чуть не изнасиловал, но что же нужно сделать, чтобы пришлось дарить столько подарков? Блэр не знала, что сказать, поэтому я взял ситуацию, и Кэма, в свои руки. – Так, братишка, пошли, – я направился с Кэмом к двери, – Блэр нужно переодеться. – Но я хочу остаться! – запротестовал он. – Поверь, даже мне не разрешено смотреть, как Блэр переодевается, – ответил я, а Блэр рассмеялась, закрывая за нами дверь. Ее смех стал самым приятным звуком в этом доме. Он такой звонкий и натуральный, что хотелось подхватить его и посмеяться вместе с ней. Через несколько минут Блэр зашла в комнату Кэма, где мы с ним сидели на его кровати и распаковывали его новую игрушку. На Блэр был бежевый велюровый костюмчик, который так сексуально облегал ее идеальное тело и... Я имел ввиду, на ней был просто домашний костюм, который ни капельки не вызывал у меня желания сорвать его с нее. – Так стоп, – сказала она, забирая еще не до конца открытую коробку у меня из рук, – Сначала переодеться, потом кушать, а потом играть, мы договорились. – Ну Блээээр! – жалостливо протянул Кэм. – Так я уже Блэр двадцать... двадцать с лишним лет. Бегом переодеваться! – приказала Блэр. Кэм послушно встал и подошел к шкафу вслед за Блэр. Она достала ему его домашний костюмчик и начала помогать раздеться, но он выхватил из ее рук одежду и побежал к ванне. – А когда я вырасту, и женюсь на Кэролайн, или на тебе, то кто меня будет одевать? – крикнул он, – Я уже взрослый! – А, ну хорошо, мистер Басс, как скажете! – крикнула в ответ Блэр, – Лучше Кэрол, в таком случае, потому что когда ты вырастешь я буду старой и некрасивой, – добавила она и уселась на кровать Кэма на приличном расстоянии от меня. – Неправда! Ты всегда будешь красивой! – крикнул мой братик. Весь в меня. Блэр улыбнулась и крикнув “Спасибо, мой любимый!” отодвинулась еще чуть дальше от меня. Она боялась, что я накинусь на нее на кровати своего младшего брата? Хотя я был готов, если бы она дала мне зеленый свет. Блэр аккуратно повернула голову в мою сторону, а я сразу повернулся в ответ, и сказала: – Что ты молчишь? – Хочешь, не буду молчать, но ты реально задолбаешься меня слушать, – сказал я, а Блэр рассмеялась, – К тому же ты сказала не задавать вопросов, а то ты не вернешься. Она сразу перестала смеяться, а я пожалел, что сказал это, ведь мне так хотелось слышать этот смех. – Куда я денусь, – ответила на это Блэр, а я внимательно посмотрел на нее, – Я имею ввиду от Кэма. Я успела полюбить этого малыша, как своего. – А почему ты решила работать няней? Ты же закончила Йель, – поинтересовался я. – Откуда ты знаешь? – удивилась Блэр. – Во-первых, мне сказала Элизабет, а во-вторых, твой бывший парень – мой лучший друг, – пояснил я. – Просто захотелось побыть кем-то простым хоть какое-то время, – ответила она, – Думаешь, мне нужны деньги, поэтому я работаю няней? С этим проблем не было, нет и никогда не будет, просто встретила Элизабет в музее и она предложила. А мне так понравился Кэм, что я согласилась. – Понятно. Слушай, ведь ты была с Нейтом столько лет. Почему же мы с тобой ни разу не встречались? – спросил я, зная ответ, но хотелось как-то поддержать разговор. – Вообще-то, он говорил, что хочет познакомить меня с его лучшим другом, но каждый раз все как-то не складывалось, – ответила она опустив глаза. – Да, точно, – подтвердил я. Пауза затянулась. Я не знал, что сказать, ведь Блэр не такая, как все другие девушки, которым я мог задать любой вопрос или сделать комплимент, от которого они бросятся ко мне в койку. – Кстати, – начала она, а я тут же приготовился ее слушать, – Спасибо, мне очень понравились цветы, это мои любимые. – Это меньшее, что я могу сделать, – ответил я, вспоминая о второй части своего подарка. Блэр промолчала, наверное, потому что не хотела вспоминать сегодняшнее утро. Я не буду вынуждать ее. Черт! Воспоминания о ее сладком теле, которое было почти моим, заставили меня возбудиться. Она была такая... такая беззащитная. Боже, неужели ей было неприятно, когда я покрывал ее нежное тело поцелуями?! Все, сегодня я не усну без секса. Нужно заказать проститутку ночью, когда все будут спать. Черт, это очень рискованно, но я не могу уже! Тут Кэм выбежал из ванны и устроился у Блэр на коленках. – Ну что, пойдем кушать? – Блэр дотронулась пальцем до кончика носика Кэма. – Пойдем! – Кэм спрыгнул с Блэр и схватил ее за руку, – Чак, а ты будешь кушать? – Да, буду, – согласился я и взял Кэма за другую руку. Мы взяли с собой динозавра, потому что Кэм не мог без него уйти из комнаты. Мы поужинали вкуснейшим супом, который готовила Блэр, а на второе блюдо она подала бифштекс с запеченной картошкой. Я обожаю это блюдо! Откуда она узнала? Хотя, я думаю, Блэр и не пробовала узнать это. Она настолько вкусно готовит, что даже Кэм, который обычно ест две капли, с удовольствием съел и первое и второе. Блэр засунула всю посуду в посудомойку, и мы отправились в гостиную, разбираться с динозавром. Оказалось, его еще и собрать надо. Я собрал блок с электрическим питанием, а Блэр помогла Кэму, точнее, Кэм помог Блэр, собрать самого динозавра. – Так, а это нужно сюда, – Блэр взяла очередную деталь. – Неправильно, ты делаешь! – сказал я и попытался выхватить у Блэр из рук ту деталь. – Эй! Я сама справлюсь! – заявила она, и потянула кусок пластика на себя, за который все еще держалась моя рука. – Ничего ты не справишься, – не отступал я, и потянул руку на себя с такой силой, что Блэр, сидя на полу, упала мне на колени. – Ах так! – крикнула она, выпрямляясь, – Давай спросим у Кэма, кто прав! – А давай! – и мы на корточках поползли к Кэму, которого уже не интересовал динозавр. Он смотрел какой-то мультфильм по телевизору. – Кэм, скажи кто прав! – попросила Блэр, а мы оба все еще держали эту глупую деталь, которая мешала нашим рукам соприкоснуться. – Что? – переспросил Кэм, не отрываясь от экрана. – Чак забирает у меня игрушку! – теперь мы с Блэр были как дети, а Кэм на нашем фоне выглядел взрослым. – Я занят, сами разберитесь, – важно ответил Кэм, а мы с Блэр повалились на пол от смеха. Я уловил момент и, лежа на полу, обхватил Блэр руками сзади, пытаясь забрать кусок игрушки, который каким-то образом оказался у нее. Она вздрогнула и повернула ко мне голову слегка с опаской. Я смотрел в ее шоколадные глаза, которые пленили мой взгляд, не разрешая отвернуться от них. Блэр медленно, как будто нехотя, убрала мою руку от своей и отстранилась. Я встал и подал ей руку, помогая подняться. Она поднялась в полный рост и убрала свою руку из моей, которая сжимала ее пальчики около минуты. – Кэм, пошли! – она отвернулась от меня и пошла к брату, – Пора спать ложиться! – Хорошо, – ответил он и послушно взял Блэр за руку. Она увела Кэма в ванну и сидела там с ним, пока он чистил зубы и мылся. Она вынесла его на руках в одной пижаме и положила в кровать. Блэр еще сидела с ним рядом, и они о чем-то разговаривали. Наверное, о новом предмете воздыхания Кэма, как Блэр и обещала. А я пока решил позвонить в отель. Я попросил своего хорошего друга и коллегу, который работал в моем отеле, прислать мне какую-нибудь хорошенькую девочку где-то к полуночи. Как раз к возвращению отца и Элизабет я успею попредставлять на ее месте Блэр. Вот она вышла из комнаты моего брата и, закрыв дверь, направилась к своей комнате. Я ломанулся из гостиной и побежал за ней. – Блэр! – крикнул я, останавливая ее. – Что случилось? – она обернулась ко мне возле самой двери. – Я хотел тебе сказать... – Черт, Басс! Давай, думай теперь, гений природы, что ты хотел сказать. Только не ляпни какой-нибудь бред, а то, судя по сегодняшнему дню, ты можешь и такое. – Ну, я слушаю, – напомнила Блэр, после пяти минут молчания. – Я хотел сказать тебе спокойной ночи, – ну, другого варианта я не нашел. На самом деле я не очень хотел говорить ей спокойной ночи, а хотел я совсем другое, но если бы я ей это сказал, то было бы хуже. – Мм, – хмыкнула Блэр, – Хорошо, и тебе спокойной ночи, – ответила она и прошла в комнату. – Блэр! – я остановил Блэр снова. – Что опять? – усмехнулась она. Что теперь сказать? Ты, идиот хренов! – Ты... Ты мне завтра приготовишь завтрак? – ляпнул я первое, что пришло в голову. Блэр рассмеялась, а я был рад услышать этот красивый и ставший родным смех, а потом сказала: – Хорошо, а что ты хочешь, чтобы я приготовила? – Английский завтрак, – если я скажу ей еще какой-нибудь бред, я тресну себя по морде прямо здесь. И пусть это будет позор Чака Басса. – Хорошо, как хочешь, – улыбнулась Блэр, – Оставлю на плите. – Почему? – удивился я, думая, что завтракать мы будем вместе. – Мне нужно будет отвести Кэма в садик, а это будет достаточно рано. Вот я эгоист! Ей и так рано вставать, а я еще со своим завтраком тут навис. – Хорошо, спасибо, – виновато улыбнулся я, – Спокойной ночи, еще раз. – И тебе, еще раз, – сказала Блэр и закрыла дверь за мной.
====== Глава 4. When Lights Go Down. ======
(Блэр Уолдорф) Почему у меня внутри такое чувство, как будто я влюбилась? Вроде, парней вокруг нет, чтобы к ним испытывать такие чувства... Все, Блэр, хватит нести чушь самой себе! Пора признаться: я не равнодушна к Чаку Бассу. Да, просто не равнодушна. Меня ни капли не обижал его утренний поступок. Он скорее мне даже нравился. Он меня хочет, это хорошо. Хочет до такой степени, что нагло врывается в мою комнату и срывает с меня одежду. Смотрим далее. Если поставить на меня другую девушку, назовем ее, к примеру, Мэри, он бы так не выкручивался перед ней. Если бы это была просто Мэри, он бы не покупал сто букетов пионов, которые стоят по двадцать долларов за цветок, а просто забыл бы. Ну не дала одна Мэри, даст другая. Но значит, когда он хотел со мной секса, когда он покупал мне цветы, он не думал обо мне, как о Мэри. То есть, я для него не просто Мэри, а много больше. Мои странные мысли и нелогичные алгоритмы прервал звонок скайпа. Это была Серена, которой я поспешила ответить. Как всегда радостное лицо сообщило мне, что оно и Нейт Арчибальд снова вместе. Я порадовалась за подругу и начала ей рассказывать события сегодняшнего дня. Все в мельчайших подробностях. Все до мелкой детали, вроде разговора возле моей комнаты и мимолетных взглядов, ведь для меня они были важны. Серена мне заявила свою постоянную фразу: – Я так и знала. – Что же ты знала? – поинтересовалась я. – Я знала, что еще там, в “Виктролле”, ты танцевала не для того, чтобы что-то доказать Еве, а для Чака, – неужели она говорит что-то умное, – Я видела, как ты на него смотрела со сцены, и даже не пытайся мне доказывать обратное. Я – твоя лучшая подруга и вижу то, что другие не замечают. А как он смотрел на тебя... Так ни один парень не смотрит ни на одну девушку! Между вами уже тогда была какая-то химия. А еще, скажу тебе кое-что по секрету. У него тогда встал! – Да ладно? – удивилась я, улыбаясь во все тридцать два зуба, – Ты серьезно?! – Абсолютно, – Серена важно изогнула губы, говоря это, и откинулась на спинку стула или кресла, не знаю, на чем она там сидела, – Я еще кинула на него остатки твоего платья, чтобы он прикрыл им его ТО САМОЕ, чтобы никто не заметил. Я уже чуть ли не на полу хохотала. Да, Серена умеет меня рассмешить, а мне льстило то, что я смогла его возбудить одними телодвижениями. Я решила пересесть с ноутбуком на кровать, потому что хотелось разлечься на мягких подушках и заснуть под какую-нибудь историю Серены. Но мне почему-то было неудобно. Что-то твердое упиралось мне в спину. – Да что ты скачешь на кровати? – воскликнула Серена. – Мне сидеть неудобно! – ответила я. Я залезла рукой под подушку и нащупала что-то бархатное и твердое. Что же это? Я ничего не клала под подушку. Я достала руку и посмотрела, что же в ней. Отказываясь верить своим глазам, я вслух прочитала: – Harry Winston. У Серены было такое же лицо, как и у меня. Я была счастлива и удивлена одновременно. Я думала, что цветы – это все, да и мне их хватало в качестве извинения, но украшение... на которое я еще даже не посмотрела. – Что сидишь, дура, открывай! – крикнула Серена, хлопая в ладоши. Она была так близко, что мне казалось, что она сейчас выбьет лбом свою камеру. Руки не слушались, и я не могла открыть коробочку. Наконец я смогла с ней справиться, и перед моими глазами возникло прекрасное. Это идеал. Лучше я не видела. – Мне покажи! Покажи мне! – верещала Серена. Я повернула ей коробочку, и моя подруга открыла рот и выругалась всеми плохими словами, которые только вспомнила. На мягкой подушечке лежало изумительное колье. Цепочка была полностью выложена крохотными бриллиантами, а спереди красовался большой камень в форме сердца. Безумно красиво. Идеально. Совершенно. Я должна пойти и поблагодарить его. Прямо сейчас. – Эс, повиси немного, я схожу, поблагодарю Чака, – сказала я подруге, вставая с кровати. – Би, подожди до завтра, сейчас уже ночь, полпервого, – предложила Эс, но я не могла ждать. – Ничего не случится, если я его разбужу. Он должен знать, что я видела его подарок. Я выбежала из комнаты и тихо прикрыла за собой дверь. Я побежала по направлению к комнате Чака, сжимая в руках бархатную коробочку. Под его дверью я увидела тусклый свет. Отлично, он еще не спит. Я тихо постучалась и открыла дверь. Все что я смогла сделать, это приоткрыть рот и стоять не двигаясь. Чак лежал в кровати. Не один. Под ним была какая-то девушка. Я старалась грузить себя вопросами вроде “Как она прошла сюда, что я даже не услышала?”, а не такими, как “Зачем он так со мной?”. Может я все не так поняла, и он просто так лежит сверху на голой девушке? Ладно, Блэр, смотри правде в глаза. Сейчас я смотрела в глаза Чака. В них было сожаление и желание все объяснить, но я не хотела ничего слушать. Коробка упала из рук и, перевернувшись несколько раз на полу, легла надписью HW вверх. Я, как обычно, натянуто улыбнулась и выскочила из комнаты, не желая больше видеть этого. Чак кричал мое имя, останавливая меня, но я захлопнула дверь и бежала оттуда. Я задыхалась, все органы давили на сердце, мешая ему вырабатывать кровь. Картина, которую я сейчас увидела, не выходила из головы, а в памяти представлялись эти его глаза. Раз я его не люблю, то почему внутри все так рвет и мечет, а душу жжет нестерпимая боль? Почему так плохо? Я схватилась за сердце, боясь, что оно выпрыгнет наружу. Я не заметила, как по лицу скатилась слеза, а за ней другая. Так, Блэр, ты должна успокоится. Он тебе ничего не обещал и не должен ждать того дня, когда ты соизволишь отдаться в его полную власть над собой. Но и эти мысленные уговоры не помогали. Я постаралась сделать нормальное лицо и зашла в комнату. Серена ждала меня “в ноутбуке” со счастливой улыбкой на лице. Я попыталась улыбнуться в ответ, но получилось что-то вроде гримасы боли. Серена сразу перестала улыбаться. Я легла на кровать на живот лицом к окну и ногами к двери и поставила ноутбук перед собой. Серена ждала от меня объяснений, но мне было настолько больно, что я не могла связать и двух слов. Я боялась, что если открою рот, ты начну истерически рыдать. – Я... Он... – бормотала я, не смотря в монитор компьютера, – Плохо... Не могу... Эс... – Что случилось, Би? – спросила меня подруга обеспокоенным голосом. Я немного помолчала, стараясь собрать все силы и мысли в кучу, чтобы меня не разорвало на маленькие кусочки. – Блэр, не молчи! – Серена была напугана, – Расскажи мне, давай! – У него в комнате, – я говорила медленно, деля слова на слоги, стараясь сделать так, чтобы голос не дрожал, – какая-то девушка. – Что? – ужаснулась Серена, – Какая девушка? Что они делали? – Серена, ты что, идиотка? – я плюхнулась головой на кровать, – Что они могли делать, сама не догадаешь... – Блэр! Чак сзади! – закричала Серена, а я мгновенно подскочила и выпрямилась. – Чак, – я лучезарно улыбнулась, стараясь сделать улыбку как можно естественней, – Что привело тебя сюда? – Блэр, я б на твоем месте встала и врезала между ног хорошенько! – заявила Серена, зло осматривая Чака. – Эс, во-первых, ты не на моем месте. И во-вторых, не вижу причины его бить, – серьезно ответила я, все еще улыбаясь. – Ну как это, не видишь причины? – Серена была действительно удивлена, – Она же очевидна! – Назовешь мне ее потом, потому что я сгораю от любопытства, – ответила я, выключая звук компьютера, – Итак, Чак, – я вернулась к Чаку, – В чем дело? – Блэр... – начал он. – Слушаю тебя, – я напомнила ему, что он уже несколько минут молчит. – Блэр... – повторил он. – Дай-ка я угадаю, – я старалась сделать так, чтобы ничто во мне не выдавало моих чувств, но на глазах предательски заблестели слезы, которые, я надеюсь, Чак не заметил, – Изменил решение на счет выбора завтрака? Или пришел еще раз пожелать спокойной ночи? Так не трать время, иди к себе, а то придется больше платить. Они ведь по часам работают, да? Тебе ли не знать, – мой язык старался как можно сильнее оскорбить его, но мое сердце хотело другого. Чак, не говоря ни слова, мгновенно бросился ко мне и навис сверху надо мной. Я испугалась. Мне не хотелось повтора сегодняшнего утра, к тому же Серена все наблюдает. Чак как будто прочитал мои мысли и закрыл крышку ноутбука. Он опустился передо мной на колени и взял мою руку, которую я хотела вырвать. – Блэр... – Ты уже говорил! – съязвила я, но он пропустил это мимо ушей. – Я не хотел тебя обидеть, – сказал он. – А я думаю, ты хотел, но у тебя ни черта не получилось, так что можешь быть свободен, – еще больше улыбнулась я, все еще стараясь, но без желания, вырвать свою руку. – Блэр, это из-за тебя... – продолжил он, но я автоматически перебивала его. – Ну конечно, это я во всем виновата, – заявила я. – Ты прекрасно знаешь, я безумно тебя хочу, но ты мне отказываешь... – Вот бедняжка, – протянула я, рассматривая ногти на свободной руке. – Поэтому я заказал проститутку, чтобы представить на ее месте тебя, – закончил Чак, а я лишь усмехнулась. – Очень хорошая история, можешь по ней книгу написать, но мне не интересно слушать твои оправдания, – бесчувственно сказала я, – Мне все равно, Чак. – Я же знаю, что тебе не все равно, – прищурился Чак, – Я все видел в твоих глазах. – Ты мог видеть в них только сочувствие, которое я испытываю к той шалаве из-за того, что она оказалась в одной постели с тобой, и отвращение, которое я испытываю к тебе за твое обращение с девушками, – выплюнула ему в лицо я. – Я видел в них боль, обиду, непонимание и... – Чак не договорил, хотя я знала, что он абсолютно прав, но я никогда не признаю этого, потому что его перебила девушка стоящая на пороге моей комнаты. – Ты должен мне за час, – с ухмылкой сказала она. – Возьми на столе в спальне, – зло ответил ей Чак, не отводя от меня глаз. – Ну что ты, Чак, – я воспользовалась случаем и выдернула свою руку из его, – Девушка хорошо поработала, – я встала на ноги и посмотрела на Чака сверху, – оставь ей на чай хоть немного больше обычного. Походу, я довела Чака до грани, потому что он со злостью схватил меня за заднюю сторону коленей и посадил на себя. Я уперлась руками ему в плечи и прошипела: – Что ты мне утром обещал? Что не тронешь меня, пока я не разрешу. – Разреши мне, – попросил Чак, стараясь прижать меня к себе. – Долго ждать придется, – ухмыльнулась я. – На столе ничего нет! – услышала я крик из комнаты Чака. Я ему лучезарно улыбнулась, заглядывая в его полные вины глаза, и сказала: – Иди к девушке и заплати ей за ее работу. Я встала с него и отошла в сторону, указывая ему на дверь. – Блэр, прости меня, пожалуйста, – Чак встал с пола и подошел ко мне. – Я не обижаюсь, Чак, мне все равно, – уверенно утверждала я с улыбкой, но по щекам текли слезы, – Не смотри на мои глаза, они не знают, что говорят. – Блэр, прошу... – Дверь там, – я настойчивее указала на дверь, – Будь так добр, закрой ее с той стороны. Чак хотел дотронуться до моей щеки, но я увернулась и еще раз указала ему на дверь. Он вышел, а я захлопнула ее прямо у него перед носом. Я скинула компьютер на пол и упала лицом в подушки, чтобы не было слышно моего крика. Пошел он к черту, бесчувственный подонок! Мне нельзя сдаваться. Если я сейчас снова его прощу и доверюсь ему, он снова сделает что-то подобное, и мне опять будет больно. Потом опять попросит прощения и все сначала! Нельзя. Я должна держаться. Никто не сможет сломить королеву. Никто. Моя дверь тихо открылась, но у меня не было сил посмотреть, кто зашел. Хотя, кто еще может зайти, как не эта тварь. Он подошел ко мне, а я сделала вид, что сплю. Чак положил свою руку мне на талию, а я постаралась не вздрогнуть. Он провел рукой по моему телу, потом наклонился ко мне и поцеловал плечо, а потом всю руку. Твою мать, он издевается! Если бы я сейчас “не спала”, встала бы и врезала. Какого черта он пришел?! Тут в мою ладонь упало что-то прохладное и металлическое. Я чуть не сорвалась, чтобы посмотреть, но вовремя вспомнила, что я сплю. Чак поцеловал мою шею, а я невольно подумала, что хочу чтобы он так делал постоянно, хочу притянуть его к себе и поцеловать. Но нельзя, Блэр, терпи! Черт, какого хрена он наклонился к уху. – Ты сейчас спишь, но я хочу, чтобы ты знала, – шепотом начал он, а я ловила каждое слово, стараясь не открыть глаза, – То что я тебе сказал, что ты назвала очень хорошей историей, является правдой. Прости меня. Пожалуйста. Блэр, держись. Не смей даже пошевелиться. Слава Богу, я услышала глухой стук двери. Я подскочила в кровати и бросилась включать настольную лампу. В руке у меня лежало то самое колье, которое Чак подарил. Я произвольно приложила его к шее, подойдя к зеркалу. Оно прекрасно. И мне подходит. Но нужно будет его вернуть Чаку, ведь он все равно будет уговаривать меня, чтобы я забрала колье. А я поддамся и заберу, но нужно сделать это по-королевски. Я упала обратно в кровать и попыталась уснуть. Мои попытки оказались тщетными и я решила встать. Было около пяти утра, но мне спать не хотелось. Я отправилась в ванну. Ужасная ночь давала о себе знать: заметные круги под глазами, отекшее лицо. Нужно это все будет заштукатурить, закрасить, заклеить, не знаю, но от этого нужно избавиться. Сначала душ, холодный. Я оделась, избавилась от следов бессонной ночи и вышла на кухню. Было темно и пусто. Элизабет и Барт не вернулись домой, значит они либо остались в отеле, либо уехали в Хэмптон. Тем и лучше. Не придется объяснять заботливой Элизабет, почему я такая расстроенная. И правда, почему я расстроена? Все ведь замечательно, жизнь кипит! И мне абсолютно плевать на Чака. Просто не буду его замечать, как будто его нет и не было. Я сделала себе кофе. Я собиралась сесть за стол и начать его пить, но дверь открылась и в нее влетел Чак. Он подошел ко мне вплотную, что я даже могла чувствовать его горячее дыхание, обжигающее мою кожу. Я старалась не смотреть ему в глаза, иначе количество шансов, что у меня будет желание вырваться из его сильной хватки, минимально. – Почему ты не спишь? – тихо, слегка хриплым голосом, спросил он. – Не смогла спать, – также тихо ответила я, – Уйди с дороги, пожалуйста. – Нет, – твердо ответил Чак. – Чак, я хочу выпить кофе, пропусти меня... Я не закончила, потому что Чак рывком выбил чашку из моих рук, которая упала на пол и разбилась. Я вздрогнула от звука бьющегося стекла. Чак поставил руки на кухонную столешницу так, что я оказалась в ловушке. Он навис надо мной, а мне приходилось отклоняться назад, чтобы наши губы не соприкоснулись. Как я хотела его. Прямо сейчас, здесь, на кухне. Хотела почувствовать его руки на себе, его губы на моем теле. Но я должна держаться. Вдруг я почувствовала, что что-то твердое и (о Боже!) большое, просто гигантское, упирающееся мне во внутреннюю часть бедра. Я взглянула ему в глаза. В них отражалась страсть, желание, вожделение ко мне. Одна его рука поползла вверх по моей талии. О нет! Еще чуть-чуть и я буду не в силах его остановить. – Чак, остановись, прошу тебя, – начала просить я. – Пожалуйста, Блэр, разреши мне, – прохрипел Басс практически мне в самые губы. – Нет, Чак! – я вцепилась в его обнаженные накаченные руки, от которых не хотелось отрываться, – Ты хочешь повторить вчерашнее утро? – Хочу, но с другим финалом, – сказал он и наклонился ко мне, но у меня хватило сил его задержать. – Вспомни, что ты мне обещал, – попросила я и выпустила искусственные слезы. – Я обещал, – начал он, – я обещал что... – Повтори это, – попросила я, – Пообещай мне снова. – Я... я... – прошептал он, – Я не могу, Блэр. Мое желание тебя сильнее глупого обещания. – Нет, Чак, не трогай меня! – воскликнула я, останавливая его руку, которая поползла к моей груди. – Прошу, Блэр, – в его глазах была мольба, – Один раз. Мне его хватит. Удар по сердцу. Я не хочу чтобы ему хватало одного раза. Хочу, чтобы я для него была другой, а не очередной девушкой, с которой он переспит, а потом забудет. Теперь же по лицу текли настоящие слезы, которые я уже старалась сдержать. Нельзя показывать ему, что мне больно от его слов. Я должна быть королевой. – Нет, Чак! – повторила я в сотый раз, – Даже если это случится, ты потом уедешь к себе и забудешь меня, как очередную проститутку, – какого хрена я это сказала. Чак хотел что-то сказать, а на его лице появилось понимание и преданность, но он не успел. – Блэр, Чак? – услышала я детский голосок, – Что здесь случилось? Я воспользовалась случаем и вырвалась из рук Чака. Я подбежала к Кэму и присела рядом с ним на корточки. – Милый, почему ты не спишь? – спросила я, поглаживая малыша по голове. – Меня разбудил какой-то звон, – ответил Кэм, – Блэр, почему ты плачешь? Тебя кто-то обидел? – Нет, что ты, все хорошо, – я попыталась улыбнуться и обняла Кэма, который обхватил меня за шею. – Кэм, иди, пожалуйста, к себе в комнату на пять минут, – сказал Чак, – Нам с Блэр нужно погово... – Нет, малыш, не уходи, хорошо? – попросила я. Мне совсем не улыбалось разговаривать с ним после того, как я сказала то, о чем должна была молчать. Чак должен был думать, что мне все равно на этот счет. – Почему не уходить? – спросил Кэм с непонимающе круглыми глазками. Ну да, я сейчас ему все и объясню. Примерно так: “Кэмми, твой брат хочет меня трахнуть, но я тоже хочу, но он должен был думать, что я не хочу. В итоге я проболталась, что хочу и какой для меня это имеет смысл, так что тебе нельзя отходить от меня, когда Чак рядом со мной”. Вот так я объясню ситуацию четырехлетнему мальчику. – Кэм, ты спать хочешь? – спросила я. – Нет. – Тогда пошли умоемся, оденемся, покушаем и пойдем в садик, хорошо? Я взяла Кэма за руку и потащила к его ванной комнате. Пока Кэм чистил зубки, я присела на край ванной и упала головой в колени. Какая же я дура! Надо было ляпнуть! Блин, уж лучше бы сказала, что он не в моем вкусе или что-нибудь еще. Нет, обязательно все надо испортить, чтоб жить потом стало еще труднее! Аплодисменты мне. Мои мысленные овации прервало резкое движение. Чак, стоя на пороге, схватил меня за руку и дернул к себе. Я бы хотела возмутиться, но все было так быстро, что я не успела ничего сказать. Он прижал меня к стене, оперевшись на нее руками и нависая на меня. Что он сейчас сделает? Бежать мне некуда. Кэма позвать? – Чак, не трогай меня, пожалуйста, – проговорила я, не смотря на него. В глазах неприятно защипало, как будто я собираюсь плакать. Нет, нельзя плакать, только не сейчас! Чак взял мой подбородок рукой и поднял мое лицо на себя. Он улыбался. Так спокойно и красиво, что мне сразу расхотелось плакать. – Я не хочу, чтобы ты так думала, – тихо сказал он. Я ничего не ответила и постаралась отвернуться. Не хочу, чтобы он видел стыд в моих глазах. Но никто не собирался отпускать мое лицо. Он подступил ко мне еще на шаг, а мне пришлось вжаться в стену, но наши тела и так уже были соединены от колен до груди. Он положил одну руку мне на талию, от чего по телу пробежала дрожь, а второй держал мое лицо. Он наклонился ко мне и дотронулся своим лбом до моего. В его жесте было столько нежности и чувства, что мне это даже нравилось. Вырваться я не могла да и не хотела. Но я знала, что если дам ему себя поцеловать, то для него уже одной преградой будет меньше. Вот уже мой носик дотрагивается до его. Что делать, что делать? – Блэр, ты где? – услышала я спасительный голосок из ванной. – Иду, милый, – ответила я и улизнула от Чака. Через секунду я услышала, как Чак ударил кулаками по стене, а затем его шаги в направлении кухни. Я забрала Кэма в комнату, чтобы одеть его. Потом я усадила его в гостиной смотреть телевизор, а сама пошла на кухню готовить завтраки Бассам. Кэму – кашу, а Чаку – английский завтрак. Ну, а мне – круассан и кофе, ведь прошлую чашку Чак выбил из рук, так что мне надо еще и убрать с пола осколки. Не хочу, чтобы Джорджина расспрашивала меня, почему чашка лежит разбитая на полу. Я зашла на кухню и увидела очень забавную сцену: Чак, со стаканом виски в руке, убирает осколки чашки. Он уронил один осколок, а он поцарапал ему палец. Мне тут же захотелось подбежать и поцеловать его пальчик, но я ограничилась заклеиванием пластыря. – Вот так, – сказала я, погладив мягкую поверхность пластыря. – Спасибо, – поблагодарил убитым голосом он. – Это мы уберем, – я выхватила стакан с виски из его руки и выплеснула янтарную жидкость в раковину, а стакан поставила в посудомойку. – Зачем ты вылила мой виски? – грубо спросил он, взяв меня за локоть. – Потому что нельзя пить с утра, – я вырвала локоть из его руки и поставила сковородку на плиту. – Мне можно, – буркнул он и сел за стол. – С чего это? – поинтересовалась я, выливая яйца на сковородку. – Залить горе. Я рассмеялась. Горе у него. Вот проблема, девушка не дала себя поцеловать. – Ну да, – начала я, перестав смеяться, – Чак Басс расстроен, потому что ему не дала девушка. Это, наверное, у тебя впервые. – Представь себе, нет, – огрызнулся Чак, а его тон меня только веселил. – Неужели? Тебе отказывали? – я обернулась к нему с лицом полным наигранного удивления, – И что ты тогда делал? – Ничего, – разозлившись моей радости, пожал плечами он, – Все шло как обычно. Новая проститутка и все. Было больше ничего не нужно. – Что мешает сейчас поступить как обычно? Блэр, хватит дурочку включать! Либо он сейчас врет, чтобы я растаяла, либо все так и есть. В любом случае, мне было очень приятно от его слов. Я для него не такая как все. Может хватит уже ломаться и начать действовать?! Я и себя мучаю и его. В ту же секунду, как я это сказала, прерывая мои приятные мысли, Чак вскочил со стула и бросился ко мне. Он обхватил меня руками сзади и прижал к себе. Я вздрогнула, но не убрала его руки. Чак опустил лицо мне на плечо и как будто вдыхал мой аромат. Я сжала ручку сковородки от наступившего возбуждения. Я должна его остановить. Но я не хочу. Хочу чтобы он так стоял и сжимал мою талию в объятиях. – Чак... – Не надо, – начал он, – Я все равно не отпущу. Сколько ни проси. – Хорошо, – сказала я и перевернула кусочек бекона на сковородке. Он убрал мои волосы на бок и прикоснулся губами к моей шее. Он целовал каждую клеточку моей шеи от ключицы до подбородка, а я еле сдержала себя, чтобы не вздохнуть. – Чак... – Не волнуйся, – прошептал он мне в самое ухо, – Я не трону тебя, пока ты сама не попросишь меня. Пока я не попрошу?! Он совсем охренел?! Я никогда не стану его просить об этом. Вот это самооценка. Ничего, ждать ему придется долго. Я – Королева, а королевы должны быть терпеливыми. А может мне лучше быть королевой снисходительной? Черт, как же я его хочу. Это невозможно описать, насколько сильно он пробуждает во мне страсть и желание. За своими мыслями я не заметила, как подняла одну руку и окунула ее в волосы Чака. Они такие мягкие, что даже после осознания своего действия руку убирать не хотелось. Он тоже схватил меня за волосы и осторожно наклонил мою голову назад, укладывая ее себе на плечо. Он продолжал ласкать мою шею, а я закусывала губу, чтобы не застонать. Черт, что же он делает?! Надо немедленно это остановить! Здравый смысл должен победить мою страсть! Сейчас же! – Ой, твой завтрак готов! – воскликнула я, убирая свою руку из его волос и отталкивая его от себя, – Кэм! Тебя ждет каша! Мы молча позавтракали, а потом мы с Кэмом зашли в мою комнату, чтобы забрать букет пионов для Кэролайн. – Кэм, ей понравится, я тебе гарантирую, – приободрила я Кэма перед выходом из дома и обернулась на Чака, который улыбался нам. Я отвела Кэма в садик, а он попросил меня не заходить внутрь, чтобы выглядеть взрослым перед Кэрол. Я улыбнулась и поехала в супермаркет за продуктами, потому что Элизабет прислала сообщение, что они сейчас в Хэмптоне и вернуться не скоро. Отлично, значит мы еще долго будем одни в доме. А это чревато его победой надо мной. Может, попросить Джорджину остаться на пару дней? Или попросить Нейта заехать, ночки так на четыре? Тогда с ним увяжется Серена. Ну и ладно, так будет еще безопаснее. Я заплатила на кассе и поехала домой. Там уже вовсю убиралась Джорджи, как всегда с наушниками в ушах. Она хотела подойти и помочь мне с пакетами, но откуда ни возьмись появился Чак и выхватил пакеты из моих рук. Я пожала плечами на вопросительный взгляд Джорджины, а потом отрицательно замотала головой на ее последующий разъяренный взгляд. Я зашла на кухню, где Чак уже раскладывал продукты в холодильник и на полочки. Он молчал. Мне это не нравилось, поэтому я начала разговор: – Элизабет и Барт уехали в Хэмптон на несколько дней. Чак на меня обернулся, а в его глазах было желание бросить все и отнести меня в спальню. – Поэтому, – я опередила его, – так как мы остаемся одни, я предлагаю оставить Джорджину здесь на пару дней. – Нет, – ответил он. – Хорошо, – продолжила я, наступая на него, – А может быть тогда, – я прижала его к кухонной столешнице и начала водить пальчиком по его груди, – Нейт? Он твой друг, поживет здесь немного... – Не только ты можешь быть упрямой, – ухмыльнулся Чак и остановил мою руку, убирая с себя. – Отлично, тогда я заберу Кэма к себе в комнату, – сказала я, тоже начиная раскладывать продукты, – Чтобы у тебя не было даже и мысли прийти ко мне. Ну или у меня не было мысли сорваться и позвать тебя. – Ух, – Чак обернулся ко мне и так сексуально сложил губы трубочкой, – Предпочитаю, чтобы ты сорвалась и позвала меня. – Не наглей, – пропела сексуальным голоском я. – Я даже готов сам к тебе прийти, – теперь уже он прижимал меня к столешнице, – Ты ведь представляешь, что это за унижение для Чака Басса. – Конечно, ведь обычно под тебя все ложатся, – проговорила я, положив ладони ему на грудь, вырисовывая пальчиками узоры. Чак открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел. – Какого черта вы творите?! – услышала я голос Джорджины с порога. – Джорджи! – я со всей силы оттолкнула Чака от себя, а он сдвинулся лишь на сантиметр, – Мы тут, продукты раскладываем, да Чак?! – я обернулась к нему за поддержкой. – Вообще-то, мы решали в какой позе проведем сегодняшнюю ночь... – Не слушай его, Джи! Он придурок! – я в отчаянии выпрямилась и врезала Чаку по плечу. – Так, – Джорджина спокойно выдохнула, – Блэр, повторяй за мной, – Джи подошла ко мне и взяла меня за плечи, – Я... – Я, – повторила я. – Никогда... – продолжила Джи. – Никогда. – Не пересплю... – Не пересплю, – я скрестила пальцы за спиной и готова поклясться, что затылком почувствовала ухмылку Чака. – С Чаком Бассом, – закончила Джорджи. – С Чаком Бассом, – улыбнулась я и разомкнула пальцы, – Все? Довольна? – Блэр, это для твоего же блага, поверь мне, – Джорджина смотрела на меня такими честными и обеспокоенными глазами, что мне ее жалко даже стало. – Джи, мы можем с тобой об этом поговорить потом? – я ей взглядом хотела показать, что Чак стоит здесь и слышит нас, но Джи было все равно. – Блэр! – Джорджи встряхнула меня за плечи, – Это уже твое дело и твоя жизнь, но я не хочу, чтобы у тебя были такие нервные срывы, как у предыдущих домработниц и нянь. Как у Ребекки, например. – А что было с Ребеккой? – А кто такая Ребекка? Это спросили мы с Чаком вместе. Я тоже не знала, кто такая Ребекка, но меня больше интересовало, что с ней случилось. – Он даже не помнит, кто такая Ребекка! – фыркнула Джорджи. Я бросила злой взгляд на Чака, а потом повторила свой вопрос. Джорджи подумала, говорить ли ей это при Чаке, но все же сказала: – В общем, Бассы послали ее как-то к Чаку в отель с Кэмероном, – начала Джорджи (- А! Вспомнил! – вставил Басс), – И она вернулась на следующее утро с истерикой. – Почему? – удивилась я, – Она что, когда шла на это не понимала, что это будет всего одну ночь, а потом он о ней забудет и все? – Если бы все было так просто! – ухмыльнулась Джи, – Она в слезах и панике прибежала и кричит мне, что когда утром сваливала от него с Кэмом, увидела пачку неоткрытых презервативов, а сама она противозачаточные не пила тогда. – Она беременна?! – вскричала я, – Этот тупой козел будет папой?! – Нет, все нормально, – успокоилась меня Джи, а я не замечала, что мы с ней разговариваем, как будто Чака здесь нет, – Она через пару дней прибежала ко мне с отрицательным тестом на беременность. – Хуух, – облегченно выдохнула я, а Чаку, походу было все равно, потому что со спокойным лицом вернулся к раскладыванию продуктов. – Вот такие страсти тут, так что будь осторожна, Би, – Джи положила руку мне на плечо и удалилась с кухни. Я резко обернулась к Чаку, который со спокойным лицом закрывал холодильник. Я подбежала к нему и прижала к двери холодильника. – Ого, какая страсть! Тебе достаточно только попросить. Хочешь прямо здесь? – игриво улыбнулся Чак и закинул мою ногу себе на бедро. – Пошел к черту, Басс! – я начала яростно его отпихивать от себя, но он не давал мне отстраниться, – Девушка чуть не забеременела от тебя, а ты ведешь себя как сволочь последняя! – Ну залетела бы, я бы дал ей денег, чтобы она свалила подальше отсюда с ребенком вместе, – пожал плечами Чак. Как он может так говорить?! Это не шутки, это мог быть живой человек, который был бы ребенком Чака! В его глазах было столько равнодушия и спокойствия, что мне стало плохо. Голова кружилась, а ноги отказывались держать меня. А если бы на ее месте была я? Он бы тоже дал мне денег и сказал бы уехать подальше? Забрать его ребенка с собой? Бесчувственная тварь! – Отпусти меня, – пролепетала я, отталкивая его от себя. – Почему? – Чак непонимающими глазами смотрел на меня. – Я сказала, отпусти, – прошипела я, разделяя слова. – Блэр! – прокричал он мне в спину, пока я шла из кухни. – Бесчувственный подонок! – проорала я ему уже из коридора и громко захлопнула дверь. Я уселась на кровать и обхватила голову руками. Я не обращала внимания на Джорджину, которая ломилась в мою закрытую на ключ дверь, на то, как она орала на Чака, который подошел к моей комнате. Мне было все равно. В голове крутилась эта девушка. А что, если бы, как Чак выразился, она залетела? Что бы тогда было? Он действительно смог бы ее бросить с ребенком на руках? Одну. Вот сукин сын. Было почти шесть и я должна идти за Кэмероном, но выходить из своего мини убежища не хотелось. Все же я пересилила себя и тихо пробралась к прихожей. Я так же тихо вышла и никто меня не слышал. Я села в такси и забрала Кэма из садика. Когда мы вернулись домой, я отвела мальчика в квартиру, а сама вышла немного прогуляться. Я зашла в бар и позвонила маме. Она сообщила мне печальные, но одновременно радостные новости: – Блэр, ты представляешь, моя начальница погибла два дня назад от инфаркта. – Как? – ужаснулась я, пролив мартини на барную стойку. – Вот так вот, – грустно ответила мама, – Но в этом есть и хорошая сторона... – Мам, да какая хорошая сторона в смерти твоей начальницы, которая тебя очень любила?! – закричала я. – Послушай меня, прежде чем кричать, – успокоила меня мама. – Ну, хорошо. – Сегодня мне, как ее главному работнику, прислали ее завещание, – начала мама, – А в нем сказано... – Ну? – нетерпеливо вскрикнула я, а люди в баре начали на меня оборачиваться. – Теперь я – глава нашей юридической кампании, – важно провозгласила мама. До меня медленно начал доходить смысл сказанного. Слова в сумасшедшем потоке бурлили в голове, а я не могла сложить их в одну связную мысль. Наконец-то логическая цепочка была построена и, я поняла, что мама мне хотела донести. – Мам, ты серьезно? – после долгой паузы спросила я. – Да, это правда, – ответила мама, – Милая, мне пора, я тебе положила на карту двадцать тысяч... – Сколько? – вставила я. – ... и я хочу, чтобы ты их потратила только на себя! Все, солнышко! – сказала мама, – О, только одна не самая приятная вещь. Оказалось, здесь всё не так гладко, не буду вдаваться в подробности, но теперь за мной везде ходят представители СМИ. Я на сто процентов уверенна, что они уже выяснили всё-всё обо мне, значит и о тебе тоже, поэтому будь поосторожнее на улицах и не отвечай ни на какие вопросы обо мне. Целую! Я бросила телефон в сумку и громко крикнула: – Всем выпить за мой счет! Я вышла из бара, когда было около одиннадцати. На телефоне светилось сообщение о 31-ом пропущенном звонке от Чака, но я уже не стала ему перезванивать. Какая разница, ведь через несколько минут я буду дома. Я была слегка пьяна, поэтому идти на каблуках было очень неудобно. Я на минуту оперлась о стену какого-то дома, чтобы немного унять головокружение. Тут я почувствовала острую боль в области затылка, а потом чью-то грубую руку на своем рте. Меня схватили за волосы и потащили за угол. Я не понимала, что со мной происходит. Сердце бешено колотилось, а в мозге проснулся инстинкт самосохранения. Я яростно начала отбиваться ногами, кричать, но мне затыкали рот рукой. В глазах все помутнело, и я уже не чувствовала ног. Меня бросили на твердый, ледяной асфальт. Мне было плохо видно лицо человека, но я поняла, что это мужчина, потому что он снимал штаны. Господи, почему со мной? Голос пропал, и я не могла кричать. По лицу текли слезы, а в горле болело от напряжения. Я уже не чувствовала ничего. Он раздвинул мои ноги и разорвал напополам трусики. Он прижал мою голову к стене, а я была не против. Не хочу это видеть. Я не ощущала ни боли, не ужаса, ни страха. Боль наступила потом, когда я осталась лежать одна, на земле. Вокруг ни души. Я аккуратно подняла голову и осмотрелась. Отсюда до дома минут пять. Я попыталась подняться, но, если бы не стена, я бы свалилась обратно. Острая боль прожигала изнутри и затрагивала все внутренние органы. Опираясь о стены домов, я пошла к нужной двери. В сумке разрывался телефон, а я знала, что это Чак. Но я не брала трубку. Какая разница, ведь все равно он меня сейчас увидит. Сжимая в руке остатки своих трусиков, которые я почему-то забрала с собой, я зашла в кабинку лифта. Все, еще немного и я буду рядом с Чаком. Как он мне нужен. Не могу без него.
====== Глава 5. What If I Let You In? ======
(Чак Басс) Где она ходит? Сколько можно ей звонить? Почему она еще не дома? Ей надо Кэма спать укладывать, а она где-то ходит. А если честно, я хотел, чтобы она побыстрее вернулась не из-за Кэма. У меня было ужасное предчувствие. Я летал из одного угла кухни в другой. В телефоне не переставали трещать гудки, адресованные на телефон Блэр, но она не отвечала. Может что-то случилось? Что с ней? Где она? Как только я представлял, что с ней что-то произошло, сердце болезненно сжималось, а ноги подкашивались. Боже, где моя маленькая девочка? Я назвал ее своей девочкой? Все, мне плевать! Плевать, что я впервые чувствую то, что не чувствовал никогда. Плевать, что я оставил привычки Чака Басса, которые мне уже не хочется вернуть. Плевать, что репутация “плохого мальчика” превратилась в репутацию “нового Чака Басса”. Так, по крайней мере, называла меня Сплетница, “Наблюдатель” и все остальные эти сайты со сплетнями. Я услышал, как открылась дверь. Вот и она! Ну сейчас она получит! Я мгновенно преодолел гостиную и оказался в темной прихожей. – Чак... – услышал я шепот из темноты. Я старался нащупать включатель света, одновременно яростно шипя на Блэр: – Где ты, черт возьми, была? Ты знаешь, что уже одинн... Передо мной стояла не та Блэр, которую я видел сегодня целый день. Растрепанные волосы, разодранная юбка, порванные чулки. Что с ней случилось? Что случилось, плевать на все, с моей девочкой?! Она не удержалась на ногах и рухнула на пол. Я в ту же секунду подбежал к ней и поднял на руки. – О господи, что с тобой случилось? – мой голос от волнения дрожал. – Чак... – прошептала она, – Мне... Больно... – Где больно?! – испугался я и понес Блэр к ее комнате. Тут из своей комнаты выскочил Кэм: – Блэр! Где ты была? – радостно заголосил он. Но его лицо сразу изменилось, когда он увидел бесчувственное, убитое тело на моих руках. – Блэр, что случилось? – пропищал он со слезами на глазах. – Кэм, иди, пожалуйста, в свою комнату, – попросил я. Блэр держалась только из-за Кэма, потому что я видел, как ее лицо исказилось от боли. Что с ней сделали?! Избили?! Изнасиловали?! Я задушу любого гада, кто к ней только прикоснется! – Где больно, Блэр, скажи мне, – спросил я, уложив Блэр на ее кровать. – Он меня... – начала Блэр, но сразу замолчала, а из ее глаз потекли слезы. Я посмотрел на ее ногу. Я слегка приподнял ее юбку. По внутренней стороне ноги текла струйка крови. Потом я увидел, как Блэр разомкнула пальцы руки, и из нее упало два кусочка ткани. Я сжал кулаки от злости и плотно сцепил зубы. Я был готов обыскать весь Нью-Йорк, но найти гада, который тронул ее. Во мне кипела злость, а я чувствовал как мышцы лица нервно двигались. Я выпрямился и, взяв лицо Блэр в руки, как можно спокойнее сказал: – Я пойду и найду гада. Я убью его собственными руками, слышишь, Блэр? – Не надо... – прошептала она мне в ладонь. – Где это было?! Куда он пошел?! Я найду его, Блэр! Позвоню своему детективу, подключу полицию, слышишь меня? Никто не имеет право тебя трогать, – я сжимал одной рукой ее тоненькие длинные пальчики, а другой гладил по лицу. – Не уходи от меня, пожалуйста, – чуть громче попросила Блэр, а из ее глаз снова потекли слезы, – Останься тут, не бросай меня. Она просит меня остаться? Я буду с ней, сколько она попросит, найму людей, чтобы привели эту тварь ко мне, хочу сам медленно и мучительно убивать его. – Хорошо, я останусь, – сказал я и мне дико захотелось назвать её каким-нибудь ласковым словом. – Но я все равно доберусь до него! – я прикоснулся губами к ее лбу, а потом к щеке. – Не надо, Чак... – пролепетала она, пытаясь сжать мою руку. Какая она добрая. Он ее изнасиловал, а она еще просит меня не убивать его! – Блэр, но... – Пожалуйста, – Блэр наконец-то пошире открыла глаза и посмотрела на меня. В ее глазах было столько боли, страха, печали, но она еще пыталась улыбнуться мне. – Хорошо, Би, – я прижал ее голову к своей груди, расправляя спутанные кудряшки, – А сейчас я вызову врача. – Позвони Серене, – попросила меня Блэр, все еще держа меня за руку, когда я вставал. Нет, я не отойду от нее ни на шаг. Впервые мою руку сжимают худенькие женские пальчики с такой нежностью, что даже Чаку Бассу было приятно. – Где мне взять ее номер? – нежно спросил я, обойдя кровать с другой стороны и садясь с ней рядом. – Быстрый набор, цифра два. Телефон в сумке. Я позвонил Серене и сказал, чтобы она срочно приезжала. Потом позвонил нашему семейному врачу. Я объяснил ему ситуацию, а он сказал что приедет вместе с врачом-гинекологом. Не прошло и десяти минут, как Серена ворвалась в спальню. Как она так быстро приехала? Она в ужасе бросилась к кровати и начала обнимать подругу. – Би, что случилось?! – прокричала она, а потом со злостью посмотрела на меня, – Что ты с ней сделал, скотина? – Серена, это не он... – прошептала Блэр, крепче сжав мою руку. – Блэр, не покрывай его, – Серена с нежностью посмотрела на Блэр, вытирая слезы с ее лица, – Кто еще мог тебя обидеть? Это было очень обидно. Я не хотел обижать Блэр и никогда этого не сделаю. От того, чтобы сейчас сорваться на эту тупую блондинку меня спасала маленькая ручка, лежащая в моей ладони. Я старался как можно спокойней объяснить Серене, что случилось, но потом все равно виноватым оказался я, потому что я позволил Блэр уйти гулять одной. – Серена, хватит, пожалуйста, – плакала Блэр. – Би, не плачь, скоро приедет врач и больно не будет, – я повернул голову Блэр к себе и провел большим пальцем по пухлым губкам. Блэр с еле заметной улыбкой уверенно мне кивнула, а Серена начала выталкивать меня из комнаты. – Когда приедет врач, зайдешь, а сейчас я переодену Блэр и попытаюсь смыть с нее чувство грязи от рук этого подонка мерзкого! – говорила Серена, выталкивая меня из комнаты. Она захлопнула дверь перед моим лицом, а я не знал, что мне делать. Я решил сходить к Кэму и соврать ему, что все замечательно, просто Блэр упала и подвернула ногу. Вроде, он поверил и согласился лечь спать. Я вернулся к комнате Блэр и сел на пол рядом с дверью. Я старался прислушаться к их разговору, но было слышно очень мало. Но зато, спустя несколько минут, я услышал, как Блэр отчетливо сказала: – Эс, позови, пожалуйста, Чака. Я определенно никогда такого не чувствовал. Когда в душе все поет и летает. От ее слов стало еще теплее и радостнее. Она хочет, чтобы я был рядом. Значит, есть шанс, что мои чувства взаимны. Я услышал, как Серена открыла дверь, а я поднял голову, чтобы посмотреть на нее. – Блэр тебя зовет, – сказала Серена, а сама вышла из комнаты, – Я впущу врача, когда он приедет. Я встал с пола и зашел в комнату, закрывая дверь. Я бросился к кровати и за секунду оказался рядом с Блэр. Она повернула ко мне голову и улыбнулась. Серена хорошо поработала: локоны были аккуратно уложены, на теле следов крови не было, но в глазах все та же печаль. Мне было плевать, как выглядит Блэр. Я испытывал к ней эти чувства, даже когда она предстала передо мной в прихожей какой-то там час назад. Я обнял ее и придвинул к себе. Я положил руку ей на лицо и погладил ее щеку. Блэр обхватила своей рукой мои пальцы и сжала их. Она уткнулась лицом мне в грудь, и ее тело начало легонько содрогаться. – Блэр, не плачь, – ласково произнес я, поднимая ее лицо за подбородок, – Он не стоит твоих слез. Никто не стоит их. Я наклонился к Блэр и поцеловал ее в щеку. Потом я поцеловал ее где-то за ушком у основания шеи. Затем снова переместился к щеке. Я бережно держал ее голову рукой, теребя пальцем шоколадный локон. Я просто держал свои губы на ее щеке, медленно и сладко целуя ее. Блэр не отпихивала меня, не приказывала остановиться. Но я не рисковал целовать ее в губы, хотя мне очень хотелось. Я пару раз, как бы случайно, задел их краешком своих губ, но не более. Я почувствовал, как Блэр положила руку мне на бедро, повернувшись на бок. Она провела рукой по моей спине, к лопаткам, а я аккуратно прижал ее к себе, бережно обхватив ее за талию, боясь причинить ей боль. Я только сейчас заметил, что Блэр только в одном ночном платьице и, наверное, без белья, ведь придет доктор и будет осматривать. Но я приказал себе даже не думать об этом. Хотя бы пару дней. Она должна отойти от случившегося. Я обхватил ее голову одной рукой, а второй взял ее за щеку. Я наклонился к самым ее губам и прошептал прямо в них: – Блэр, я должен тебе кое-что сказать. Я должен сказать ей, что я что-то чувствую к ней. Плевать я хотел на гордость, это правда, и Блэр должна знать об этом! Я не собираюсь признаваться в любви. Скажу ей, что она значит для меня очень много и что я такое никогда не чувствовал и не знаю как это объяснить. Других слов я не могу подобрать. – Что такое? – спросила она, проводя ладонью по моему лицу. – Блэр, я... – Пришли два доктора! – в комнату ворвалась Серена, прерывая меня. Я поздоровался с врачами и помог им устроить Блэр на кровати, как им удобно. Пока доктор раздвигал ей ноги, она кривилась от боли и сжимала мою руку. Как Серена не пыталась меня выгнать, я твердо сказал, что останусь, просто не буду смотреть. Я лег рядом с Блэр, чтобы смотреть ей в глаза, отвлекая ее от боли. Я держал ее за руку, которую она сжимала, когда ей было больно. – Как больно! – прокричала Блэр, а из ее глаз потекли слезы, которые я поспешил стереть пальцем. – Потерпи, милая... – Милая? – удивленно вставила Серена. – ... еще немного, и все, – закончил я, пропуская мимо ушей то, что сказала блондинка. Через какое-то время Блэр снова вскрикнула, а от этого было больно мне. – Черт, ну сделайте так, что ей было не больно! – кричал я на доктора. – Я ничего не могу сделать, осталось немного потерпеть, – проговорил тот. Я умоляюще посмотрел на Блэр, в глазах которой было столько боли и страданий. – Еще чуть-чуть потерпи, хорошо? – сказал я, поглаживая Блэр по лицу. Она мне еле заметно кивнула и закрыла глаза. Серена удивленно поглядывала на меня, сидя с другой стороны от Блэр, взглядом спрашивая, почему я так разговариваю с Би. Что ж, ответа у меня не было, а уж тем более для нее. Я просто пожал плечами и вернулся к своей девочке. – Вот и все, – сказал врач, медленно складывая ноги Блэр ровно, чтобы ей это приносило как можно меньше боли. Я подвинул её повыше и накрыл одеялом. Я прижал Блэр к себе и начал покрывать поцелуями ее лицо. Серена с отвращением на нас посмотрела и тут же воскликнула: – Эээ! Это что такое?! Я хотел ей ответить, но врач меня перебил, позвав Серену за собой. Та, посматривая в нашу сторону, вышла из комнаты, захлопнув дверь. – Все хорошо? – ласково спросил я, поворачивая ее лицо к себе. – Да, – уверенно кивнула она. – Ангелочек, – сказал я. Это сказал я?! Я?! Я таких слов даже не знаю! Но это было первое, что приходило мне в голову, когда я смотрел на лицо Блэр. Первые несколько секунд на лице Блэр было недоумение, потом она слабо улыбнулась и дотронулась кончиками пальцев до моего подбородка, а потом положила свою руку мне на щеку. – Что все это значит? – прошептала она, глядя мне в глаза. – Тебе хорошо? – Да. – Тогда не важно, что это значит, потому что мне тоже, – ответил я и прижал голову Блэр к свей груди, окунувшись пальцами в ее волосы. Я поцеловал Блэр в макушку и почувствовал ее руку на своей спине. Она обнимала меня. – Какого хрена?! – услышал я громкий крик Серены, – Как так можно?! Это вообще возможно?! Баааасс! – Я сейчас приду, – я поцеловал Блэр лоб и вышел из комнаты. Серена стояла в коридоре с двумя врачами. Она запустила пальцы в волосы и расхаживала туда сюда. – В чем дело? – насторожившись, спросил я. – В чем дело?! – вскричала Серена, – Если бы она не встретила Элизабет в этом тупом музее, она бы не поехала сюда и не познакомилась с тобой, ты бы ее не разозлил, и она не пошла бы гулять одна, вот в чем дело! – Мисс ван дер Вудсен, успокойтесь, пожалуйста, все обошлось, – сказал доктор, пытаясь остановить нервные крики этой пустоголовой блондинки. – Что случилось, мне кто-нибудь объяснит? – я схватил Серену за плечи и остановил ее. – Мистер Басс, послушайте, пожалуйста, – начал доктор, – Мисс Уолдорф была, так скажем, изнасилована не стандартным образом. Я был готов расстрелять этих врачей прямо здесь. Они думают, мне приятно слушать рассказы о том, как какой-то подонок насиловал Блэр? И есть мне какая-то разница между их так называемыми стандартными и нестандартными способами?! Может у них еще список есть со способами изнасилования?! Мне плевать, ведь это не отменяет того, что какая-то тварь трогала мою Блэр. Думают, я получаю от этого удовольствие и у меня нет ни малейшего желания найти и задушить мерзавца?! Ошибаются. – При этом был использован не презерватив, – продолжил доктор. – А что тогда?! – я старался быть спокойным, но у меня это плохо получалось. – Пакет. Обыкновенный целлофановый пакет, – завершил врач, – Но с девушкой все в порядке, и я абсолютно уверен, она ничем не заражена и органы не задеты. Пару дней спокойствия и она... Я не слышал, что дальше он там говорил. Я без сил оперся о стену и спустился вниз. В голове мелькали страшные картинки, а сердце сжималось до невероятных размеров. С ней так нельзя. Она не такая. Блэр – не какая-то там девушка. Она – ангел, который никому не позволено трогать. Не знаю, что было написано на моем лице, когда я встал с пола, но Серена, взглянув на меня, отшатнулась в сторону. Я вскочил и схватил вазу, стоявшую рядом на полке. Я замахнулся и со всей силы разбил ее о мраморный пол, оставляя на нем следы. Я не слышал крик Серены, возгласы врачей, которые пытались меня успокоить. Я обернулся только на самый родной на этом свете голос, который тихо проговорил: – Что происходит? Я посмотрел на беззащитную хрупкую девушку, которую я должен всегда охранять. Она встала с кровати и сама дошла до двери. Я быстро подбежал к ней и схватил на руки. Я понес ее к кровати и положил на мягкий матрас. Я лег рядом с ней и начал целовать ее тело, плечи, руки, лицо, голову. Она остановила меня и, взяв мое лицо в руки, заглянула мне в глаза. – Что случилось? – обеспокоено спросила она. Я смотрел на нее с заботой, лаской и... любовью, наверное. Она слабо улыбнулась, обняла меня за шею и прижала к себе. Второго предложения не надо. Я тут же обхватил ее маленькую спину и бережно придвинул к себе. – Я отведу завтра Кэма в садик, – сказала Серена, заходя в комнату, – Спокойной ночи. Она закрыла дверь и выключила свет. Осталась гореть только лампа на тумбочке возле кровати. – Мне уйти? – спросил я, не отнимая от себя любимое тело. – Ты хочешь? – дрожащим голосом спросила она. – Нет, – честно ответил я, не думая и секунды, – Но если ты мне скажешь, я уйду. – Нет, останься со мной. На эту ночь. Это будет первая ночь в моей жизни, которую я проведу с девушкой без секса, но я хотел, чтобы этой девушкой была Блэр. Я выключил свет и положил Блэр горизонтально, а сам лег плотно к ней, обхватив сзади руками. Я прикоснулся губами к ее шее. Как тогда, когда она увидела меня с той проституткой. Не хочу вспоминать ее полные боли глаза. Я покрепче обнял ее и сказал в самое ухо: – Я приходил к тебе ночью. Я оставил тебе твое украшение. Она повернула ко мне и с улыбкой, которую я смог разглядеть сквозь темноту, прошептала: – Я знаю. И я все слышала. Я улыбнулся в ответ и подложил руку ей под щеку, которая лежала на подушке. Вдруг Блэр окунулась пальцами мне в волосы и придвинула свое лицо почти вплотную к моему. Между нашими губами оставалось меньше сантиметра. Ее сладкие пухлые губки так и просили меня их поцеловать. Блэр тоже просила? Она приоткрыла ротик и нервно вдохнула. Я больше не мог терпеть. Я примкнул к ее губам своими, не веря, что наконец-то смог это сделать. Я никак не мог насытиться губами Блэр со вкусом сладкой вишни и остатками мартини. Я взял ее за лицо и прижал его еще ближе к себе, как будто мы были слишком далеко друг от друга. Мне было достаточно поцелуя. Я не хотел секса сейчас. Нет, разумеется, я ее хочу, но мне было достаточно ощущать, как мои губы накрывают ее. Я проник языком ей в рот, услышав слабый стон, сорвавшийся с ее губ. Мы целовались очень долго. Это был мой самый длинный поцелуй. Но мне было мало. Я хотел чувствовать ее губы всю ночь, весь день, всегда. Не знаю, сколько прошло времени, а точнее часов, но Блэр аккуратно от меня отстранилась, чем нарвалась на мой огорченный взгляд. – Прости, губы уже болят, – с улыбкой прошептала она. Я тихо рассмеялся и аккуратно прикоснулся губами к ее щеке. – Спокойной ночи, Чак, – сказала она, прижимаясь спиной к моей груди. – Спокойной ночи, малыш, – прошептал я ей в волосы. Опять какие-то ласковые слова, звучащие очень странно, если они сказаны мной, но мне нравилось так называть Блэр. Я хочу так называть ее всегда, хочу, чтобы только я один так ее называл, хочу, чтобы она была только моей девочкой. Я покрепче прижал ее к себе и вдохнул аромат ее волос. Они пахли яблочным шампунем. Теперь это мой любимый запах. Я так и уснул, уткнувшись ей в макушку и обнимая ее. Когда я открыл глаза, за окном вовсю светило солнце. На часах было почти полпервого дня. Я обнаружил, что рядом со мной нет Блэр. Комната и ванная были пустыми. Я почему-то испугался и выбежал из комнаты. Из кухни доносились три голоса: Блэр, Серена и Джорджина. Видимо Блэр и Серена все рассказали Джи. – Нет, я вам серьезно говорю! – доказывала что-то Блэр. – Ты дура! – крикнула Джорджи, – Нужно было снять это на видео и послать Сплетнице! Мир бы просто взорвался! – Я не сторонница Сплетницы, – отозвалась Блэр. – Почему? – поинтересовалась Джи. – О! Я кажется помню! – подала голос Серена, – Это когда ты дала Нейту в такси, а через несколько минут в “Сплетнице” были фотографии тебя, поправляющую чулки, и Нейта, который завязывал галстук. – Заткнись! – Блэр легонько толкнула Серену в бок, – Это было весело! Я стоял за углом и наблюдал за ними, надеясь, что они меня не видят. – Он серьезно назвал тебя “малыш”?! – спросила Джи. – Сколько раз тебе говорить, Джорджи, да! – видимо, Блэр не впервые отвечала на этот вопрос, – , И, если мне не изменяют память и слух, то не только “малыш”. – Господи! Блэр! Еще чуть-чуть и прежнего Чака Басса вообще существовать не будет. Барт тебя просто расцелует, – заявила Джи. – Ну так что было дальше? – Серена затрясла Блэр за плечи. – Эс, ничего особенного, – отмахнулась Блэр. А я вот думал, что для нее это все было не просто так, – Мы с ним целовались часа полтора... – Твою ж мать! – вставила Джорджина. – ... а потом легли спать, – закончила Би. – Если ты сейчас скажешь мне, что не было секса, то я сегодня вечером разобью о голову бутылку мартини! – нахмурилась Серена, а Джорджи одобрительно закивала. – Что ж, девочки, сегодня мы идем в бар, потому что я не спала с Чаком, – спокойно сказала Блэр. У обоих отвисла челюсть, а Блэр, приподняв брови, смотрела на них. – Вы чего? – Блэр, ты понимаешь, что тебя надо в Красную Книгу занести?! – заверещала Джи. – Я что, вымирающее животное, на твой взгляд? – усмехнулась Блэр. – Нет, хуже, – с умным видом сказала Джорджи, – Ты – первый и, возможно единственный, человек, с которым Чак Басс, он же бабник, алкоголик и шлюха в мужском роде, провел ночь, заметьте, без секса! Блэр, ты меня с каждым днем удивляешь. – Как мило с твоей стороны назвать Чака шлюхой, – иронично сказала Би. – И это все, что ты скажешь? – после небольшой паузы удивилась Серена. – Хм, ну еще я могу оправдать наше «безсексие» тем, что мне даже ногу поднять было больно, куда уж там до секса, – ответила Блэр. – Блэр, ты понимаешь вообще, что значит провести с Чаком Бассом ночь без секса?! – взорвалась Джорджи. – Мм, нет, – твердо сказала Би. Мне было почему-то больно от ее слов. Неужели для нее ничего не значила прошлая ночь? Это все было просто так? Она серьезно? – Для меня он ничем не отличается от других парней, – уверенно продолжила Блэр. – Би, кому ты рассказываешь? – воскликнула Серена, – Ты не была такой счастливой с тех пор как бросила этого идиота из Йеля! – Я счастлива? – удивленно спросила Блэр, – Да, я счастлива, но Чак не имеет к этому никакого отношения. – Блэр, я тебе не твоя фрейлина, которой ты навешаешь на уши лапшу, а она тебе беспрекословно поверит, – Серена важно закатила глаза. – Серена... Блэр что-то хотела сказать своей подруге, но я понял, что пора выходить. Черт, я же в одних штанах! Ну и хрен с этим. – Доброе утро, девочки, – мило улыбнулся я. Повисла небольшая пауза. Серена и Джорджина таращились на меня, а Блэр, сидящая ко мне боком, даже не повернулась в мою сторону. – Чааааак, – протянули они. Я подошел к Блэр и встал сзади нее. Я положил руки ей на плечи и хотел наклониться к ней, чтобы поцеловать в щеку, но она скинула мои руки и обернулась. – Басс, ты ничего не перепутал? Она смотрела на меня другими глазами. Те, что были вчера, исчезли. В ее глазах была стервозность, вызов и что-то, что было мне непонятно. Я удивленно посмотрел на нее. Я хотел ей что-то ответить, но я не знал, что же сказать. – Блэр, а то, что было вчера, ничего не значит? – спросил я после неловкой паузы. – Басс, ты помнишь, что я тебе сказала? – она вопросительно посмотрела на меня, – Я тебе сказала, чтобы ты остался со мной на одну ночь. Одну! Я думала, ты понимаешь и готов к тому, что утром я буду другой и твое обещание останется в силе. Блэр встала и стряхнула воображаемую пылинку с моего плеча. – Эс, пойдем, прогуляемся, а потом я Кэма заберу из садика. – П-пошли, – промямлила Серена и тоже встала. Блэр улыбнулась мне своей дежурной улыбкой и направилась к выходу вместе с Сереной. Я стоял посреди гостиной и не понимал, почему она так. Я что-то не так сделал? Что-то сказал? Я думал, что наши отношения шагнут немного дальше после этой ночи, но... – Поздравляю, Басс, – мои мысли прервала Джорджина, – Самая лучшая девушка, которую ты мог хоть когда-то в этой жизни встретить, упорхнула. А ты даже не подумал ее остановить. Аплодирую стоя. Теперь в моих глазах ты опустился еще ниже. – Остроумно, Спаркс, – ответил я и направился к своей комнате. – Басс, ты ведь знаешь, что я права! – кричала мне вслед Джорджина, – Ты, тупица! Послушай хоть раз свое сердце, а не задницу! Пошла она к черту. Пусть идут к чёрту все трое! Я даже не хотел думать, говорит ли она правильные вещи или очередной бред. Меня сейчас волновала Блэр, которая ушла куда-то. Даже после того, что она сказала, я волновался за нее. Что с ней, где она? Твою мать, Басс, соберись! Тебя только что кинула девушка. Пора вернуть “прежнего Басса” на место. Хотя нет, он не понадобится. Оу, держись, детка, сама нарвалась на ураган.
====== Глава 6. Nutella And Whiskey Never Go Together. ======
(Блэр Уолдорф) Итак, за прошедшую неделю изменилось достаточно много вещей. Первое: теперь за мной гоняются все папарацци Нью-Йорка. Моя мама поспособствовала этому, плюс они наверняка узнали, что живу я в доме самой известной семьи Нью-Йорка, и плюс наверняка не сложно понять, что я всегда была интересна людям, прошу прощения за мою не скромность. Как только я выхожу на улицу, меня сразу начинает преследовать толпа обезумевших фотографов. Теперь в этом сумасшедшем городе фамилия Уолдорф, конечно, не такая значимая, как Басс, но все же. Все в этом городе резко узнали, кто такая Блэр Корнелия Уолдорф. Какой-то крутой фэшн-чувак заметил меня, и поэтому теперь моя прикроватная тумбочка ломится от писем с приглашениями рекламировать одежду известных дизайнеров. Все получили отказ. Я вам не Саша Пивоварова, не Миранда Керр, и уж точно не Наталья Водянова. Вот их пускай и приглашают. Я снялась только для одного бренда – Chanel, просто чтобы напомнить моим старым друзьям-фрейлинам, что я королева и всегда ей буду. Раньше за мной с фотоаппаратами бегали только “жертвы Сплетницы”, а теперь большинство печатных изданий гоняются за Блэр Уолдорф. И второе, которое для меня совсем не болезненно, я могу об этом спокойно говорить, да хоть пойду сейчас и аудио-книгу запишу. Черт, я не могу даже с собой быть честной. Да, похоже, “прежний Чак Басс” is back. Мне это очень не нравится. Нет, мне это причиняет боль. Я ведь не хотела тогда ему такого говорить, но я понимала, что должна это сделать. Если бы я этого не сказала, то я бы причинила боль самой себе. Думает, я не знаю таких парней как он? Глубоко ошибается. Они притворяются хорошенькими, чтобы потом переспать со мной и кинуть. Ну и к черту их всех. А вот сейчас я сижу в своей комнате с чашкой горячего шоколада, точнее, горячий шоколад в ней закончился минут десять назад, и слушаю визги и смех пятнадцати красивых девушек, доносящиеся из его комнаты. И так уже несколько дней. Слава Богу, Элизабет приехала и забрала Кэма в Испанию, куда они с Бартом собирались поехать. Я отказалась ехать, Чак тоже. Его заставили пообещать, что он и пальцем меня не тронет. На это Басс усмехнулся своей фирменной улыбкой и сказал: “Мамочка, не волнуйся!”. Значит, он ей не рассказывал про то, что было в ту ночь неделю назад. – Черт! – прошипела я самой себе, потому что очень пронзительный смех прервал мои мысли. Я вскочила с кровати и направилась к двери. Я же не одета! Да ладно, фиг с ним. Там все равно никого нет, ведь подоноБассок развлекается с этими шалавами. Вот я и вышла из комнаты в одном нижнем белье и неаккуратно наброшенном сверху халатиком. Я пришла на кухню и открыла холодильник. Так, что тут у нас? Опа, “Нутелла” подойдет. Я отковыряла кусок замерзшего шоколада, положила его в тарелку и засунула в микроволновку. Идем далее. Нужно выпить. Чай, кофе? Нет, не то. Оу, Басс. Как ты удачно оставил бутылку Chivas на столе. Недолго думая, я взяла бутылку и открутила крышечку. Я достала из микроволновки шоколад и устроилась на кухонной столешнице с бутылкой виски в одной руке и с тарелкой “Нутеллы” в другой. Я обмакнула палец в шоколад и собиралась его облизнуть, как дверь кухни открылась и в нее влетел Чак. Так, спокойно, Блэр, полный игнор, как мы с тобой и договаривались. Черт, я же почти голая! Я облизала палец и запахнула халатик, который спасал только верхнюю часть моего тела и сантиметров семь нижней. Это же надо такой халат было купить?! Я старалась даже не смотреть в его сторону, хотя сам он стоял метрах в двух от меня и не отрывал глаз от моего лица. Ну, или тела. Я поднесла бутылку виски к губам и, морщась от неприятной жгучей жидкости, сделала несколько глотков. Далее последовало еще пару пальцев шоколада. Снова виски. А Чак все стоял и смотрел на меня. Черт, хочется тоже на него посмотреть. Но нельзя. С этой мыслью я хотела глотнуть еще, но, поднеся бутылку к губам, я услышала голос: – Чакки! Ты скоро? Нам скучно без тебя! Я старалась этого не делать, но все же мои чувства выдали на лице грустную улыбку. Я поспешила ее скрыть и начала жадно глотать виски. Но Чак подлетел ко мне и выхватил бутылку из рук, пролив немного мне на халат и на грудь. Я попыталась забрать виски обратно, но всю жидкость Чак вылил в раковину. – Ты совсем охренел?! – крикнула я, сожалея о вылитом виски. – Зачем ты пьешь? – спросил он меня, улыбаясь. Ох, как мне хотелось поцеловать своим кулаком эту веселую подлую морду. – Не твое дело, – отозвалась я и приступила к шоколаду, ведь у меня не осталось ничего другого. Чак, недолго думая, схватил мою руку и облизнул мой палец с шоколадом. Я вопросительно на него посмотрела. Он мне добродушно улыбнулся. Меня это еще больше выбесило, и я вырвала свою руку и еще раз обмакнула палец в шоколад. – Хочешь “Нутеллу”, возьми себе сам, а это моя, – жадно заявила я голосом пятилетней девочки и съела шоколад с пальца. – Я хочу твою, – спокойно сказал Чак и окунул палец в мягкий шоколад. – Не дам! – крикнула я и схватила его руку, чтобы облизнуть палец. Мы начали драться за эту глупую миску с шоколадом. В итоге Чак победил, а я осталась ни с чем. Я расстроенная сидела на столешнице, поджав под себя ноги. – Зато ты не умеешь готовить! – печальным и чуть ли не плаксивым голосом прокричала я. – Ну давай, – сказал Чак, усмехнувшись, – Сбацай что-нибудь. – Не хочу! – сказала я и повернулась к нему спиной. – Эй? Ты чего? – Чак встал со столешницы и подошел ко мне. Я снова отвернулась от него. Чак опять обошел меня и в этот раз не дал мне отвернуться. – Ну? – он вопросительно посмотрел на меня. Я воспользовалась случаем и выхватила из его ослабшей хватки миску с шоколадом. – Это моя “Нутелла”! – со смехом и шоколадом во рту сказала я. – Ах та... Чак не договорил, потому что мы услышали еще один крик из его спальни: – Чакки? Мы ждем тебя! Мое улучшившееся настроение испарилось, и я скинула его руки с себя. – Ты не слышал? – я улыбнулась своей заученной улыбкой, – Тебя ждут. – Би, ты только из-за этого решила напиться? – бросил мне в спину Чак, когда я уже направлялась к выходу. Блэр, думай, что ответить! Давай, давай! Напрягай извилины! – Блэр, – поправила я, – Для тебя я только Блэр. Я молодец, выкрутилась. Я почти вышла из кухни, как передо мной возникла симпатичная брюнетка. Она зачарованными глазами смотрела на меня, а я ей улыбнулась. – Блэр Уолдорф?! – воскликнула она. – Да, – выдохнула я. – Я твоя самая большая фанатка! Можно автограф?! – кричала девушка. Я зло растянулась в ухмылке и проговорила ей: – Только если ножом по твоей симпатичной спинке. Я услышала смешок Чака, а девушка со страхом в глазах отступила на пол шага. – Я шучу, – уже нормально улыбнулась я, – Где расписаться? Глаза девушки загорелась энтузиазмом и через полминуты она стояла передо мной с фломастером и журналом со мной на обложке в руках. Я поставила роспись над своей головой на обложке и хотела вернуть ей фломастер, но девушка, яростно листая журнал, попросила: – А можно еще здесь? Моя любимая фотка! Я не заметила, как Чак подошел и встал сзади меня. Черт, значит он увидел мое полуобнаженное тело. – Кто фотограф? – зло спросил он, а я вздрогнула. – А что? – нервно пискнула я, отдавая журнал девушке. – Спасибо, – сказала она мне, а потом обернулась к Чаку, – Мы ждем тебя, малыш. Черт, неужели я ревную? Я не смогла сдержать нервный вздох, а Чак это явно заметил. – Так кто видел тебя голую? – Чак прижал меня к стене, а в его глазах было откровенное недовольство. – Мне тебе весь список перечислить? – нагло улыбнулась я. Чак еще сильнее вжал меня в стену. Между нашими губами были какие-то миллиметры, но я знала, что проиграю, если дам ему себя поцеловать. В меня уперлось что-то твердое и большое в области внутренней части бедра. Я еле сдержала стон и выдавила из себя: – Спокойной ночи, Чак. Говоря это я слегка касалась своими губами его губ от чего он, походу, возбудился еще больше. Браво мне! – Ты специально это делаешь? – зло прошептал он, выдыхая мне прямо в губы. – Возможно, – я аккуратно высунула язычок и провела кончиком по краю его верхней губы. Его губы были со вкусом шоколадной пасты “Нутелла”, которую я почувствовала. Но так же я почувствовала, что не хочу отдавать мой шоколад на растерзание пятнадцати девушек. От этого в горле появился ком, и я резко убрала язык обратно. – Спокойной ночи, Чак, – повторила я и, воспользовавшись его ослабевшей хваткой, улизнула к себе в комнату. Если бы я знала, что ждет меня утром, я бы не стала засыпать со счастливой улыбкой на лице. Я проснулась раньше обычного и направилась в ванну. Я только успела принять душ и выйти из него, как вдруг из-под раковины начала бить тонкая струя. Я в панике начала набирать номер сантехника. Он спокойно сказал мне, что все нормально, и он скоро появится. До его появления я успела лишь натянуть одежду и высушить волосы, про мейк-ап я промолчу. Как только мастер зашел в ванну, я поняла, что в комнате слишком темно и открыла шторы. Лучше бы я этого не делала. Действительно! Как это я обсчиталась, когда девушки покидали дом, что ушло всего четырнадцать задниц, а пятнадцатая красуется на кровати Чака. От жуткой обиды и разочарования я плюхнулась на кресло. Наверное на моем лице была явная боль и ревность, потому что Чак, обернувшись, отсалютировал мне бутылкой шампанского и хитро улыбнулся. Я не знала, что делать. Хотела нацепить заученую улыбку, но не получилось. Казалось, мышцы отказались выполнять свою работу. Одна слеза скатилась и упала мне на тыльную сторону ладони. Надеюсь, Чак этого не заметил. Я решила отвлечься от наглых и бесчувственных глаз Басса и начала осматривать девушку. Хорошая фигура, ноги, попа, грудь не видно, так как она лежит на животе, брюнетка. Что ж, неплохой выбор, Чак. О черт, как мне плохо. Я еле сдержалась от того, чтобы схватиться за место в груди, где у человека сердце. Ну что ж, Блэр, сама виновата. Нечего было влюбляться в такого подонка. Тут из ванной вышел сантехник. Я обернулась на него с заплаканными глазами. Молодой парень хотел спросить меня, в чем дело, но ответом на его вопрос была голая задница в соседнем окне. Я мимолетным взглядом окинула Чака. На его лице было недоумение и... страх, что ли. И вот сантехник, видимо, понял, почему я расстроенная, подошел ко мне и поцеловал в щеку долгим протяжным поцелуем. Я хотела его оттолкнуть, но потом... до меня дошло, какой же этот парень умничка! Он сегодня еще и форму сантехника не надел, то есть он спокойно катил под моего парня. Ну, или парня-на-одну-ночь. Поцелуй меня в задницу, Басс! Не только ты умеешь шалить. Сантехник отстранился от меня и, проведя рукой по моему подбородку, направился к выходу. – Спасибо! – крикнула ему я. – Так ему и надо, – он подмигнул мне и скрылся за дверью. Я с огромным удовольствием обернулась на Чака. Стараясь улыбаться не как маленькая девочка, во весь рот, а как-нибудь хитро и победно, я рассматривала Чака. Он был явно зол, хоть и пытался это скрыть. Бутылка шампанского, разбитая на две части, лежала на полу. Наверное, Чак так сильно ее сдавил, что она треснула и упала. Мышцы тела нервно играли, а это было очень хорошо видно, потому что он предстал передо мной в одних штанах. По его ладони потекла тоненькая красная струйка. Я присмотрелась и поняла, что это кровь. Улыбка сразу исчезла. Я попыталась показать Чаку, что он поранил руку, но он смотрел на меня и как будто не видел. Мне стало страшно. Тут он молниеносно вылетел из своей комнаты и через секунду уже был у меня. Он прижал меня к стене, выхватил у меня из руки пульт от штор и нажал на кнопку “вниз”. Он прожигал меня грозным взглядом, от чего по коже пробежала мелкая дрожь. – Ты с ним спала?! – сразу крикнул он мне в лицо. – Чак, ты поранил руку, нужно осмотреть ра... – Ответь мне, ты с ним спала?! – снова проорал он. – Чак, покажи мне руку и я... – Я ведь сейчас найду его и задушу собственными руками, – прошипел он. – Тогда я пойду и вырву все жалкие волосы твоей шлюхе! – я тоже начала кричать. Вместо того, чтобы наорать на меня в ответ, Чак ослабил хватку и перестал вдавливать меня в стену. Он прикоснулся губами к моему плечу и положил на него голову. Я была настолько шокирована и взята врасплох, что даже забыла, что стоило бы его оттолкнуть. – Я ей заплатил, чтобы она осталась на ночь у меня, с утра разделась и легла на кровать, – прошептал он мне в самое ухо. Внутри все пело, танцевало и летали сотни бабочек. Он с ней не спал! Не спал! Он просто ей заплатил, чтобы она осталась. Чтобы я приревновала. Чтобы мне было больно. Он хотел сделать мне больно? А мне же было больно, обидно, плохо. Он хотел доставить мне столько негативных чувств. Что ж, я тоже так могу. – Мне очень жаль, Чак, – бесчувственно проговорила я, отодвигая его тело от себя, – Но я спала с тем парнем. Он снова стал злым. Он сжал кулаки, а мышцы снова нервно играли. Да, ему больно, плохо, обидно. Как и мне. Так тебе и надо. Поверь, Басс, мне было так же. А теперь сыграем в невинную девушку. – Пошли, промоем рану что ли, – я взяла его за локоть и потащила к ванной. Чак послушно поплелся за мной, потому что еще был в состоянии шока. Он сжал губы в тонкую полосу и смотрел в одну точку. Мне стоило немалых усилий, чтобы заставить его распрямить руку. Его кулак мне мыть незачем. Я достала антисептический лосьон и, предварительно проверив рану на наличие осколков, протерла его ладонь. Он был все так же зол, но старался не выдавать свои чувства. Ладно, хватит уже с него. – Чак? – позвала я, обматывая его руку бинтом. Ответа не последовало. – Чак? – повторила я и увидела на себе злые и полные боли и разочарования глаза, – Это сантехник. Он просто пришел починить трубу. Я увидела, как в его карие глаза снова возвращается жизнь. Но они снова стали злыми и грозно рассматривали меня. – Почему он тебя поцеловал? – прошипел Чак. – Потому что он увидел голую задницу на твоей кровати и мои слезы. Вот и сложилась картинка. Он просто помог мне заставить тебя чувствовать то, что почувствовала я, – шепотом ответила я ему почти в самые губы, которые были на расстоянии от моих в несколько сантиметров. Чак глубоко выдохнул, опустив голову. Он снова посмотрел на меня, но уже с улыбкой на лице. Я начала улыбаться ему в ответ. Это были грустные улыбки, ведь нам обоим было больно. Но в любом случае я не буду первой признаваться ему, что я его лю... что он мне не безразличен. Если чувства взаимны, то он первый признается мне в них. Должен это сделать. – Прости меня, Блэр. Пожалуйста, – промямлил он и взял мою руку в свою. Я улыбнулась и покрепче взялась за его пальчики. – И ты меня. Он мне тоже улыбнулся. Вдруг его рука поползла по моей талии к спине. Он подталкивал меня ближе к себе. Сопротивляться не было возможности, но я и не хотела. Он положил на мою щеку свою руку, а я невольно закрыла глаза и вздохнула. Я окунула свои пальцы ему в волосы и поддалась его сильным рукам. Вот уже мой лоб дотрагивается до его. Еще чуть-чуть и я получу то, чего хотела всю неделю. Убью любого, кто попытается испортить этот момент. – Блэээээр! Только если это не маленький Кэм. Я огорченно открыла глаза и попыталась отстраниться от Чака, но его руки все еще прижимали мою талию к нему. Но вот мои глаза округлились, когда ко мне в голову пришла одна мысль. – Чак! – испуганно воскликнула я, – Нужно немедленно убрать голую девушку из твоей комнаты! – Она уже ушла, – спокойно ответил Чак, не отпуская меня. Послышался еще один зов моего имени. – Почему ты так решил? – спросила я. – Мы с ней договорились, что она уйдет, как только я покину комнату, – ответил мне Чак и прижал еще сильнее к себе. Я бы согласилась на его поцелуй, если бы в мою комнату не вбежал радостный Кэм и не кинулся к ванной. Я мгновенно отпрянула от Чака и поймала Кэма, взяв его на руки. – Какой ты загорелый! – воскликнула я, целуя мальчика в обе щеки. Да, я по нему очень скучала. – В Испании было очень тепло, – ответил Кэм, – Мама попросила тебя позвать. Она стоит в прихожей. – Иди ко мне, братишка! – Чак протянул руки, забирая у меня мальчика. Я тем временем пошла к Элизабет. Она стояла, опираясь всем телом о стену. Я не на шутку испугалась и бросилась к ней. – Миссис Басс, что случилось?! – воскликнула я, перекидывая руку Элизабет через свою шею. – Хватит называть меня “миссис Басс”, мне всего тридцать три, – пьяным голосом пропела она, горько усмехаясь. – Что случилось? – повторила я, усаживая Элизабет на диван в гостиной. – Барт думает, что я ему изменила, – выдохнула она и схватила бутылку виски, которая стояла на журнальном столе. – А вы... – Ты, – поправила она. – Ты ему изменяла? – спросила я, забирая бутылку у Элизабет. – Нет, конечно! – крикнула она, а я села рядом с ней. – Тогда объясни ему, что ты этого не делала. – Блээээр! – протянула она и кинулась мне на шею в слезах. Я тут же обняла ее и начала гладить по спине. Неужели у нее нет друзей? – Как же это все трудно! – рыдала она во весь голос. – Успокойся, Элизабет, все наладится. Где Барт сейчас? – Мы летели вместе, но когда мы приземлились, он уехал на работу и все, – сквозь слезы кричала она, заливая меня слезами, – Блэр, я не хочу, чтобы он уходил от меня! – Никуда он не уйдет от тебя, – успокаивала я, – Ты такая красотка, нужно быть полным идиотом, чтобы от тебя уйти. – Я хочу, чтобы он любил меня, а не мою внешность и мой секс, – она все еще рыдала. – Как я тебя понимаю, – отозвалась я, глядя на Чака, который стоял в дверях гостиной и смотрел на нас. – Блэр, я люблю свою семью, я люблю Чака, люблю Кэма, люблю Барта, черт бы его побрал! – взахлеб причитала Элизабет, – Я не хочу, чтобы все, что я так долго строила, разрушилось! – Элизабет, Барт вернется. Он что, похож на придурка, чтобы уйти от тебя, а? Твои дети тебя любят. – Ага, – уже промямлила Элизабет, все еще не сползая с моего плеча, – Я тоже люблю своих мальчиков. Они такие милые... – сонно бормотала Элизабет, – Знаешь что, Блэр? – Что? – спросила я, гладя Чаку в глаза, в которых было столько нежности и понимания. – Чак хороший, хоть и переспал почти со всеми девушками Нью-Йорка. – Да, я знаю. Он хороший, когда становится собой. – Его нужно научить любить. Ведь я появилась в его жизни только тогда, когда он уже вырос, а все его детство ему не хватало материнской заботы, – щебетала мне в плечо Элизабет, засыпая, – Я хочу тебя попросить об одной вещи, ты сделаешь? – Конечно, – ответила я. – Не бросай его, если он скажет “оставь меня”, не уходи если он об этом попросит. Не верь ему, если скажет, что не хочет тебя видеть или знать. Или, что не любит. Мы это уже проходили... Давно.. – сказала Элизабет и бесчувственно повесила голову на моем плече. – Хорошо. Но а что сделать, если он скажет, что я ему нужна? Ему верить? – спросила я скорее Чака, чем его мачеху. – Да, – ответил Чак и подошел ко мне. Он стер слезинку с моего лица и поднял на руки Элизабет. Он отнес ее в спальню и положил ее на кровать. – Я тоже люблю тебя, мама, – это так мило, что он называет ее мамой. Он повернулся ко мне, обнял меня за плечи, и мы вышли из спальни. Мы пошли на кухню. Я начала готовить обед. Куриный бульон пойдет на пользу всем. И паста с соусом “Песто”, тоже придется по вкусу каждому. Пока я стояла над плитой, Чак ни на секунду не отпускал мою талию из своих объятий. Он целовал мое лицо, шею плечи и постоянно извинялся. За то, что делал мне больно. Я его простила. За все. Черт возьми, я люблю его. Пора хоть себе в этом признаться. Какая я идиотка! Влюбиться в Чака Басса! Нельзя, Блэр, нельзя! Хватит! Но мои чувства в этот раз перевесили здравый смысл. Я повернулась к нему лицом. Я положила руки ему на щеки и заглянула в глаза. В них было столько чувства, нежности. Никакого подвоха или желания секса. Может быть, он смотрел на меня с любовью? А Чак Басс способен на такой взгляд? Все, мне плевать. Я прижалась к его губам своими, утопая в счастье. Как я хотела почувствовать вкус его сладких, мягких губ, которые накрывают мои. Его руки на своем теле, его волосы между моими пальцами. Я жадно целовала его, а он так же отвечал мне, со всей страстью, что он имел. У меня вырвался тихий приглушенный стон и резкий вздох во время полу секундного перерыва. Чак прикусил мою нижнюю губу, а мне пришлось сжать в ладонях его волосы, чтобы сдержать крик. Боже, мы доводим друг друга до такого наслаждения одним поцелуем. – Где Кэм? – с выдохом прошептала я сквозь поцелуй. – Играет в своей комнате, – так же ответил Чак. Разговоры на этом закончились. Как же я хотела, чтобы наша страсть немного переместилась в сторону его или моей спальни, но сейчас нельзя. Я хочу, чтобы все было идеально. Сейчас не самый подходящий момент. Я переместилась к его уху, прикусив мочку. Я провела губами по его подбородку и шее, потом по ключице, а потом такой же дорогой вернулась к губам. Я его люблю. Люблю! Не могу без него жить. Мне будет очень тяжело, если он исчезнет из моей жизни. Эти пару недель заставили меня полюбить главного подонка большого яблока. Но зато я единственная, с которой Чак Басс целовался НОЧЬЮ, В КРОВАТИ, да еще и БЕЗ СЕКСА! А так же я уверенна, что он ни одну девушку не обнимал и не прижимал к себе, пока она готовит обед ему и его семье. Боже, я устала мучать себя. Сколько можно держать себя под замком?! Я хочу его и больше просто нет сил терпеть. Но еще рано. Я должна заставить себя потерпеть еще. Я действительно его люблю. Но не факт, что он испытывает те же чувства ко мне. От этого было больно и сердце сжималось. За своими мыслями я не заметила, что залезла руками под его белую тонкую футболку и гладила его спину. Такая спина мне нравится. Сильная, теплая, мускулистая. Ее приятно обнимать. Мне все нравится в Чаке. Его теплые глаза, улыбка, сильные руки, притягивающие меня к себе. От своих мыслей я покрепче обхватила его шею и еще сильнее прижалась к его губам. Я чуть не озвучила эти три слова, но вовремя спохватилась, представив его возможные реакции. От них сразу стало больно, но я поспешила откинуть эти мысли подальше. Но вот прозвенел таймер, говорящий, что паста сварилась. Я нехотя оторвалась от Чака и, поймав его недовольный взгляд, чмокнула его губки и повернулась к плите. Чак все не отпускал меня, целуя мое плечо, шею и лицо. Все это конечно замечательно, но я чуть не опрокинула кастрюлю с кипятком, а так мне не совсем удобно перемещаться по кухне с висящим на моей талии Чаком. Мы услышали хлопок входной двери. Я мгновенно отцепила его руки от себя. – Пойди посмотри, кто это, – я подтолкнула Чака к прихожей. Через десять секунд он вернулся и взволнованным шепотом начал: – Это отец. – Что? Как? – я схватила его руки так же, как и он мои, – Так, я пошла к Элизабет! Задержи его! Я побежала к спальне Бассов-старших, но Чак начал кричать мне вслед: – Блэр, я должен тебе кое-что ска... – Потом, Чак, ладно? Крикнула в ответ я, перебив его, и бросилась к нужной комнате. – Элизабет, вставай! – крикнула я и понеслась к ее зеркальному столику, выискивая нужную косметику. – Что? Зачем? – сонно пролепетала Элизабет, поднимая голову с подушки. – Я тебе говорила, что все будет в порядке! – я подставила какой-то стул к кровати, направила на лицо Басс лампу и начала приводить ее в порядок. – О чем ты говоришь, Блэр? – все так же сонно проговорила Элизабет, пытаясь плюхнуться обратно на кровать, но я ей не дала. – Барт пришел! Голос сразу стал нормальным и она молниеносно начала помогать мне приводить ее в порядок. Я достала из ее гардеробной какое-то платье и помогла ей одеться. – Ну что? Как я выгляжу? – Элизабет покрутилась передо мной. – Да иди уже! Все прекрасно! – я вытолкнула ее из комнаты. Мы почти бегом направились к гостиной. Там мы увидели Чака и Барта. Они разговаривали. У Барта в руках был огромный, нет, просто гигантский букет разных цветов. Элизабет прикрыла лицо руками от радости и повернулась ко мне. Я улыбнулась ей и подтолкнула по направлению к ее мужу. Я позвала Чака к себе, и он, взяв меня за руку, направился к выходу из гостиной. – А ты постаралась, – улыбнулся он мне, – Элизабет выглядит прекрасно. – Учитывая то, что я это сделала с ней минут за семь, то да, я постаралась, – я растянулась в улыбке в ответ. Ну что мы стоим как два идиота из седьмого класса и пялимся друг на друга?! Неужели не понятно, что между нами по любому уже что-то есть?! Господи, Блэр, сколько можно быть такой упрямой?! Ладно он, он – Чак Басс, он не привык делать что-то первым, но ты то должна хоть немного повзрослеть! Мои мысли прервала его рука на моем лице. А может он и правда повзрослел? Вторая его рука опустилась на мою талию и придвинула к его сильной груди. Я тоже положила руки ему на щеки и приблизилась к его губам. О нет! Как всегда что-то случается в такие прекрасные моменты! Суп на плите! Его бы уже не помешало снять с нее. – Чак, тут такое дело... – начала я. – Не порть романтику, которая мне и так нелегко дается, – прошептал мне в самые губы Чак, перебивая меня. – Прости, но суп на плите. Я должна его убрать, – я состроила жалостливое личико. Чак расстроенно вздохнул, а потом, хитро улыбнувшись, подхватил меня на руки и понес на кухню. Я хотела вскрикнуть, но вспомнила, что в гостиной Барт с Элизабет улаживают свои проблемы. – Чуть не опоздали! – воскликнула я, спрыгивая с рук Чака, и подбежала к плите. – Пахнет вкусно, – сказал Чак и поцеловал меня в щеку. – Все, можем идти, – я переставила кастрюлю на другую конфорку и накрыла ее крышкой. Мы с Чаком дошли до моей комнаты. По дороге на нас наткнулся Кэм, показывая своего разговаривающего динозавра. Но я поторопилась отправить его обратно в комнату, чтобы он не помешал Барту и Элизабет. Как только Чак закрыл дверь моей комнаты и повернулся ко мне я, сама себя не контролируя, накинулась на Чака со страстным поцелуем. Второго приглашения Чаку не понадобилось. Он обхватил меня руками и просунул язык мне в рот. С моих губ сорвался стон, а по телу пробежала волна возбуждения. Почему мне нужно было столько времени и потраченной силы воли, чтобы прийти к этому простому шагу. Я не знала, что будет завтра, но я знала, что делаю сейчас и мне это нравилось. Мы с Чаком даже не успели дойти до кровати, как дверь распахнулась, и на пороге появилось два счастливых блондинистых лица. Нейт и Серена с удивлением наблюдали за нами, хоть я почти успела отбежать от Чака на приличное расстояние. – У вас что тут происходит? – спросила Серена, подходя ко мне. – Да, там Барт и Элизабет чуть ли не ломают стол в гостиной, а тут вы, правда, пока еще ничего не сломали, – добавил Нейт. – Серена, – начала я делано спокойным голосом, хотя во мне все метало и кричало, – Постарайся отучиться от привычки появляться в самый неподходящий момент! – У нас для вас новости! – воскликнула Эс, пропуская мои слова мимо ушей. – Надеюсь, эта новость будет по серьезнее новости об окончании Второй Мировой, иначе я расстреляю вас обоих! – прошипела я. Серена подошла ко мне и протянула мне свою правую руку. Рука как рука... Но что-то уж она больно яркая. И тут я заметила, о Боже! На безымянном пальчике красовалось изумительное колечко! Не может быть! Я начала улыбаться во весь рот, переводя глаза то на Нейта, то на свою подругу. – Вы что... Как... Не может быть! – сквозь радость я пыталась связать какие-то слова, – О Боже, Серена! Подруга начала кричать вместе со мной и кинулась мне на шею. – Вы женитесь?! Как?! Когда?! Почему ты молчала?! – кричала я, не отпуская шею подруги. – Это случилось сегодня! – в ответ кричала Эс, пока Чак пожимал руку Нейту. – Эс, я так счастлива! Нам с тобой нужно столько всего сделать! Платье, банкет, гости... – Би, мы решили отложить свадьбу пока. Ну чтоб не сразу прям. – Аа, ну ладно, – согласилась я, – Я же тебе говорила, еще тогда, два года назад, когда вы только начали встречаться... – Блэр, Нейту не обязательно знать, что ты мне говорила, – сказала Эс, пихая меня рукой в бок. – Хорошо, не надо, – я взяла счастливое лицо подруги в руки, – Ты что, не плачь! Совсем что ли?! Лучше расскажи мне, как он предложение сделал. – Потом расскажу, когда они свалят, – ответила Серена, указывая кивком головы на парней, а я вытерла слезы с ее щек. – Эй, Эс, не плачь! Все же прекрасно! – я оторвалась от Эс и кинулась обнимать Нейта, – Вот это я понимаю, Арчибальд! Молодец! – Спасибо, Уолдорф, – Нейт крепко прижал меня к себе. – Так, девочки, мы пойдем это дело отмечать, – обняв Серену, сказал Чак. – Да, давайте, – сказала Серена, поцеловав Нейта. – Только не напивайтесь в хлам, пожалуйста, – попросила я. – Блэр! – Серена схватила меня за руку, – Я привезла старые фотки! – Что? Нет! – нахмурилась я, – Ты же мне обещала, что мы больше никогда не будем их смотреть! – Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – начала умолять меня Серена. Я вздохнула и сказала: – Ладно, но только потому что ты помолвлена! Таких уступок больше не будет. – Иииии! – обрадовалась Серена, доставая из сумки бутылку приготовленной дома Маргариты и кучу конвертов с фотографиями. – Вот это уже интересно, – сказал Чак, – Я тоже хочу посмотреть твои фотографии. – Вы там собирались бухать? Скатертью вам дорожка! – после паузы сказала я и начала толкать парней из комнаты. – Ты так просто не отвертишься, Блэр! – уже из коридора закричал мне Чак. – Никаких стриптизерш! Теперь Нейт женатик! – крикнула я в ответ и закрыла дверь. Я подбежала к Серене и села рядом с ней. После подробного рассказа о том, как Нейт сделал ей предложение, мы начали в сотый раз пересматривать старые фотографии. – Эта фотография откуда у тебя? – я взяла в руки снимок, сделанный явно не Сереной, не Нейтом и не моими шестерками. – Аа, – Серена забрала у меня из рук фотографию и хотела спрятать, но я ей не дала, – Я эту фотографию у Сплетницы “украла”. А что, по-моему милая фотка. – Милая?! – взорвалась я, – Ты называешь милой фотографию, на которой твой жених лапает мою задницу?! – Би, вы тогда встречались, к тому же я не ревную, – вполне сознательно отмазывалась Серена. Что это такое на заднем плане на этом снимке? – Ну-ка, дай посмотреть, – я протянула руку и взяла фотографию. – Что-то не так? – спросила Серена. Сзади нас с Нейтом стоял черный лимузин. Все бы ничего, лимузин как лимузин, но из окна торчала голова не чья иная, как Чарльза Басса. Я всмотрелась в его лицо: а он очень изменился за каких-то шесть лет. Но в глазах... в глазах было то, что было сегодня, когда я ему заявила, что спала с сантехником. Я невольно улыбнулась. Он ревновал меня даже тогда. Стоп. Но тогда мы не были знакомы. Или я просто не знала, что мы знакомы?! Черт, что за хрень?! Он что, меня видел?! Я показала Серене, но и та была удивлена не меньше моего. Устрою я сегодня Бассу замечательную ночку с допросом.
====== Глава 7. Take My Body, Let Me Scream. ======
(Чак Басс) Я не мог в это поверить! Мой лучший друг, который так же любит холостую жизнь и каждую ночь новых девочек, как и я, сделал предложение Серене ван дер Вудсен! Пока мы ехали в моем лимузине в бар, Нейт что-то рассказывал. Как он сделал предложение, как Серена была удивлена и согласилась, но я его почти не слышал. Черт, как так можно?! Сделать предложение! Это же, как там говорится? Связать себя узами брака? Спать даже нельзя со всеми подряд! Давай, Басс, заставляй себя думать, что это ужасно. Давай же, это ведь очень просто. По крайней мере раньше же получалось. Что эта чертовка сделала со мной? Зачем она поселила в мое тело и, ладно, так и быть, в сердце это странное, но приятное чувство? Почему мои мысли, даже в такой важный для Нейта день, заняты ею? – ... о любимой девушке не вспоминают, о ней думают всегда... Я услышал отрывок из монолога Нейта. Что за бред? Почему я о ней думаю? Басс, заставь себя не делать этого! Ты ведь не любишь ничто больше чем секс и виски! А ты ни с кем не спал уже очень давно. Последней была та проститутка, с которой меня Блэр и увидела... Опять Блэр! Все, пора набухаться. Надеюсь, это поможет выкинуть ее из головы. Мы приехали в какой-то стрип-бар и сели за барную стойку. Для разогрева виски. Но почему оно не лезет в горло? Почему не хочется его пить? Показалось, наверное... Я заставил себя проглотить жгучую жидкость, но тут же появилось желание выплюнуть все в стакан. Ладно, алкоголь не помогает. Что дальше по списку? Секс? Как кстати симпатичная стриптизерша подошла и предложила приватный танец. Почему мне захотелось оттолкнуть ее от себя и попросить не приближаться? У нее слишком большая грудь. Я же люблю большую. Ладно, хорошо, любил, пока не появилась Блэр. Длинные ноги тоже есть. Но у Блэр они не такие уж и длинные. Мне нравятся ее ноги. Больше чем все эти стриптизершные вместе взятые. Я отказался от приватного танца. – Чувак, что с тобой, твою мать, происходит? – наверное, Нейт наблюдал за моим поведением уже очень давно и перестал говорить, потому что я его не слушал, – Ты не пьешь, отказался от стриптизерши! Что все это значит? – Не знаю... – промямлил я. – Басс! Давно у тебя был секс? – Две недели назад, – ответил я, не стесняясь. – Признавайся, это твой личный рекорд, – съязвил Нейт, но правду, кстати. – Мне никто не нужен кроме... – Кроме кого? – после паузы спросил Нейт, – Ты встретил нереальную мулатку с четвертым размером, огромной задницей и даже красивым лицом? – Нет, – рявкнул я. – Тогда кто? Кто держит твой член на веревочке? – спросил Нейт, глотая виски. – Блэр, – ответил я. Нейт поперхнулся напитком и выплюнул все на пол. – Прости, кто? – переспросил он, стараясь откашляться. – Блэр Уолдорф, – громче повторил я. – Ты сказал “вон та девушка”? – Твою мать, я сказал Блэр Уолдорф! – заорал я, стукнув по барной стойке кулаком. Все посетители этого бара на меня обернулись. Мне было все равно. Нейт округлившимися глазами смотрел на меня, а я рухнул на стол. – Чувак, ты влюбился! – Нейт растянул тупую улыбку на лице. – Нет, – сухо ответил я, – Ты же знаешь, я не умею. – Значит, научился. – Отстань. – Смотри, ты не пьешь, потому что думаешь о Блэр, ты не трахаешь симпатичных девочек, потому что думаешь о Блэр, – пояснил мне ситуацию гений-блондин-Нейт. – Натаниэль, я в состоянии разобраться в своих чувствах, которых нет. – Ну-ну, – вставил Арчибальд. – Просто, Уолдорф мне не дает, а я не могу этого принять, – кому я вру? – Чак, тебе отказывали десятки девушек, – слава богу, тихо сказал Нейт, – Ты даже не напивался в хлам после этого. А сейчас? – Нейт, я не знаю, что происходит, ясно? – взорвался я. – А я знаю и уже тебе это озвучил, – усмехнулся Нейт. – Это не так. – Чак! Хватит уже дурить и себя и меня! Любить кого-то – это не унижение!... – Для Чака Басса – унижение. – А ты больше не тот Чак Басс, который был раньше. Блэр изменила тебя. И ты должен это принять, – закончил Нейт. Я посмотрел в его честные и уверенные глаза. Может этот идиот прав, и я люблю Блэр? Нет-нет, не может быть! Я не умею любить! Мне не нужно это! А как же обещание самому себе до конца своих дней менять девушек еженочно? Она не заставит меня предать самого себя. Кстати, где она сейчас? С ней все в порядке? Нужно позвонить и узнать. Какого хрена я творю? Никому звонить не буду. – Но в ней же нет ничего особенного, – сказал я Нейту, – Она самая обычная, а мне такие не подходят, – надо его переубедить, что я не люблю Блэр. Он усмехнулся и начал: – Разумеется. Она страшная, как кикимора, у нее целлюлит, морщины, ужасный голос, шершавая кожа,... – Заткнись, Нейт! Она самая прекрасная, добрая и красивая девушка на этом свете! Она идеальная! – закричал я. Вот я и прокололся. Нейт растянулся в победной улыбке: – Я же тебе сказал: ты ее любишь! Может ты хоть со мной будешь честен? И тут я решил сказать то, что очень наболело: – Она слишком хороша для меня. – Так и нужно было говорить! Ты ее не достоин. Это уже мы выяснили, а то “Я ее не люблю, она слишком проста...”. – Хватит, Нейт, мне и так хреново. – Ладно, все. – Я поеду домой, – сказал я, вставая со стула. – А ты засекал время? – Не понял? – Ну, я имею ввиду, сколько минут ты можешь продержаться без Блэр, – рассмеялся Нейт. – Иди в задницу, Арчибальд, – сказал я и вышел из бара. Вдруг я понял, что хочу прогуляться пешком. До дома слишком далеко, поэтому я сказал водителю, чтобы он просто ехал где-нибудь рядом, а когда я устану, я сяду в машину. На улице было тепло, но уже достаточно темно. Тем не менее, магазин цветов был открыт. Нет, Басс, только не вздумай в него зайти. Нет, не бери этот красивый букет пионов, не бери, он тебе не нужен! Ну что ты делаешь? Зачем ты заплатил за него и идешь по улице уже с букетом цветов, глупой улыбкой на лице и... я что, успел и в кондитерскую зайти?! Если нет, то откуда у меня коробка шоколадного печенья? О нет, нужно срочно сесть в машину, потому что далее по улице магазин Cartier, а я ведь могу и в него зайти и совершенно незаметно и случайно оставить там тысяч сто. Я приехал домой. Мамы, Кэма и отца не было, зато на столе в гостиной лежала записка, адресованная мне. В ней было сказано, что мама Элизабет пригласила их в гости и они уехали, а вернутся завтра днем. Отлично, мы будем с Блэр вдвоем. Что-то очень тихо. Значит, Серена уехала. Это еще лучше! Не придется ждать, пока она покинет нас. Я пошел к комнате Блэр. Тихо открыв дверь, я прошел внутрь. Горела лампа на прикроватной тумбочке, освещая нежный силуэт Блэр. Она лежала под одеялом ко мне спиной. Я улыбнулся. Она такая милая и хрупкая. Хочется подойти и обнять ее. Но нельзя ее будить. Она так красиво спит, что... – Ты пришел, – нежно проговорила она и с улыбкой повернулась ко мне. – Я тебя разбудил? – обеспокоено спросил я, подходя к ней на несколько шагов ближе. – Нет, я не спала, – ответила она и, скинув одеяло пробежала к креслу и накинула халатик, висевший на его спинке. А очень жаль. На ней было только белье. Очень красивое. Я люблю ее белье, оно всегда разное, сексуальное. – Это тебе, – я протянул ей букет и коробочку печенья. – Спасибо, – Блэр так по-детски радостно улыбнулась и подошла ко мне, забирая подарок, – Я люблю такое печенье. – Значит и я люблю, – ответил я. Что я несу? Я когда-нибудь вообще так разговаривал с девушками? Блэр поцеловала меня в щеку и пошла в ванну, чтобы набрать воды в вазу. Она поставила ее на свой стол с зеркалом и жестом пригласила меня сесть рядом с ней на кровать. Дважды предлагать мне не надо. Я мгновенно прилег рядом с ней и обнял ее маленькие плечики. Блэр положила ладошку мне на грудь и подняла на меня свое прелестное личико. – Почему ты мне не рассказал, что видел меня? – вдруг спросила она. Что она имела ввиду? Когда я ее видел? Может она подумала, что я подглядывал за ней в душе? Или как она переодевается? Блэр рассмеялась, увидев странное выражение на моем лице, и потянулась к какой-то бумажке лежащей на тумбочке. Это была фотография. Черт, во мне проснулось столько злости и ревности, что захотелось порвать этот снимок. Здесь Нейт засунул руку под юбку Блэр и трогает ее попу. – Зачем ты мне это показываешь? – спросил я, заметно разозлившись. – Ты ведь это уже видел, правда? – улыбнулась Блэр, – И при чем на самом деле. Блэр указала пальцем на задний план фотографии. Черт возьми, если узнаю, кто отправил эту фотографию Сплетнице, убью! Там был мой лимузин, а в открытом окошке можно было разглядеть, хоть и с большим трудом, мое лицо. Конечно, я знал, что это я, но как Блэр узнала там меня? – С чего ты взяла, что это я? – уже более спокойным голосом спросил я. – Ты думаешь, я тебя смогу с кем-то спутать? – мягко отозвалась Блэр и прильнула ко мне покрепче. Я не упустил шанс и обнял ее сильнее. Блэр все сжимала в руке фотографию. – Почему ты ее оставила? – спросил я. – Чтобы показать тебе, – ответила она. – А потом выкинешь? – с надеждой спросил я. – Нет, я ее оставлю. – Зачем? – Потому что в твоих глазах на фотографии то же, что и было утром, когда ты увидел того парня рядом со мной, – я почувствовал, как Блэр улыбнулась, уткнувшись носом мне в грудь. Не знаю, как она умудрилась разглядеть что-то в моих глазах, хотя и лица не особо видно, но, черт, она ведь права. Я сразу вспомнил, как я почувствовал что-то новое тогда. А теперь это повторилось сегодня утром. Я думал, что я просто лопну от ревности! Он поцеловал ее в щеку, а потом еще и потрогал ее лицо! Как она могла ему позволить! Это лицо должен трогать только я, и щеки целовать тоже только я, что я и сделал. – Зачем ты так мне сказала? – спросил я, стараясь подавить наступившую ревность. – Потому что увидела симпатичную задницу на твоей кровати, – ответила мне Блэр. – Но я с ней не спал! Я просто заплатил ей, чтобы... – Чтобы сделать мне больно, – закончила за меня Блэр. Черт, а ведь ей было больно! Почему мне это не пришло в голову? Почему я подумал, что сделаю этим лучше? Сердце болезненно сжалось, и я подтянул Блэр повыше прижимая ее к себе. Я начал целовать ее шею, плечо, лицо, мягкие кудряшки. – Прости, прости меня, я идиот, – сказал я, – Я не подумал, что могу обидеть тебя. Пожалуйста, прости меня. – Прощу с одним условием, – сказала она, а я взял ее лицо в руки и посмотрел в глаза. – Что угодно. – Открой мне коробочку с печеньем, – улыбнулась она. Я рассмеялся и поцеловал ее в мягкие и веселые щечки. Мы ели печенье и разговаривали несколько часов. Обо всем. Почему я мог поделиться с ней всем? Почему у меня было такое чувство, что она меня понимает с полуслова, с одного взгляда? Я мог поклясться, что лучше человека, чем она нет на свете. Она самая милая и красивая, самая добрая и радостная. Я хочу делать ее счастливой. Чтобы эта улыбка всегда меня согревала. – Уже поздно, давай спать, – сказала Блэр и повернулась ко мне спиной. Намек понят. Я встал с кровати и направился к двери. – Ты куда это пошел? – с нотками упрека в голосе спросила меня Блэр, обернувшись ко мне лицом. – Ты хочешь, чтобы я остался? – улыбнулся по-детски я и подошел обратно к кровати. – Если ты хочешь остаться, – сказала она. – Я приду через минуту, – я выбежал из комнаты. Так, что одеть? Смокинг и накрахмаленные рубашки отпадают. Ладно, трусы-боксеры и белая футболка. Отлично. Я вернулся к ней в комнату. – Басс, что это такое? – спросила она, стараясь скрыть свой пожирающий взгляд, которым она осматривала меня. – Могу раздеться, если тебе не нравится, – спокойно ответил я и начал снимать футболку. – Нет-нет! Не надо! – воскликнула Блэр, сглотнув, – Но чтобы не мне одной было хреново... Она встала с кровати и, в лучших традициях Голливудских фильмов, сбросила с себя халатик. Она осталась в одном белье. Так, Басс, спокойно, не надо так пялиться. Теперь пришла моя очередь сглатывать. Тонкая футболка начала казаться мне слишком теплой и тесной, а возбуждение волной прокатилось по телу, давая о себе знать объемным бугорком в паховой области. – В следующий раз думай, как выбирать пижаму, – ехидно улыбнулась она, – И только тронь меня, Басс! – Черт, зачем ты так со мной? Вот сучка! Зачем она это делает? Откровенно пользуется тем, что она для меня – не просто девочка, на мнение которой мне плевать. Нет, что она делает?! Она повернулась ко мне спиной и так сексуально наклонилась к кровати, зачем-то расправляя одеяло. Я изо всех сил боролся с желанием схватить эту идеальную попу и сжать в руках. Как только я это представил, мне стало еще хуже. Зачем я ей пообещал, что не трону, пока она не попросит меня? Черт, зачем она так до невозможности сексуально пролезла под одеяло, жестом предлагая мне лечь рядом. Ее очень веселил мой вид, ведь наверняка я выглядел как кусок бревна, потому что боялся сделать одно неверное движение, которое заставит меня наброситься не нее. Она наклонилась через меня, чтобы выключить лампу. Боже, куда делась моя любовь к большой груди? Черт, эти две девочки намного лучше любых других двух коров. – Спокойной ночи, – сдерживая смех сказала она. – Да, спокойной, – прохрипел я. Послышался смешок. Ой, прям очень весело! Я тут сейчас лопну, а она смеется. Черт, она еще так близко легла, но не касалась моего тела своим, что я мог чувствовать запах ее волос. Они пахли все теми же яблоками, которыми пахли в нашу первую ночь вместе. И мою первую ночь с девушкой без секса. Определенно, я никогда не забуду Блэр Уолдорф. Прошли часы, которые тянулись мучительно долго. Я слышал ее ровное дыхание, которое говорило мне о том, что Блэр спит. Вот я, напротив, спать не мог. Уснешь тут, когда... Блэр повернулась ко мне лицом и прижалась ко мне. Ее глаза были закрыты, так что она сделала это во сне. Она положила ладошку мне на грудь и начала водить по ней рукой. Она спит или нет?! Оу, кажется нет, ведь она положила свою ножку на мою и плавно поползла ею вверх. Я тут же положил руку на ее ногу и провел ладонью от икры до попы. – Ты спишь? – шепотом спросил я. Глупый вопрос в полпятого утра, но она вряд ли смогла бы такое делать во сне. – Нет, – ответила она и подняла на меня глаза. – И давно? – спросил я, подкладывая свою руку под нее, чтобы придвинуть к себе поближе. – Я не спала совсем, – ответила она и запустила пальцы в мои волосы. Что она творит со мной? – А ты? – Тоже, – ответил я. – Тогда какого хрена ты лежал бревном три часа?! – с улыбкой прошептала Блэр. – Ты сказала: “И только тронь меня, Басс!”, – вспомнил я, – Это ведь означало, чтобы я тебя не трогал? Или, что бы я тебя трогал? – О боже, ты всегда такой придурок? – рассмеялась она, проведя рукой по моей щеке. – Я никогда не слушаю девушек, если они просят меня не трогать их. – Что помешало сделать так же сейчас? – спросила она, а я немного повернул голову, чтобы поцеловать ее ладонь. – Не знаю, – соврал я. На самом деле, я прекрасно знал, почему не стал ее трогать. Я просто боялся ее потерять. Я знал, что когда-нибудь она захочет меня, и тогда я получу, что хотел все это время. И еще пару лет до этого, когда я ее увидел впервые. Ох, надо убить потом Серену за то, что показала Блэр фотографию. Но сейчас о ней думать не хотелось. Сейчас для меня есть только моя Блэр, нога которой лежит почти на моем бедре. Черт, Блэр, когда же ты мне дашь зеленый свет? Моя самооценка реально понижается из-за твоих выходок. – Ну что ты пялишься на меня, как на клоуна? Я что, настолько смешная? – нахмурилась Блэр, – Я вроде должна выглядеть сексуально в одном белье... Наверное, я улыбался, поэтому она так сказала, но не убрала руку с моего лица. Сексуально? Сказать это – ничего не сказать. Слов нет, как можно описать ее сейчас. Сексуально. Только если триста раз сексуально, и то мало. – Нет, – ответил я, – Сексуально – это очень тихое слово, для того чтобы сейчас тебя описать, – честно ответил я то, что думал, а на лице Блэр заиграла улыбка, – Ты самая красивая, прекрасная, лучшая девушка на свете. А сексуальность – это просто дополнение к идеалу. Я положил руку ей на лицо и заглянул в эти бездонные шоколадные глаза. В них можно смотреть очень долго, как на огонь и воду. Вот ее реснички начали слабо трепетать, и она прижалась ко мне всем телом. Я обхватил ее за шею и талию и уткнулся лицом в ее волосы. Она мне нужна как воздух, как кровь, как сердце. Я не могу представить свою жизнь без этого милого и нежного создания. Почему у меня раньше такого не было? Почему я не испытывал такого никогда? Для меня самое ужасное – это оставаться в неведении. Я не могу быть в этом состоянии рядом с такой девушкой. – Басс, ты задолбал меня! – проговорила она мне в самую грудь, – Мне что, и здесь первой начинать? Я думала, у тебя есть голова. О чем она говорит? Она мне разрешает? Ну я придурок! Может я просто за две недели безсексия забыл, как это делается? Ну да, Чак Басс и забудет. Я резко повернул ее на спину и залез сверху. Я наклонился к ней и начал обливать поцелуями ее губы, шею, тело. Я услышал ее томный вдох и почувствовал, насколько она возбуждена. Она взялась руками за края моей футболки и начала срывать ее с меня. Как я мечтал об этом! Она только моя и еще раз моя! Я не потрудился расстегнуть ее лифчик, а просто сорвал его с ее тела. Черт возьми! Ее грудь еще прекрасней без этого куска ткани. Я сначала осматривал ее грудь, сжимая в руках под ее стоны, а потом наклонился и начал целовать ее ставшие упругими и твердыми соски. Я, не отрываясь от груди Блэр, начал аккуратно снимать с нее маленькие трусики. Однозначно, заберу их себе. – Чак, не мучай меня! – сквозь стон крикнула Блэр, – Давай скорее! Я ухмыльнулся, спускаясь по ее животу все ниже и ниже. – Не так быстро, – сказал я, проникая в нее языком, – Ты должна меня попросить. Я подложил одну руку ей под попу, а вторая путешествовала по ее телу. Господи, это самое лучшее, что когда-либо у меня было. Блэр выгнулась от наслаждения и почти прокричала: – Я не стану тебя просить! – Станешь, – ответил я и провел языком по внутренней части ее ноги. – Нет! – сквозь стон выкрикнула она, – Тебе надо, ты и проси! – Заметь, я просил много раз, но ты не разрешала ни разу, – лавировал я, – Твоя очередь поунижаться. Я потом дорого заплачу за эти слова, но мне было все равно. Если Блэр хочет меня так же сильно, как я ее, то она попросит меня. Я сжал ее ягодицу, и с ее губ сорвался протяжный стон. – Ты мужчина, ты должен просить, – прошептала она. – Значит, не будешь просить? – я заставил себя отстраниться от нее, ведь нужно включить актерские способности. – Нет, – уперто сказала она. – Ну и ладно, – ответил я, встал с кровати и пошел к двери. Я шел медленно, не оборачиваясь. Открыв дверь я подумал: “Все, Блэр, последний шанс”, но она меня так и не остановила. Я усмехнулся темноте и вышел из комнаты. Басс, что ты творишь?! Ты ждал этого момента неизвестно сколько! Сейчас все кинешь только из-за своей тупой гордости?! Ну к черту! Если она прогонит, скажу, что вернулся за футболкой. Я распахнул дверь и чуть не сбил Блэр. Ровно секунду она была в недоумении, но потом кинулась мне на руки. Дважды предлагать не понадобилось. Я подхватил ее под попу, чтобы удержать ее и примкнул к ее губам. – Прости меня, – прошептала она мне сквозь поцелуй, – Хочешь, я попрошу? Я могу. – Не надо, – сказал я, сильнее прижимая ее обнаженное тело к себе. – Если хочешь, только скажи, – сказала Блэр, ногами снимая с меня трусы. – Я хочу тебя, а этого, в данный момент, достаточно, – сказал я, скидывая с ног свои боксеры. – Отлично, ведь я тоже тебя хочу, – сказала Блэр, прикусив мою губу. Я со страстью кинул ее на кровать и лег сверху. В полной темноте блестели ее глаза, в которых скакали огоньки желания. Она обхватила мои бедра своими идеальными ножками, по которым я незамедлительно прошелся рукой. Остановившись на ее попе, я сжал ее ягодицу и под ее вздох слегка коснулся ее возбужденного лона. Она вопросительно на меня посмотрела и сама попыталась приблизиться к моей пульсирующей плоти, но я крепко держал ее бедра. – Ты хочешь этого? – спросил я ее. – Так мне просить тебя или нет? – прокричала Блэр с закрытыми глазами, держась за мои локти. – Нет, не проси, – я умудрился ухмыльнуться, – Просто скажи, ты хочешь этого или нет. Она открыла глаза и смотрела мне в лицо. И упрямо молчала. Я толкнул свою плоть в нее, но не вошел, напоминая, что я жду ответа. Но она все упрямо молчала, схватившись за балки кровати и сжимая их в руках. Еще несколько толчков, а она все молчит. Ну и терпеливая. Нет, я это дело не оставлю, хоть проигрывать она не собирается. Она мучает и себя и меня, в конце концов! Последний толчок заставил ее схватить мою шею и наклонить к себе. Она меня поцеловала и, прикусив мою нижнюю губу, прошептала: – Возьми меня... Не прошло и половины секунды, как она это сказала, и под ее громкий стон я вошел в нее. Это было самое прекрасное, что я когда-либо испытывал. Ее ножки прижимали мое тело к ней, почти не давая пространства для выхода. Я отклонил ее голову назад и покрывал поцелуями эту сексуальную шею. Шелковая кожа, такая мягкая и нежная, от которой не хотелось отрываться. Она кричала мое имя, припоминала бога и кого-то еще. Да, после такой ночки я буду очень долго зализывать раны. На моей спине неизвестное количество красных полосок, которые Блэр оставляла ногтями. Я не позволял ни одной девушке царапать мою спину. Ей же дозволено все. Я наслаждался тем, что она делает. Я кусал ее кожу, сжимал бедра, ноги, ягодицы. А так же ни одной девушке не разрешалось трогать мои волосы. А теперь я хотел, чтобы Блэр зарывалась в них пальцами и тянула к себе. Я приподнял ее за бедра над смятой и почти полностью мокрой простыней и закинул одну ее идеальную ножку себе на плечо. Другого шанса у меня не будет, поэтому я сейчас должен воплотить в реальность все свои сексуальные желания с этой девушкой. Я начал медленно наклоняться к Блэр, следовательно и нога ее наклонялась со мной. Как ей не больно? Блэр только еще резче притянула меня к себя, а я испугался, как бы не порвать ей связку. Увидев недоумение на моем лице, она, откинув влажные волосы с моего лба, прошептала мне в самые губы: – Я была гимнасткой. – Почему? – дыхание срывалось из-за быстрого темпа моих толчков. – Мама Серены, когда мне было лет пять, потащила ее и меня на гимнастику, – короткие вдохи и выдохи мешали ей ответить, но у нее получилось. – А почему сейчас не занимаешься? – спросил я, наклоняясь еще ближе к губам Блэр. – Я отзанималась там шесть лет и мне надоело, – ответила она, оставляя царапины на царапинах. – А потом... Я не договорил, потому что Блэр прошипела на меня: – Давай потом об этом поговорим, я сейчас немножко занята. – Немножко? – с усмешкой спросил я. Я взял ее бедра в руки и отстранился, следя за реакцией Блэр. Та посмотрела на меня такими глазами, что если бы можно было убивать взглядом, я уже был бы расчленен, сожжен, повешен, не знаю, казнен на электрическом стуле, мои кости были бы переломаны и растерты в пыль. Я только рассмеялся и наклонился к Блэр, легко чмокнув ее губы. Я вернулся в изначальную позицию и резко перевернул ее на живот. Я снова вошел в нее, все убыстряя и убыстряя толчки. Боже, как же мне ее мало! Мы наслаждаемся друг другом почти три часа, а я хочу еще. Ни с одной мне не было так хорошо, как с этой соблазнительной брюнеточкой. Я, не замедляя темпа, наклонился к ней и начал целовать ее спину, сжимая в одной руке ее грудь. Второй же я держал бедро Блэр. Она продолжала выкрикивать мое имя, и, черт возьми, ни у одной это не получалось так, как у нее. Могу даже сказать, если у меня было плохое настроение, я запрещал девушкам вообще что-либо произносить. А этой открыты все дороги, осталось только шагнуть. Я мимолетно взглянул на часы. Начало девятого утра. Боже, но мне очень мало. Мне нужно еще! Еще, и не однократно. Я испугался, что мне будет ее мало всегда, но сразу отбросил эту мысль. Я же Чак Басс, а дважды с одной он не спит. Но вот Блэр сама отстранилась, перевернувшись с живота на спину. Я не стал входить в нее снова, а просто упал сверху на нее. Наши влажные, измученные тела как будто склеились. Моя рука лежала под ее спиной, а вторая сжимала ее ногу, которая была перекинула через мою спину. Блэр же опустила пальцы в мои волосы, расправляя мокрые пряди, которые были сбиты. Второй рукой она поглаживала мою спину, на которой было миллион царапин. Мой взгляд упал на фотографию, лежащую на тумбочке. Отлично, Нейт за нами наблюдал все это время. Я вспомнил, как Арчибальд как-то мне сказал, чему я не поверил: “Эта девушка выполняет все мои желания, о которых я ей даже не говорил”. Он был прав, сукин сын! Эта девушка необыкновенна. Не только в постели, но и в жизни. Я впервые оцениваю девушек за их другие качества, не только сексуальные. Но Блэр лучше всех тех женщин, что у меня были, вместе взятых. Я подтянулся немного выше, так как я лежал на груди Блэр, и поцеловал ее губы. Наше дыхание все еще сбивалось, не желая успокоиться. Зачем она делает это со мной? Что это такое? Почему я не знаю, как это называется? Почему мне хочется всегда чувствовать ее руки, крепко обнимающие мою шею, как сейчас? Почему я хочу лежать рядом с ней постоянно и целовать ее сладкие губки? И видеть ее каждый день? Ведь я никогда раньше не рвался встать с кровати точно по будильнику. Теперь же я вскакиваю, как поджаренный, бегу быстро в душ и вылетаю на кухню, где она как всегда готовит вкусный завтрак. Хоть она и игнорировала меня целую неделю, я упорно садился на кухне и наблюдал за ней. Я хотел видеть ее каждый день. Эти глаза и губы придавали мне бодрости лучше любого кофе, хоть я и не мог к ним прикоснуться. Что же со мной творится? – Чак? – мои мысли прервал такой любимый и родной голос, в котором сейчас было немного усмешки и веселья, – Ты что, пять раз?! Черт, ну конечно, как же она могла не заметить? На полу валяется пять использованных презервативов. Я не знал, что ответить, а Блэр, увидев в моих глазах замешательство, прижала мою щеку к своей и поцеловала. Так нежно и сладко, что я забыл, что я очень смущен. Хочу целовать эти губы всегда. Такие мягкие и пухленькие. Я положил руку ей на щеку, углубляя поцелуй. Она мне нужна. И пусть она верит в это. – Я выиграла, – с улыбкой прошептала она, – Я всего четыре раза. Мне было все равно, кто выиграл, кто проиграл. Я счастлив, что она счастлива. Если хочет выигрывать, я уступаю ей победу. Я начал мягко целовать ее лицо, шею, ключицу. Когда я добрался до нежного, розового соска и прикусил его, Блэр откинула голову назад, выгнулась и сжала мои волосы между пальцами. Она оторвала мое лицо от ее груди и придвинула к себе. Она поцеловала меня и присела на кровати. – Чак, где простынь? – спросила она с удивленными глазами. – Это имеет какое-то значение? – сказал я, только сейчас понимая, что мы лежим на одном матрасе. – Отлично, – Блэр подняла с пола разодранный в клочья комок цвета молочного шоколада, который когда-то был простыней Блэр. Я виновато улыбнулся и хотел притянуть ее за руку к себе, но она умудрилась отвертеться. – Я в душ, – сказала она. – Я с тобой, – я мгновенно вскочил с кровати и встал рядом с ней. – Нет, Чак! Джорджи уже скоро придет! Если она узнает, что... – Да, а голый я на твоей кровати сделает так, чтобы она подумала, что у нас был просто душевный разговор, – ответил я и, не дожидаясь ее ответа, поднял ее на руки. – Стой! – крикнула она, а я подошел к входной двери и запер ее на ключ изнутри. – Теперь можно? – спросил я. Она на меня оценивающе посмотрела и кивнула головой в сторону ванны. Я улыбнулся и понес ее туда. – Нет! – сказала она, закрывая перед моим лицом двери душевой кабинки, – Моемся по одному! Она мне подмигнула, а я надул губки как пятилетний ребенок. Я хочу к ней! Я хоть раз в своей жизни мылся в душе с девушкой? Нет. Черт, когда она мокрая, ее тело выглядит еще сексуальней. Симпатичные кудряшки превратились в длинные прямые пряди, а по груди текли струйки воды. Ну все! Я распахнул двери кабинки и залез к ней, пока она никак не сумела отреагировать. Душ достаточно просторный, так что нам двоим прекрасно хватало места. – Чак! – крикнула она мне. Блэр хотела что-то еще сказать, но я притянул ее к себе и поцеловал мокрые, но как всегда сладкие губы. Черт, как же мне было мало сегодняшней ночи. Мне нужно еще. И не раз. Я никогда не спал с одной девушкой дважды. Да и мне всегда нравилось разнообразие, а одной было предостаточно. Но эта... Мысли о ней не давали мне покоя, а сексуальные фантазии были куда серьезнее тех сказок, что я делал с другими. – Мне мало, – сказал я сквозь поцелуй, озвучив свои мысли. – Чего? – спросила она, втирая в мои волосы шампунь. – Тебя, – ответил я. Блэр резко от меня отстранилась, чему я был удивлен. Это как бы комплимент, я думал, ей понравится. – Мало, говоришь? – спросила она, зло глядя на меня, – Так может попросить кого-нибудь к нам присоединиться? Я рассмеялся и притянул мою глупышку к себе, хоть она и старалась упираться мне в грудь, но из-за воды ее руки соскальзывали. – Ты не поняла, – улыбнулся я, – Мне мало одной ночи с тобой. Я хочу тебя еще. Ее руки расслабились и снова начали мыть мои волосы. – Для меня это очень незнакомое чувство, честное слово, – сказал я, глядя ей в глаза. Блэр начала улыбаться и я успокоился. – Если ты таким образом хочешь сказать, что я тебе понравилась в постели... – Мягко сказано, – вставил я. – ... то спасибо, – закончила Блэр и прильнула к моим губам. Блэр! Как же ты не понимаешь, что ты не просто хороша в постели, ты лучшее, что было у Чака Басса! А у Чака Басса было немало, уж поверь. Горячая вода больно обжигала мои царапины на спине, которые оставила Блэр. Она, как будто прочитав мои мысли, сделала воду холодней. – Так лучше? – заботливо спросила она, мягко водя пальчиками по тоненьким рубчикам. – Да, спасибо, – облегченно выдохнул я. – Прости, пожалуйста, – сказала она, прижимая меня крепче к себе и целуя мои губы, щеки, шею. – С одним условием, – начал игру я. – Любое, – Блэр приняла мои правила. Я резко оторвал ее от себя и прижал к стенке душа. Я запрокинул ее голову и покрывал шею Блэр страстными поцелуями. Вот уже ее ножка плавно подбирается к моему бедру. Я тут же ее схватил и вцепился пальцами в бархатную кожу. Моя возбужденная плоть упиралась в нужное место, осталось направить ее чуть повыше. Под приглушенный водой стон я вошел в нее. Мои толчки из плавных и медленных переходили в резкие и быстрые. Блэр старалась не царапать мою спину, поэтому держалась за мою шею и плечо. Теперь прохладная вода была как нельзя кстати, ведь нам было очень жарко. Стеклянные стены запотели и на них оставались следы от моей ладони, на которую я опирался. Нежно-розовые сосочки Блэр немного потемнели и, став упругими и твердыми как горошинки, упирались мне в грудь. Я притянул ее лицо к себе и страстно поцеловал ее губы. Они ответили мне с не меньшим желанием и углубили поцелуй. Блэр проникла своим язычком мне в рот. Боже, что она делает? Как она такому научилась? Я чуть сам не застонал от наслаждения, но сдержался. Блэр пришла к финишу, но не бросила меня. Она покорно выжидала те пару минут, когда я догоню ее. За секунду до эрекции я вышел из Блэр. Не хватало еще кончить в нее. За презервативом я ведь поленился выйти. Мы оба тяжело дышали, но я не отпускал Блэр. Я прижимал ее к себе, а она все так же сидела у меня на руках, обхватив меня за талию ногами. Вода помогала нашим телам охладиться быстрее. Мы так стояли достаточно долго, но мне не хотелось ее отпускать. Хочу чувствовать, что она здесь, со мной, у меня на руках, обхватывает меня своими ножками, в которые я влюбился без памяти еще тогда, когда она вышла на сцену в “Виктролле”. Я почувствовал, что Блэр немного дрожит. Значит, ей холодно. Я поспешил сделать воду потеплее, и горячие струи больно резанули спину. Ничего, я потерплю. Блэр опустилась на ноги и повернула меня к себе спиной. Она прижалась еще прохладной щекой, руками и грудью к моей спине и начала нежно целовать царапинки. Она обхватила меня и крепко прижала к себе. Я положил ладони на ее руки и понял, что это не должно заканчиваться. Мы должны каждое наше утро, да-да, именно наше, начинать вот так. Не обязательно с сексом, просто душ вместе, вот такие поцелуи и объятия. Блэр смыла с себя и с меня шампунь и выключила воду. Но ни она ни я не стали открывать двери. Простояв так около минуты, мы оба начали улыбаться и рассмеялись. Я поцеловал ее губки и сказал: – Ладно, так уж и быть, я выйду в холодную ванну и принесу полотенца. – Ура! – воскликнула Блэр и потрепала меня по голове. Я вышел и подошел к шкафу с полотенцами. Одно я закрепил у себя на поясе, а второе я понес к Блэр. Я закутал ее в махровое полотенце и вынес из кабинки. Она обхватила меня за шею и сладко зевнула. – Пошли спать, – сказала она, – Мы не спали целую ночь. – Пошли, – согласился я и провел большим пальцем по ее щеке. Блэр встала на ноги и направилась в комнату. Она достала из своего шкафа новую простынь и ловко заправила кровать. Блэр надела пижаму и, протерев волосы полотенцем, нырнула под одеяло, похлопав рукой по свободной половине кровати рядом с ней. Я натянул футболку и трусы и лег рядом с ней. Я прижал Блэр к себе и, услышав ее ровное дыхание, убедился, что она спит. Я попытался уснуть, но сна ни в одном глазу. Я не хотел остаться со своими мыслями наедине, ведь я боялся, что они заставят меня думать, что все это неправильно. Басс, пора взрослеть! Вот Нейт. Даже этот идиот смог найти девушку, с которой хочет связать свою жизнь, как бы это противно не звучало даже в моих мыслях. Для него она – смысл жизни, по крайней мере, это то, что я вынес из его вчерашнего монолога. Так. Надо понять, что со мной происходит. Я посмотрел на девушку, лежащую рядом со мной. Идеальная. Лицо, кожа, ровное дыхание, хрупкое маленькое тело, которое я обнимаю сейчас. Она слишком идеальна для меня. Я не заслуживаю такого. Да и это не моя жизнь, я просто так не умею. Я ведь не смогу спать только с ней. Мне нужны другие. Разные. Чак Басс – это вам не постоянный мужичек. Я должен оставить ее, пока не поздно. Я не вынесу боли в ее глазах. Пусть она постарается забыть меня, пока не слишком поздно. Я люблю ее. Поэтому я должен уйти из ее жизни. Пусть она думает, что я “такой же, как все” и “затащил ее в постель, чтобы потом кинуть”. Пусть Элизабет приедет ко мне в отель, наорет, кинет в меня вазу, выльет весь алкоголь, запретит появляться в нашем доме. А потом эта Спаркс обязательно скажет мне, чтобы я слушал свое сердце, а не задницу, но как же объяснить ей, что именно сердце я и слушаю?! Я все это переживу, только чтобы Блэр была счастлива. Она заслуживает лучшего. Я не для нее. Я слишком плохой, отвратительный и ужасный для нее. Ей нужен принц вроде Нейта, только поумнее. Как же мне трудно ее отпускать. Такое ощущение, что уходит мое тело. А душа и сердце останется с ней навсегда. Вот я аккуратно убрал ее руки, обнимающие меня и положил их на освободившееся от меня место. Я встал на колени рядом с кроватью и, взяв ее тоненькие пальчики в руки, тихо, почти беззвучно прошептал: – Когда-нибудь ты меня простишь и забудешь, выкинешь из своей жизни. Я тебя люблю, Блэр Уолдорф, но не заслуживаю твоей любви. Та боль, которую ты испытаешь, будет со мной всегда, и я всегда буду казнить себя, что сделал это с тобой. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива. Прощай. Я коснулся ее слегка приоткрытых мягких губок своими и направился к двери. Я не должен оборачиваться. Не должен. Иначе я не заставлю себя уйти. Я остановился у двери, но не обернулся. Так надо. Так будет лучше. С этой мыслью я вышел за дверь, тихо прикрыв ее, и направился к своей комнате, сжимая в руке ее трусики, которые я и хотел забрать с собой. Теперь это единственно, что будет напоминать мне о ней. И нескончаемые фотографии в журналах, “Наблюдателе” и, возможно, блоге Сплетницы, которая все быстрее и быстрее исчезает из обсуждений. Вскоре останется только “Наблюдатель”, но и этого хватит. Я буду жить с этой болью всегда. Когда я буду трахать очередную проститутку, пить виски, работать и снова с начала списка. Я чуть не наткнулся на Джорджину, когда выходил из дома с сумками с моими вещами. Я сел в свой лимузин и, в последний раз взглянув на зашторенное окно комнаты Блэр, сказал водителю везти меня в мой отель. Прости меня, Блэр. Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь это сделать. А сейчас я должен уйти. Но я буду видеть тебя всегда. Твой номер останется под цифрой “один” в быстром наборе. Любая твоя проблема будет решена. И так будет всегда.
====== Глава 8. How Long Can We Go Apart? ======
(Блэр Уолдорф) Я медленно начала просыпаться. Мысль о том, что это была лучшая ночь моей жизни заставила меня улыбаться. Состояние где-то между сном и реальностью все же позволяло мне думать. Да, действительно, лучше мужчины у меня не было. Те, кто были моими парнями-на-одну-ночь, ну, и те, кто были моими постоянными парнями, никогда такими не были. Чак был таким нежным, но в то же время настойчивым. Страстным, но чувственным. Как он обнимал меня, мое тело, сжимал в руках грудь, попу. А его поцелуи... Это что-то с чем-то! А как он кусал мою кожу, ухо, соски. А потом в душе. Секса в душе у меня никогда не было. До сегодняшнего утра! Под прохладными струями воды чувствовать его руки на себе и обхватывать его ногами. Чувствовать его разгоряченную плоть в себе. А гимнастика в постели? Разве не возбуждающе? По-моему, ему понравилось мое гибкое тело. Я никогда ни с кем такого не испытывала. Чтобы невероятный экстаз проникал во все тело, даже в самые кончики пальцев. И так четыре раза. Пятый в душе, под водой. Каждый раз, когда Чак был готов кончить, я это прекрасно знала и чувствовала. Он либо страстно меня целовал, либо сжимал мои бедра или попу с такой силой, что я была готова расцарапать всю его и так красную спину от наслаждения. Не понимаю, в доме никого не было. Почему он не мог просто простонать? Или для Чака Басса это унижение? Огненное пламя внизу живота разгоралось с каждым его и моим разом. Четыре раза для девушки – это почти невозможная роскошь! Я несколько раз во время прежних занятий сексом даже не могла кончить. Но с ним это чувство настолько приятно, сладкая боль во всех потайных частях моего тела. А сейчас я готова не сбежать от него. Я хочу остаться и улыбаться в ответ на его улыбку, пойти и приготовить ему завтрак. Блинчики с шоколадом, например. Но что-то я не чувствую сильных рук, обнимающих меня. Эта мысль помогла мне открыть глаза. Пустая вторая половина кровати заставила меня вскочить на ноги. Нет, он не ушел, он просто в ванной. Черт, его здесь нет! Значит, на кухне. Оу, какой милый! Сам решил приготовить завтрак! Пойду-ка я к нему. Я же в одной пижаме. Ну и ладно. Я быстрым шагом и с сильно бьющимся сердцем вышла из своей комнаты и направилась к кухне, предварительно заглянув в его комнату, в которой никого не было. Я заставляла себя не волноваться и не накручивать ненужных мыслей. Но я безумно переживала. А что если он ушел? А вдруг все что было – просто уловка, чтобы все-таки переспать со мной? Сердце начало колотиться еще быстрее. Я еле заставила ноги добраться до кухни. С надеждой распахнув дверь, я заглянула внутрь. Пусто. Сухая пустота. Где-то издали шумит пылесос, гласящий о том, что Джи уже пришла. Ну да, уже почти полпервого. О черт! Почему я не могу даже самой подумать об этом?! Как я не могла предугадать, что он уйдет?! Я, сжимая в руках волосы и держась за голову, опустилась по стенке на пол. Моих нервных рыданий не было слышно, но внутри... Внутри было землетрясение, вулкан, цунами. Боль пропитывала все клеточки тела и мозга, заставляя просто кричать. Но я плотно сомкнула зубы, тихо всхлипывая. Слезы почти полностью намочили верхнюю часть пижамы, но мне было все равно. Как ты мог, Чак? Это все, о чем я могла думать. Еще заходя в его комнату я должна была понять, что он ушел. Настежь распахнутый пустой шкаф говорил о том, что его обладатель собрал все вещи и благополучно свалил. Но я не хотела в это верить. Вжав лицо и тело в колени я безудержно и беззвучно рыдала. Боль настолько сильная, что даже Королева не может с нею справится. Но я должна. Я встала на ноги и вытерла глаза и щеки. Улыбка на лицо, распрямить спину и гордо выйти из комнаты. Давай, Блэр, держись. Только не свались с ног. Дойдешь до комнаты, можешь упасть. Но здесь... Не смей этого делать. Ты Королева, а в твоем королевстве еще остались люди, которые тебя любят и желают счастья. Чак Басс незамедлительно вычеркнут из этого списка. (Джорджина Спаркс) Я пришла в дом Бассов как обычно, к девяти. Стояла тишина. Элизабет и Барта не было. Кэма тоже. Но как только я собиралась открыть дверь комнаты Блэр, как изнутри щелкнул замок. Я удивилась, зачем Блэр это сделала. Может от Чака закрывалась. Я собиралась крикнуть ей, чтобы она открыла дверь, но... Я чуть не свалилась, когда услышал там, в комнате Блэр, голос Чака. Он что-то сказал, что я не услышала. Потом хлопнула дверь уже внутри комнаты. О боже! Они зашли в ванну! У них что, все было?! Блэр, как ты могла?! Я же тебя предупреждала! Ведь этот подонок свалит сегодня же! Кажется, я слишком погрязла в мыслях, поэтому за шумом воды никто не услышал, как я рвалась в комнату и звала Блэр. Молясь, чтобы он не сделал ей больно, я пошла убираться. Прошел час, за ним другой, а дверь все не открывалась. Я успокоилась и одела наушники, проходясь пылесосам по коврам в гостевых комнатах, библиотеке и кабинетах. Был полдень, а вторая домработница все не появлялась и не появлялась. Ну что ж. В следующий раз Мариса уберет мою половину в добавок к своей. Я решила позвонить Серене, чтобы она пришла и выслушала вместе со мной рассказ Блэр о ее с Чаком сумасшедшей ночи. Я была уверенна, что раз Басс еще не ушел, то все замечательно. Хоть моему удивлению и не было предела, но я радовалась за него и нее. Я зашла в комнату Чака. Телефон с наушниками упали на пол, а моя челюсть вместе с ними. Комната была пуста. В прямом смысле. Ни вещей Чака, ни компьютера на столе. Ничего. Я нервно вздохнула и произнеся: – Блэр... Я кинулась к ее комнате. Дверь была открыта. Я медленно зашла внутрь. Неубранная постель, одна сломанная балка на кровати. Я подошла к мусорному ведру. Разодранная шелковая простынь и раз, два, три... пять презервативов. О том, что Блэр нужно занести в Красную Книгу я подумаю после, а сейчас нужно пойти в ванну. Там Блэр тоже не было. Ванна в нормальном состоянии, только неаккуратные разводы от рук на стеклянных стенах душевой кабинки. Где же Блэр?! Я кинулась к кухне и беззвучно вошла. Блэр стояла возле плиты. Даже смотря на нее со спины можно понять, что она подавлена. Ссутуленная, впервые неаккуратно убранные волосы, на ногах – балетки вместо привычных всем в этом доме шикарных каблуков. Скромное платье. Наверное чулки. Я обратила внимание на ее руку, которая держала лопатку для того чтобы переворачивать подпрыгивающие на сковородке блинчики. Она дрожала. Тонкие пальчики сжимали рукоятку лопатки, которая еле слышно стучала по поверхности сковородки. Одна слеза Блэр упала на накаленную конфорку и громко зашипела. Рука Блэр еще сильнее задрожала. Я больше не могла стоять в стороне. – Блэр... – пролепетала я. Блэр дернулась и слегка повернула голову в мою сторону. Даже в профиле на ее заплаканном лице можно было увидеть столько боли и разочарования. – Джи... – прошептала она и снова повернула голову к плите. Я подошла к ней и обняла за плечи. Блэр все так же сдерживала рыдания, но слезы лились по ее лицу. Рука отказывались держать лопатку и отпустила ее. Она упала на сковородку. Я повернула Блэр к себе лицом. Она не смотрела мне в глаза, опустив их в пол. Я легонько встряхнула ее за плечи, что заставило ее медленно поднять взгляд на меня. – Блэр, не сдерживай себя, поплачь, – сказала я, – Легче будет. Я прижала Би к себе, а та начала безудержно плакать. Не очень громко, но все же слышно. Наверное, она просто за всей этой своей галиматьей с “масками” и “деланными улыбочками” забыла, как это вообще – показывать свои чувства. Ее руки беспомощно висели, а голова лежала на моем плече. Тело вздрагивало от непрекращающихся рыданий. Тут я заметила какое-то движение возле второй двери кухни, ведущей в прихожую. Я хотела было крикнуть “кто там?”, но вовремя закрыла рот. Какого хрена этот подонок еще и пришел сюда. Он немного выглядывал из дверного проема приоткрытой двери. Я хотела убить его взглядом, просто придушить. А лучше медленно ломать его кости, потом разрезать на мелкие кусочки, чтобы он все это чувствовал. Но Чак смотрел не на меня. Он смотрел на Блэр. В его взгляде была, как это ни странно, боль, отчаяние, печаль. На секунду я задумалась: может Блэр его бросила? Но потом эта мысль сразу полетела к чертям. – Джи, – всхлипывая начала Блэр. – Что, милая? – спросила я, поглаживая Блэр по спине, но смотрела я в глаза Чака, которые он осмелился поднять на меня. – Я знаю, тебе очень хочется сказать мне что-нибудь вроде: “Я же тебе говорила” или “Вспомни, что именно ты сказала то что он просто парень” или..., – Би не договорила, потому что я покрепче прижала ее к себе и перебила. – Би, я не буду ничего этого говорить. Мне хочется сказать много, но все это – не нормативная лексика, так что лучше я промолчу, – я все так же смотрела в безжизненные и бесчувственные глаза Чака. Мне хотелось подойти к нему и врезать в его наглую морду, но это будет слишком мало, чтобы объяснить ему, какая он сволочь. Но я не хочу, чтобы Блэр его увидела. Поэтому, все что я могла сейчас сделать – это показать ему замечательный средний палец, который помогает во всех ситуациях. Одними губами я ему сказала “Fuck you(чтоб тебя)”. Он мне таким же образом ответил что-то вроде: “Так будет лучше для нее”, а я хотела сказать ему что-то вроде: “Если бы я сейчас не успокаивала Блэр, я бы врезала тебе по яйцам”, но меня остановила Блэр. – Джи, скажи мне что-нибудь, – все еще всхлипывая, дрожащим голосом сказала Би. – Что хочешь, Би, – ответила я. – Скажи, что я идиотка, безмозглая тупая овца, которая все всегда сделает по-своему, не слушая других. Придумай что-нибудь. Я размазня, тряпка... – Блэр, стоп! – воскликнула я, – Это все не так. – Тогда почему, черт-возьми, я плачу из-за парня?! – вскричала Блэр, выпрямившись и посмотрев мне в глаза. – Я не знаю, – честно ответила я, стараясь не смотреть за ее спину, на все слушающую морду Басса. – Джи, ты должна знать! – теперь уже Блэр взяла меня за плечи, – Скажи! Пожалуйста! Что со мной?! Что это за кошмар?! После небольшой паузы, я внимательно посмотрела в ее карие, полные боли глаза. – О нет, Би, только не это! – воскликнула я, тряся ее за плечи, – Скажи, что то, о чем я подумала – полный бред! Блэр Корнелия Уолдорф не может влюбиться в Чарльза Бартоломью Басса! Нет, Блэр, что угодно, только не это! – тут я вспомнила об одной маленькой загвоздке, – Черт! – стоящей в дверях. Блэр хотела что-то сказать и даже уже приготовила нужную мимику для этой фразы, но на кухню влетела запыхавшаяся Серена. Самое странное то, что эта тупица пролетела мимо Чака, но не заметила его. – Блэр, мать твою! – вскричала она, – Ты переспала с Бассом?! – А... А откуда ты знаешь? – растерянно спросила Блэр. – Мне позвонила Джи и сказала, что ты расскажешь нам мега-интересную сказку под названием: “Секс Чака и Блэр”! – кричала Серена. – Джорджина! – крикнула Блэр, зло глядя на меня. – Прости, пожалуйста! – я сложила руки под подбородком, – Я тогда еще думала, что у вас все прекрасно, и что этот подонок никуда не свалил! – Он свалил?! – вскрикнула Серена, – Кто-нибудь объяснит мне, в чем дело?! Блэр с новыми слезами рухнула на пол. Мы с Сереной кинулись ее обнимать, а я шепотом рассказывала ей все. – Вот падла! – воскликнула Эс, – Я его найду и отфигачу по яйцам! – Если я тебя не опережу, – сказала я. Пока Блэр лежала у Серены на плече, я пыталась показать ей взглядом, что в дверях стоит Чак. Эта тупорылая блондинка почти догадалась повернуть голову назад, как в комнату влетела Элизабет. Еще одна идиотка, которая не заметила Басса. – Блэр! – радостно вскричала она, – Ты представляешь, Барт... В чем дело? Она опустилась на корточки рядом с нами, а Блэр переползла к ней на плечо и снова начала плакать. Элизабет ее обнимала и прижимала к себе. – Би, что случилось? – Элизабет подняла заплаканное лицо Блэр и посмотрела ей в глаза. В ответ Блэр закрыла глаза и положила руки на лицо. Элизабет посмотрела на меня и на Серену. – Чак, – сказали мы с Эс одновременно. Глаза Элизабет прояснились и в них появилась злость и ненависть. Такой ее я никогда не видела. Ее руки крепко сжали плечи Блэр и приложили к себе. – Тварь! – прошипела она, – Я же сказала ему не трогать эту девочку! – Эл уже кричала, – Ну все... Я пристрелю этого подонка! Сейчас поеду к нему в отель и все ему выскажу. Барта прихвачу с собой, пусть воспитывает нашего сына! – Элли, никуда не нужно ехать, – срывающимся голосом сказала Блэр. – И в любом случае, далеко ехать не придется, – шепнула я Элизабет, кивая в сторону двери. До нее дошло быстрее, чем до Серены, но она вслед за Эл тоже повернулась. Элизабет со всей злостью какую имела посмотрела на Чака. Он смотрел на нее так же, как смотрел на меня: уверенно, но виновато и сожалеюще. Элли повернулась к нам с нервной усмешкой. – Блэр, – начала она, – Пересядь пока к Джи на минутку. Мне столько хватит. Элизабет встала с пола. Я в очередной раз позавидовала этой женщине. Она такая же как Блэр. Уверенная, гордая и немного стервозная. Понятное дело, почему Барт ее выбрал. – Какого черта ты здесь забыл? – деля предложение на слова спросила Элизабет. – Мама... – начал Чак, а я почувствовала, как Блэр вздрогнула и подняла голову. – Ты, сукин сын! – прошипела Элизабет, – Ты вообще... – Элизабет, что ты творишь? – Блэр встала на ноги. – Я хочу выгнать его из своего дома! – ответила Элизабет Блэр. – Но это и мой дом, – вставил Чак. – Все нормально, – сказала Блэр, вытирая опухшие глаза, – Для этого нет причины. Она повернулась лицом к плите, взяла сковородку с давно спаленным блинчиком, выкинула его в мусорку и вылила новую смесь на сковородку. – Джи, подай, пожалуйста шоколад и терку, – спокойно попросила она меня. Я ошарашено встала с места, но все же подала ей то, что она попросила. – В любом случае, – Элизабет повернулась к Чаку, закрывая глаза на действия Блэр, – Я хочу, чтобы ты немедленно покинул этот дом. – Я никуда не уйду, – уверенно сказал Чак и вошел на кухню. – Значит, так, – Элизабет зло сощурилась, доставая телефон из сумки, – Любимый, ты занят? Совещание подождет две минуты? Отлично. В наш дом зашла грязная, подлая и бессердечная свинья, – сказала Эл, а все включая Блэр, усмехнулись, – Как мне ее выгнать? Нет, сама уходить не хочет! Барт, я не буду тебе говорить, что снова сделал наш сын! – а Барт догадлив, – Можешь ему позвонить и отправить отсюда? Чак выхватил телефон у Элизабет и сказал: – Отец, я просто забыл свои часы. Я их заберу и сразу уйду! – Ну и скатертью тебе дорога! – вскричала Элизабет. – Мама, – проговорил Чак, сбрасывая вызов. – Что, мама? – вскричала Элизабет, – Я тебе уже восемь, почти девять, лет мама, мать твою! Элизабет врезала Чаку по лицу. – Мама, успокойся! – Чак пытался держать Элизабет за руки, чтобы она снова его не ударила, – Я же ничего не сделал! – Ничего, говоришь? – Элизабет еще больше озверела. Из-за этих его слов мы с Сереной встали рядом с Элизабет и все три пары глаз прожигающе злым взглядом смотрели на эту подлую морду. – Девочки, спокойно, – он на нас с усмешкой посмотрел. – Тебе смешно, значит, – прошипела Элизабет и рванула на Чака, но он все еще держал ее руки. – Мама, я – Чак Басс, – гордо произнес он, а мне захотелось избить его жалкую физиономию. – Сынок, в этом месте твое “я – Чак Басс”, – Элизабет смешно спародировала его голос, – не поможет. А я Элизабет Басс, и что дальше?! – Да кем бы ты была, если бы не вышла замуж за... – Хватит! – закричала Блэр и повернулась к нам, – Что вы тут за хрень устроили?! – Что ты сейчас сказал? – спокойным голосом проговорила Элизабет, пропуская слова Блэр мимо ушей. – Мам... – Чак с сожалением посмотрел на Элизабет и хотел ее обнять. – Не трогай меня, – сквозь слезы прошептала она и кинулась к Блэр. – Элли, забудь! Даже не думай об этом, слышишь? – Блэр гладила Элизабет по спине. Она не смотрела на Чака, а по ее щекам текли слезы. Как же мне хотелось убить этого подонка. Он за несколько часов сумел принести боль двоим женщинам. – Ты слышала, что он сказал? – плакала Элизабет, – Почему он такой? А что он с тобой сделал? Как он может так поступать? – Эл, все нормально, – Блэр все так же обнимала Элизабет, – Девочки, уйдите пожалуйста ко мне в комнату или в гостиную, ладно? Мы с Сереной послушались Блэр и ушли из кухни. Я на прощание бросила Чаку ненавидящий взгляд и вышла вслед за Эс. (Блэр Уолдорф) Когда я услышала его голос, все дрогнуло. Хотелось встать и убить его своими руками. Но я должна была держаться. Ведь я знала, что так и будет, но поддалась страсти и желанию. Я знала, что он меня кинет, но все же согласилась на его условия. За все это время я ни разу не посмотрела в его глаза. Я просто боялась увидеть в них уверенность, что подтвердило бы, что все это не просто так. Это бы доказало, что он был таким милым, только чтобы трахнуть меня, а потом уйти. Но то, что он сказал Элизабет меня просто убило. Ладно я, кто я для него, просто Мэри. Но она! Она – женщина, ставшая ему матерью. В разговоре с Бартом она называет его “наш сын”, позволяет ему называть ее “мамой”, а что он ей в ответ. Кем бы она была, если бы не вышла за Барта Басса. Это было последней каплей ангельского терпения Элизабет. Она кинулась мне в объятия в слезах. Вместе с ней заплакала и я. Она знала, что мне гораздо больнее, но она семь лет пытается его воспитывать, а он с ней так обошелся. – Мам, пожалуйста... – начал Чак приближаясь к нам. От страха, что он подойдет ближе, я сильнее сжала спину Элизабет, но все еще не смотрела на него. – Не надо, – почти прошептала она, – Просто уйди. – Мам, прости меня, – Чак, находясь на расстоянии, вытянул руку и положил на плечо Эл. – Не трогай меня, просто уйди, – громче сказала Элли. Я решилась поднять на него глаза. Было больно, но я смогла. В них не было той уверенности, что я себе представляла. В них была боль. Я ее отчетливо увидела. Но я больше не могу ему верить. Он прекрасный актер, вот в чем я была уверенна. Ему не может быть так же больно, как мне. Он бессердечен. Я ненавижу его. И люблю. Почему эти чувства могут совмещаться? Еще в этих глазах было отчаяние. Мне пришлось опереться одной рукой о столешницу, чтобы не упасть. Из глаз безостановочным потоком текли слезы. – Уйди, – прошептала я. – Блэр, дай мне объяс... – неуверенно начал он, но я его перебила. – Уходи! – крикнула я, – И никогда, никогда, слышишь?, больше не появляйся в моей жизни! Ты получил, что хотел. Свободен! Мне самой стало больно от своих слов, но я уже не думала об этом. Я думала, что если произнесу это вслух, это окажется правдой. Но вот я это сказала, а чувства не изменились. Ноги слабели и наливались свинцом заставляя опуститься вниз. Чак все так же стоял на месте. – Элли, иди в комнату. Я принесу тебе блинчики, если хочешь, – я подтолкнула Элизабет к двери. Она слабо кивнула и поднялась с пола, на который упала вместе со мной. Я с трудом поднялась на ноги, не обратив внимания на протянутую руку Чака для помощи. Мне ничего от него не нужно, только чтобы он ушел. А он все еще здесь стоит и смотрит мне в спину. – Блэр, – начал он, я вздрогнула. – Не хочу тебя слушать, – почти прошептала я. – Пожалуйста, дай мне объяснить все. – Мне это не надо, – ответила я дрожащим голосом, но плевала я на него, – Ты уже сделал достаточно. – Блэр, выслушай меня... – Ладно – я. Я никто для тебя. Если встать на твое место, то твои действия вполне понятны, – начала я, не давая ему вставить и слова, – Но Элизабет. Чем она заслужила такое обращение к себе?! Она твоя мать! Пусть не биологическая, но она – одна из немногих, кто любит тебя и заботится о тебе! – Черт возьми, выслушай меня! – Чак со злостью схватил меня за руки в области локтей, а я вздрогнула, – Я ушел, потому что тебе не нужен такой, как я! А я не заслуживаю такой, как ты! Со мной ты не будешь счастлива! – А откуда, черт бы тебя побрал, ты знаешь, с кем я счастлива, а с кем нет?! – закричала на него я. Он приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но медленно закрыл его обратно. Не знаю, что он искал в моих глазах, но смотрел он в них очень внимательно. Я рассматривала также его. Черт, почему же так больно? Почему хочется кричать? Что он со мной сделал? Разбил мое сердце к чертовой матери! По щекам без остановки текли горячие слезы, обжигая лицо. – Уходи, – прошептала я. – Блэр... – Пожалуйста! – громче сказала я, – После того, что ты сделал, я имею право на одну просьбу. И я прошу тебя уйти. – Хорошо, Блэр, я уйду, – сказал он и отпустил мои локти. – Ты забыл часы, – напомнила ему я. – Ничего я не забывал, – бросил он мне через плечо и скрылся за дверью. Жгучая боль заполнила все внутри, разрывая каждый орган, отвечающий за мою жизнь и циркуляцию крови. Дыхание, работа сердца и мозга – все прекратилось. Ровно на секунду, но я это ощутила и это длилось, как будто час. За эту чертову секунду я вспомнила очень много разных событий. Предпоследний год в школе. Нейт лапает мою задницу, а потом мы идем в такси. Я видела черный лимузин, но я не знала, кто в нем. И я не знала что в нем сидят два карих глаза, прожигающих меня и Нейта ревнивым взглядом. Потом я вспомнила свой выход. Когда Кэм побежал из своей комнаты в прихожую, к Чаку, который внезапно решил пожить в доме своей семьи. Я вышла эффектно. Бежевое облегающее платье, так превосходно оттеняющее мою кожу, туфли на каблуке, ободок. Его улыбка на лице. Его случайное прикосновение, от которого вздрогнули мы оба. Танец в “Виктролле”. Его глаза. Снова эти прекрасные и хитрые омуты цвета Chivas Regal восемнадцатилетней выдержки. Но тогда это были не его глаза. Это были глаза как будто Нейта Арчибальда, когда он впервые увидел меня без одежды. Эти страстные возбужденные глаза, поедающие мое тело. Только заменить голубые на светло-карие. А потом в лимузине. Я бы согласилась наверное, не стала бы сопротивляться, вернее сказать. Утро. Совместный завтрак. Потом он вбегает в мою комнату и жадно срывает мою одежду. Я убегаю в ванну. А вечером цветы. Пионы. Колье от Harry Winston. Проститутка. Снова боль. Его поцелуи в шею, щеки, подбородок, ключицу. А потом я в коридоре, с порванной юбкой. Он берет меня на руки и несет в мою комнату. Вызывает врача, держит меня за руку. Ночь с полутора часовым поцелуем. Неужели это все игра? Если да, то он прекрасный актер. А дальше моя глупая выходка. Потом борьба за “Нутеллу”, мой язычок на его губе. А утром. Порывы ревности и невыносимой боли, смешанной со злостью. У меня было сильное желание оттаскать ту девушку за волосы лицом по асфальту. Разговор с Элизабет... Не уходить, не оставлять, не верить... Серена помолвлена. Он приезжает с цветами и моим любимым печеньем. Секс. Все похоже на сказку. Но наступает утро. Пустая кровать. Его собранные вещи. И сейчас. Черт! Зачем он так со мной?! Зачем?! Ему от этого лучше?! Неужели боль в его глазах тоже была игрой. Все, Блэр, пора забыть о нем. Как об очередном парне. Буду так же заботится о Элизабет и Кэме. Кстати, где Кэм?! Я схватила тарелку с блинами и сахарной пудрой и бросилась к спальне Эл. – Где Кэм?! – крикнула я с порога. – У бабушки остался на недельку, не надо так нервничать, – рассмеялась Элизабет. Я спокойно выдохнула и присела рядом с ней на кровать. Эл взяла один блинчик, свернула его в трубочку и откусила. – На счет Чака... – Не будем о Чаке, – я перебила Элизабет, – Лучше расскажи, то что ты не договорила. – Когда? – Элли вопросительно посмотрела на меня. – Ну ты зашла и сказала: “Блэр, представляешь, Барт...”, а потом ты кинулась ко мне. – Ааа, – вспомнила Элизабет, – Барт решил доверить мне все приготовления к юбилею “Басс Индастриз”! – радостно воскликнула Элли. – Это же здорово! – я обняла ее. – Поэтому, я хочу, чтобы ты мне помогла, – да я и не сомневалась. – У тебя что, вообще нет друзей? – удивилась я. – Есть, – сказала Эл и положила голову мне на плечо, – ты. – А кроме няни? – усмехнулась я. – Эй! – Элизабет пихнула меня в бок, – Есть псевдо-друзья. – Это кто? – Это такие гарпии на всяких светский вечеринках и бранчах, жены важных шишек, с которыми я должна общаться, чтобы поддерживать чистое имя жены Барта Басса. – Значит ты – одна их этих гарпий? – рассмеялась я. – Вроде как да, – выдохнула Эл. Тут в комнату вошел счастливый Барт. – Привет, девочки! – воскликнул он. – Привет, милый, – улыбнулась Элизабет. – Здравствуйте, мистер Басс, – сказала я и встала с кровати, – Элли, я тогда пойду. – Хорошо, – улыбнулась она. – Элли, собирайся, я заказал столик в “Jean Georges”, – услышала я голос Барта, направляясь к своей комнате. Надо бы тоже куда-нибудь сходить. Позвоню Серене, возьмем Джи и пойдем зажигать. Что-нибудь подальше от “Виктроллы”. Я только собиралась зажать привычную кнопку “два”, под которой и был номер Серены, как телефон сам начал звенеть. Ой, я забыла переименовать в своем списке контактов “Чак” на “Подонок”, но надо это сделать, ведь надпись на телефоне гласила, что мне звонит “Чак”. Отвечать или не отвечать?! Отвечать, не отвечать? Черт, надо ответить скорее, пока он не сбросил! – Алле, – безразличным голосом сказала я. – Кто это? – спросил вполне вразумительный голос Чака. – Раз не знаешь, кто это, зачем звонишь? – спросила я, сдерживая боль в голосе, которая криком рвалась наружу. Какого хрена он звонит мне, не зная, что это я? Я-то уже надеялась, что он будет извиняться, попросит встретиться, я буду долго ломаться, посылать его, но потом соглашусь. Я уже нарисовала буквально нашу свадьбу в своем представлении, но он убил меня всего двумя словами. Как же ты забыла, Блэр, что он – Чак Басс. – Блэр, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Чак. – А ты ожидал? – я хотела как можно дольше удержать его на связи. – Не знаю. Повисла пауза, но ни он ни я не сбрасывали вызов. – Как ты? – вдруг спросил он. – Прекрасно, – ответила я, а по лицу потекла слеза. – Не ври мне. – Тогда зачем спрашиваешь, если знаешь ответ? – Чтобы слышать твой голос. – Чак, прекрати! Я уже убедилась, что ты прекрасный актер, – воскликнула я. – Что ты сейчас делаешь? – резко перевел тему он. – Зачем ты спрашиваешь? – я все больше удивлялась. – Потому что когда я жил в доме своей семьи, в соседней от тебя комнате, я всегда знал, чем ты занимаешься, – объяснил он, – Поэтому я и спрашиваю, что ты сейчас делаешь. – Ну что ж, – я сама не поняла, как начала отвечать честно, – Только что вышла из комнаты Элизабет, потому что пришел Барт и пригласил ее в ресторан. – Та-а-ак, – протянул Чак, ожидая продолжения. – А сейчас я собиралась позвонить Серене, но твой звонок мне не дал этого сделать. – А зачем тебе Серена? – спросил Чак. – Хотела пойти с ней в бар. Ты все решил узнать? – усмехнулась я. Почему я вообще с ним разговариваю? – В бар? Блэр, ты с ума сошла? – громко спросил Чак. – А что в этом такого? – мне начинал нравится такой его тон. – Там же всякие мужики, которые будут на тебя смотреть. – И что? – я начала улыбаться. – Как “и что”, Блэр? Ты не должна ходить в бар одна! – Я буду с Сереной. – Без нормального парня, я имею ввиду. – Ну с тобой же я ходила. – Но я – это я, – он пропустил мою колкость мимо ушей. – Ты же знаешь, меня не впечатляет твое “я – Чак Басс”, так что, что ты этим хочешь сказать? – усмехнулась я. – Я тебе не разрешаю ходить по барам. – А когда я танцевала для тебя на сцене, ты был не против. Черт, я сказала: “для тебя”? Блэр! Надо же быть такой идиоткой! Надеюсь, он не услышал. – Ты имела ввиду, ты танцевала, чтобы доказать Купо, что ты можешь завести зал, – со смешком сказал Чак, а я даже по телефону представила его выражение лица, когда он это говорит. – Да, точно, – сказала я, краснея. – Что? Я потом этим займусь. Отвезите ко мне в офис, я сейчас занят, – Чак разговаривал с кем-то, – Я не могу сейчас, я занят. Не мешайте мне. Да, я очень занят. Нет, я не могу освободиться. Я сделаю все потом. Вот на это можно согласиться, а этим нужно отправить письменный отказ. – Чак, ты должен заниматься работой, иди, – сказала я. – Нет, я никуда не иду. – Мне тоже пора, так что занимайся делами, ладно? – почему я так спокойна с ним?! Может его милый голос заставляет меня так говорить. – Нет, пожалуйста, не уходи, останься, – останавливал меня Чак, – Я займусь всей работой завтра. Только, пожалуйста, говори со мной. – Зачем? А еще больше меня интересует, так это почему я вообще с тобой разговариваю, – я уже собралась и успела поймать такси, чтобы поехать в какой-нибудь бар. – Блэр, пожалуйста, прости меня. Я не хотел так с тобой поступать. Я должен был... – Ты даже себе не представляешь, насколько мне больно. Это чувство... настолько ужасное... как будто тебя пытают. Долго и мучительно. При этом не убивают. А все внутри рвет и кричит, но ты не произносишь ни звука. Гордо поднятая голова и уверенная улыбка – все, что позволено видеть остальным, – не знаю, что на меня нашло, но я высказала ему свои чувства. И черт возьми, мне легче. И кажется, боль отступает. – Блэр, пожалуйста, прости меня. Я должен был так сделать для твоего же счастья! Ты не вынесешь меня, я должен уйти из твоей жизни! – оправдывался Чак. – Тогда почему ты звонишь мне и разговариваешь? – спросила его я выходя из машины возле ближайшего от дома Бассов бара. Повисла пауза. Боже, я боюсь, что если он сейчас что-то скажет, я начну сомневаться, правда это или очередная игра. – В том-то и дело, – начал он, – Теперь я не могу тебя отпустить. – Но это же для моего счастья, Чак, ты что! Ты же лучше всех на свете знаешь, что делает меня счастливой... – Слишком поздно, – такое ощущение, что он даже не слышит меня, – Я не знаю, как все это объяснить, но я не могу без тебя теперь. – Ладно, Чак, так уж и быть. Ты так правдоподобно играешь, что я тебя прощаю, – усмехнулась я. – Запомни, – процедил он, – Я тобой не играл, не играю и не буду играть. – Правильно, не будешь, потому что мы вряд ли когда-нибудь еще увидимся... – Блэр! – Я захожу в бар, а здесь громкая музыка, прости... – Блэр, где ты?! – Если хочешь, звони в перерыве между работой, виски и сексом. Я бросила телефон в сумку и с гордо поднятой головой вошла в бар. Что ж здесь такая толкучка?! Пробраться бы к барной стойке. Пришлось растолкать всех танцующих людей, пролезть между целующейся парочкой и только тогда я достигла нужного места. Я плюхнулась на к счастью последний свободный стул и заказала мартини. – Уолдорф? – услышала я знакомый голос. Я обернулась. Знакомое лицо. Где же я его... А! Учился со мной в Йеле. Как же там его? Мейсон? Лейсон? Джейсон. Точно. А имя? А какая вообще разница, он же меня по фамилии назвал. – Джейсон? – я ему дружелюбно улыбнулась. – Узнала, – усмехнулся он и глотнул водку. Почему-то он наводил на меня какое-то неприятное чувство. Страха, что ли? Ну и ладно. Мне сейчас и так хреново, так что даже его общество мне не помешает. – Что ты в этом месте одна, грустишь? – продолжил он, подсаживаясь ко мне поближе. Какой знакомый запах, но где же мы с ним встречались? – Такой же вопрос готова задать тебе, – вальяжно подняла бровки я. – Хм, – усмехнулся он, – Так что случилось у тебя? – Это не важно, – ответила я. – Да ладно тебе, расскажи, – его глаза выглядели доброжелательными, но странный блеск в них снова заставлял вспомнить в нем кого-то. – Мной поигрались и выкинули, – сказала я и осушила бокал с мартини. – Молодой человек, девушке еще мартини, – Джейсон махнул рукой бармену. – Спасибо, – сказала я и приняла новый бокал. – Так кто же этот мерзавец? – с доброй улыбкой спросил он. – Чак Басс, – усмехнулась я своему отражению в мартини. – Оо! Басс! Далеко пойдешь, детка! – Очень смешно, Джейсон! – обиделась я. – Блэр, ты что даже моего имени не помнишь? – Если честно, нет, – виновато закатила глазки я. – Ну что ж, напомню тебе. Макс. – Ах, точно! – засмеялась я, – Мы с тобой вместе готовились к олимпиаде по биологии. – Да, – сказал он, – Ты ничего не знала, а я, чтобы наша команда не проиграла, подсказывал тебе ответы. – Я быстро в дамскую комнату, если такова здесь имеется, не уходи никуда, – улыбнулась я и взяла клатч со стола. – И не подумаю. Я направилась в какой-то коридор, видимо, именно там может быть подобие на туалет. Вот вроде и две двери: мужской и женский. Но вдруг... Сильная рука схватила меня и прижала к стене, зажав рот рукой. Я вспомнила этот запах, эти руки и блеск в глазах. Это был Макс, тогда на улице. Очередной приступ страха захватил мой мозг. Только не это. Не надо. – Макс! Пожалуйста! – сквозь слезы шептала я, когда он убрал руку с моего рта. – Нам ведь было хорошо тогда на улице, – жадным голосом проговорил он, рукой пролезая под мое предательски короткое платье.