Да, решил Пьеро, то был именно человек — ну или, по крайней мере, существо редкостной, выдающейся хомосапости. Правда, основания для такого вывода были неясны ему самому: конкретные черты существа уловить не удавалось, взгляд как бы скатывался с его лица и фигуры. Единственное, что останавливало внимание — дымчато-серая шляпа-стетсон.

Существо устроилось поудобнее и поэта заметило.

— Ты кто? — спросило оно.

— Пьеро, — честно ответил Пьеро.

— Что ты делаешь в моём сне? — строго спросило существо.

— Да как-то так. Тусуюсь, — сформулировал поэт.

— Ты похож на мудака, — рассудил обладатель серой шляпы. — К тому же обдолбанного.

Пьеро не обиделся: у него не было настроения обижаться.

— Я немножко выпил, — признался он, — и закинулся.

— А потом? — человек вроде бы заинтересовался темой.

— Ещё выпил, — признался поэт. — И ещё закинулся.

— А потом повторил и усугубил… повторил и усугубил, — задумчиво протянул человек в шляпе. — В таком случае твой онтологический статус более-менее определёнен.

Слово «определёнен» Пьеро слегка сбило с толку, как и слово «статус».

— Статус определёнен чего? — решился он уточнить.

— Модуса бытийствования, — не очень понятно сказал человек. — Ты каким-то образом напрягаешь тентуру. Она от этого глючит. Сейчас она глюкнула особенно изысканно. Ладно, проехали, всё равно не поймёшь. Давай о чём-нибудь поактуальнее. Например, такой вопрос: на чьи пьём? И закидываемся?

— А что? — не понял маленький шахид.

— Да как тебе сказать… — человек, наконец, справился с сигарой и жадно втянул дым. — Видишь ли, финансовые вопросы — самые интересные вопросы в мире. И самые содержательные. Скажи мне, кто тебя содержит и почему — и я скажу, кто ты.

— На карабасовы, — признал Пьеро. — Я в его группе. А Карабасу платит Тораборский Король. Король хороший, — добавил он искренне.

— Хороший король? — заинтересовался человек. — И почему ты так считаешь?

Пьеро задумался. Ему-то всё было понятно, но вот со словами случился небольшой затык.

— Просто так не убивает, — наконец, сказал он. — Сначала немножко думает.

— Гм. И в самом деле хороший король, — похоже, обладатель серой шляпы воспринял сказанное совершенно серьёзно. — Видимо, долго правит. Кстати, сколько?

— После Хомокоста — лет триста, — принялся считать Пьеро, — а до Хомокоста не знаю.

— Гм-гм-гм, — человек выдохнул немного дыма. — Хомокост, говоришь? Судя по этимологии слова, людишек всё-таки уработают. И чем же? Надеюсь, не ядрён-батоном?

— Вирусом, — сказал Пьеро.

— А, вот оно что. Ну, тогда у меня есть шансы. Тораборский Король, говоришь? Надо запомнить на будущее. Надо бы тебя отблагодарить за ценную информацию. А, кстати — хочешь вина? Тут завалялось пара интересных бутылочек.

— На чьи пьём? — сдерзил Пьеро.

Человек грустно усмехнулся. Пьеро на мгновенье почудилось, что он видит тяжёлые очки и губы, складывающиеся в усталую, циническую гримаску — но взгляд опят соскользнул.

— Я могу брать всё, что захочу, — сказал он. — Хотя вот это конкретное заведение я недавно купил. Анонимно, разумеется. Эти современные финансовые инструменты чудо как хороши. Если не лезть в английские наркосети и всё такое прочее, можно позволять себе многое… Короче: я краду у себя. Это придаёт моим действиям некий налёт респектабельности, ты не находишь? Нет? Честно говоря, я тоже. Ну да и Бог с ним. Жди здесь. И не очичибабься [11] раньше времени.

Пьеро попытался понять, что может значить слово «очичибабиться» и потому завис в размышлениях минуты на три. Тем не менее, реальность уже начала потихоньку истаивать, протекать — когда человек, наконец, вышел. В руке у него была открытая бутылка.

— Извини, с бокалами не успел, — сказал человек. — Из горла тебя устроит?

— Дык, — Пьеро, не чинясь, приложился к бутылке.

Вкус был какой-то странный. Но это, несомненно, было вино. Поэт подумал и сделал второй глоток.

— Я смотрю, тебе нравится, — одобрил человек в шляпе. — Мне вот тоже. Чудный шамбертен, Наполеон бы одобрил. А Паркер дал всего девяноста че… [12]

Пьеро не успел ответить: третий глоток оказался лишним. Поэт пал на землю и изрыгнул, испенил, изверг из себя потоки всяческой нечистоты.