Саддукеи отрицали бессмертие души, воскресение из мертвых (Мф. 22:20; Деян. 23:8), существование ангелов и духов, т. е. многое из того, что входило в концепцию фарисеев. Отрицалось ими и загробное воздаяние, о чем свидетельствовал Флавий в «Иудейских войнах». Чужды саддукеям были также эсхатологические настроения и мессианские ожидания. Спаситель человечества из потомков рода Давида находился за гранью их воображения.

Человек, считали саддукеи, жил в огромном, холодном мире, в котором о нем, кроме него самого, некому было позаботиться. Иными словами, спасение утопающих – дело рук самих утопающих.

Мировоззрение это, как видно, чем-то сродни атеизму.

Разногласия между фарисеями и саддукеями были столь нешуточными, что даже послужили причиной шестилетней войны между ними. Поводом стало наплевательское отношение царя-первосвященника Александра-Янная (95 г. до н. э.) к обряду возлияния воды на алтарь в праздник Кущей. Обряд был очень популярен в народе и совершался с особой торжественностью. Полагают, что он призван был заменить кровавые жертвоприношения бескровными. Саддукеи отвергали этот обряд как не соответствующий Закону Моисееву. Однажды, исполняя этот обряд в Храме в качестве первосвященника, Яннай, будучи последовательным саддукеем, поданную ему для возлияния воду вылил на землю вместо того, чтобы вылить ее на алтарь. Народ, естественно, не стерпел такого глумления над старинным обычаем и стал бросать в царя чем попало. Но тут на него набросилась царская стража. Погибли тысячи людей. Святое место обагрилось кровью.

Вскоре после этого разразилась шестилетняя война, в которой погибло до пятидесяти тысяч фарисеев. Оставшиеся в живых вынуждены были искать убежища в Египте.

Я привел этот фрагмент для того, чтобы можно было понять: фарисеи и саддукеи молились разным богам, а значит, и священные книги у них были разные. Тора с ее племенным божком не могла быть и не была Торой саддукеев. То, что сейчас изучают иудеи, – это учение, появившееся практически одновременно с христианством и, следовательно, никак не причастное к его зарождению. Оба этих учения были обломками третьего – более простого и универсального, которое не нуждалось в огромном штате священников для его передачи непосвященным, поскольку было более доступным для понимания.

Это, между прочим, ставит под вопрос существующую точку зрения о демократичности учения и ритуалов фарисеев. Якобы последние были ближе к народу, ибо в отличие от саддукеев учли в своих верованиях вековые народные традиции и обряды. Так считают современные иудеи и не могут иначе. Ведь они как раз и являются потомками тех самых фарисеев. Кто же о своих отцах-основателях скажет плохо?

На самом деле фарисеи сделали все, чтобы максимально отдалиться от народа. Потому-то и изгнал их Христос из Храма. И тот факт, что Каиафа, отправивший Христа на смерть, был саддукеем, не добавляет фарисейству демократичности. Это было как раз то исключение, которое подтверждает правило. Вдумайтесь: беднейшие слои населения, сельских жителей, стали называть крестьянами. Отчего? Да оттого, что они были первыми христианами. Теперь понятно, насколько далеки были фарисеи от народа?

Впрочем, саддукеев здесь также никто не выгораживает. Любая религия имеет тенденцию к подмене своего духовного наполнения чередой бездумных обрядов. И жрецы в этом процессе играют не последнюю роль. Надо полагать, саддукеи также были не свободны от некоторой склонности к ритуализации веры. Может, именно это имел в виду Христос, когда призывал беречься «закваски фарисейской и саддукейской» (Мф. 16:11–12).

Да и крестьянами стали называть бедняков не только в противоположность более состоятельным фарисеям, но, возможно, даже в большей степени в противоположность саддукеям. Ведь последние принадлежали к еще более зажиточным слоям населения. Не в пользу демократичности саддукеев свидетельствует и эпизод с глумлением царя-первосвященника над народным обычаем. Собственно, и Иисуса, как живое воплощение мессианской идеи, они, как и фарисеи, не признавали. В лучшем случае, как пророка.

Впрочем, все это не так важно. Речь ведь не о людях, а об учении. А оно в саддукейской редакции все-таки выглядело привлекательней, чем у фарисеев. Хотя бы уже тем, что, как и христианство, было обращено ко всем «языкам» [35] .

Итак, первоначальный иудаизм был чужд кастовой замкнутости и ксенофобии и, следовательно, никоим образом не мог стать катализатором антисемитских настроений. Даже само понятие «богоизбранной нации» не могло возникнуть в эпоху владычества саддукеев, т. е. до появления на свет христианства, и поэтому не могло породить антисемитизм. А библейские сюжеты о заключении соглашений (Заветов) с Богом вначале Авраама, затем Моисея, обозначившие водораздел между иудеями и всем остальным человечеством, являются в свете сказанного не более чем идеологическими вставками.

Что же вызвало победу фарисейского направления в иудаизме?

Вот христианство и вызвало. Большая часть иудеев крестилась и стала христианами, что сразу же лишило иудаизм права называться мировой религией, превратив его в некое подобие секты, правда, еще очень влиятельной. (Вспомним, что даже в Средние века евреи умудрялись занимать руководящие посты.) Поначалу не очень серьезный, коснувшийся лишь обрядовой стороны древней веры, конфликт между точками зрения внутри иудаизма стал разрастаться, охватывая все более широкие слои иудеев, все большее количество догматов и ритуалов. И если начальная фаза рождения христианства носила всего лишь характер бунта против закосневшего в законничестве иудейского истеблишмента, то итогом стало полномасштабное межконфессиональное противостояние.

По-разному стали разрешать эту проблему ортодоксы и ранние христиане. Если христиане пошли по уже проторенному саддукеями пути интернационализации религии, вербовки неофитов, то ортодоксы избрали путь самоизоляции, отказа от прозелитизма и запрета межконфессиональных браков (впоследствии превратившихся в «межэтнические»), решив, что только так можно добиться сохранения веры в неизменном (чистом) виде.

Собственно, в «чистом» виде хотели сохранить иудаизм и христиане. Недаром время от времени из их рядов раздавались протестантские призывы к возврату к «чистой», «отчей» или «старой» вере, под которой, конечно же, имелся в виду иудаизм саддукейского толка.