– Постой и подожди.

Может быть, кому-то это и покажется неправильным, но иного выбора у меня не было. Выжить в чужом мире трудно. Не стану надоедать досужими измышлениями на этот счет, но вы уж поверьте мне на слово. Трудно, а подчас и невозможно. Причина – во множестве факторов, описаниями которых пестрят инструкции нашего института. Разница не только в мирах или эпохах. Дело в самой сущности современного человека. Можете назвать это изнеженностью или еще как-нибудь – ничто не изменится. Не надо морщиться и обиженно надувать губы. Не стоит. Право слово, лишнее это.

Вы не согласны? Хорошо – забудьте на время про иные миры и всего на несколько минут представьте себя в Африке. Без денег, документов и средств связи. Хотя… К черту Африку! Возьмем любой город. Пусть даже и не в России, а в «цивилизованной» Европе, на которую любят ссылаться поборники «человеколюбивого» порядка. Итак, Европа, где вы оказались без документов и средств к существованию. Представили? Вот и чудно. Теперь возьмите листок бумаги и попробуйте расписать свои действия на несколько ближайших дней, чтобы не остаться с пустым брюхом и выспаться в тепле.

Написали? Только честно. Красиво выглядит? Сомневаюсь.

Это еще наш мир и наше время. Возьмем другую эпоху? Отбросим в сторону рояли в кустах, благодаря которым вы стали властителем земель и заручились поддержкой сильных мира сего. Что остается? Радужное будущее тускнеет на глазах. Оно становится серым и незавидным. Его и будущим-то назвать рука не поднимается. Так… пара дней на пленэре, пока не сдохнете под забором или не превратитесь в бесправного раба на плантациях. Не нравится слово «сдохнете»? Возможно, но смертью это назвать трудно. Будь вы даже очень крутым бойцом, повидавшим на своем веку и кровь, и грязь. Разумеется, именно с вами этого не случится. Возможно… Поверьте, я искренне этому рад. Только многочисленные факты о приключениях таких бедолаг предполагают иные… перспективы.

– Серхио, как же ты оказался столь далеко от родины?

Лошадь недовольно фыркнула, и мужчина успокаивающе похлопал ее по шее.

– Как вам сказать, сеньор…

– Ладно, это меня не тревожит, – отмахнулся Федерико Линарес. – Пока ты старательно исполняешь свою работу, это не так важно.

Федерико Гарсия Линарес – мой работодатель, с которым я познакомился неделю назад. Тот самый кавалер на базарной площади, благодаря которому я сумел избежать знакомства с местными правоохранительными органами. Он приехал в город, чтобы нанять землекопов для своего предприятия. Очень, надо заметить, вовремя. Потому что этот город неприветлив к чужакам.

Федерико, если не ошибаюсь, не больше сорока пяти лет. Черноволосый и черноглазый. Невысок ростом, обладает внушительным животиком, но очень подвижен! Длинные, уже начинающие седеть волосы схвачены в хвост. Когда начинал злиться – а выходил из себя Линарес очень быстро, – загорелое лицо сначала бледнело, а потом наливалось дурной кровью. Щегольские усики и эспаньолка начинали топорщиться, лицо искажала злая гримаса – и все, тушите свечи… Проблемы с рабочими решал быстро. Для начала пускал в дело плеть, а потом могла быть и пуля. В общем, не церемонился с пролетариатом.

Одевался даже в поле так, словно собрался на вечеринку. Хотя… Это, наверное, вполне нормально для этих времен. Синий сюртук, серые брюки и высокие сапоги. Рыжий жилет, рубашка с воротничком-стойкой и черный галстук с алмазной заколкой. На голове мягкая, вечно покрытая пылью шляпа. Кожаный пояс с небольшими подсумками и кобура с капсюльным револьвером. Напоминал одного из персонажей фильма «Овод», в котором снимался Олег Стриженов. Был там один благообразный господин со слабыми нервами…

Теперь, когда у меня появилось немного времени, могу рассказать про мир, в который я попал. Если быть точным – город.

Город назывался Базалет-де-Энарьо – один из прибрежных городов, расположенных в южной части Европы, находящихся под властью Испанской короны. Эти некогда спорные территории отошли испанцам совсем недавно, и порядок здесь только устанавливался. Раньше земли принадлежали одному из мусульманских племен, которые враждовали со всеми подряд, а между делом совершали набеги на христианские владения. Дело закончилось тем, что их разбили в морском сражении, поставив наконец точку в этом вопросе, который решался несколько столетий подряд. Большая часть населения исповедовала ислам, а христиане только насаждали свою веру. Насаждали, надо заметить, осторожно, не рискуя ввязываться в открытое столкновение.

Федерико Линарес – археолог, или, как здесь принято называть этих господ, ученый-антрополог, проводивший раскопки рядом с Базалетом. Встреча с ним была большой удачей. Одной из тех, которые принято считать улыбкой Фортуны. Поначалу он нанял меня простым землекопом, но уже через неделю я занял должность десятника. Как это произошло? Очень буднично, без фейерверков и салютов. Народ здесь хитроватый и ленивый. Хитрозадый, если предельно откровенно.

Самую мелкую проблему рабочие раздували в нечто особенное, лишь бы сложить кирки и лопаты, устроив незапланированный отдых. Я не вмешивался. Не люблю лезть в задницу начальству, в каком бы мире оно ни находилось, но тут дело принципа. В конце одного из дней, когда платили жалованье, я получил ровно четверть от положенного. Надутый индюк, который ведал финансами, пояснил, что большую часть дня рабочие ни черта не делали, а посему и оштрафованы. Нет, выяснять отношения не стал. Тем более что кассир был прав. Я просто улучил момент и прижал одного из бузотеров, который больше всех драл глотку и ничего не делал. Взял за горло в темном уголке и предложил подыскать другое занятие, пока он не получил киркой по черепу. Парень не понял и даже схватился за нож. Зря он это затеял. Глупо и хлопотно. Потому что сначала он получил кулаком в челюсть, а потом упал и сломал себе руку. Или сломал, а потом упал. Это уже не столь важно.