— Ты всегда приписываешь мне невесть что! Вся в бабку! — огрызнулась Мирра.

Дочь тяжело вздохнула. Вечер был испорчен: пикироваться с матерью можно было бесконечно, а прекратить это — невозможно. Впрочем, был один способ — занять её какой-нибудь рабочей темой до прихода изменщицы Гвин. Они, наверное, пойдут выяснять отношения, а она, Фру-Фру, сможет ещё немножечко поблаженствовать.

Повертев в голове разные темы, Гермиона вспомнила, что у неё и в самом деле был один вопрос, который она до сих пор как-то не было случая задать.

— Кстати, мама, — сказала она самым невинным тоном, какой только смогла изобразить, — хочу у тебя проконсультироваться. Ну, вот сегодня, во время дебатов по докладу, я подумала… В общем, я, кажется, не понимаю одной простой вещи. Про наше тесла-зацепление.

Старшая пуся посмотрела на дочку с недоумением.

— Ты же знаешь, что это не мой профиль, — начала она, но Гермиона её перебила.

— Мама, сначала дослушай. Это не про математику.

Мирра кивнула, разрешая дочери говорить — тем более, что появились ведёрки с сухарями и салатом. Она засунула морду в сухарики и захрустела ими.

— Почему мы вообще так зависим от этого зацепления? Оно же нестабильно в принципе, я это доказала. Окова цепляется у нас даже не каждый день, нам приходится запасать электричество, половина бюджета энергетиков уходит на батареи и их обслуживание. Почему бы не перейти на другой источник энергии?

Ловицкой-старшей понадобилось секунды три, чтобы понять, что дочь не шутит. Тогда её пробило на совершенно неприличное ржание — такое, что столик заходил ходуном, а ведро опрокинулось и сухарики рассыпались.

Подполз официант, раболепно распростёрся на полу и, не поднимая глаз, спросил:

— Госпоже угодно водички?

— Пффффр… пошёл вон… нет, стой, порция шалфея и солёные абрикосы… Эй, маленькие, — позвала она тех, кто сидел в корзине, ожидая своей очереди в камин, — подберите всё это, она показала мордой на рассыпанную еду. Маленькие, попискивая своё обычное «службу служим, дело делаем!», бросились поедать разлетевшиеся сухарики.

— Новую порцию, — распорядилась Мирра. — Да, дочка, ну ты и сказанула. Что ты предлагаешь? Построить электростанцию, как у древних? Отличная идея. Осталось всего ничего: найти где-нибудь очень много железа и меди для генераторов, где-то отлить крупные детали… ах да, неплохо было бы узнать, как такие генераторы вообще делались… и после этого отправить весь наш электорат на вырубку Вондерленда, потому что, видишь ли, энергия на самом деле не берётся из ничего. У древних людей были хотя бы уголь и нефть, а у нас только дрова. Или, может быть, ты будешь топить котлы маленькими? Тоже идея, а ну-ка посчитай-ка мне стоимость киловатт-часа…

— Мама, — с досадой сказала дочь, — ну ты надо мной смеёшься. Дослушай, пожалуйста. Я не то хотела сказать. Я не понимаю, почему нам так важно наше зацепление. Можно получать энергию от тех, у кого она есть. У нас есть кабель. Мы же связываемся по телефону с Понивиллем? Почему бы не поискать нормальный электрический кабель, его же не может не быть. В конце концов, его можно проложить заново. Выкопать старый и снова закопать, где нужно. И подключиться к Понивиллю. У них же хорошее зацепление. Не как в Директории, но им же всё равно не нужно столько энергии?

Мирра перестала смеяться. Изогнув шею, потёрлась щекой о край стола. Стукнула копытом по полу — подбежал Душок, улёгся рядом, поводя длинными беличьими ушами.

— Видишь ли, Фру-Фру, — начала Ловицкая-старшая, осторожно подбирая слова. — Теоретически это, наверное, возможно. Я не специалист, но не вижу больших проблем. Но это невозможно по другим причинам. Более существенным, чем вся твоя электротехника, вместе взятая.

— И каким же? — ехидно поинтересовалась Фру-Фру, погружая морду в своё сухарное ведёрко. — Кстати, мама, не хочешь салатика?

Мать злобно посмотрела на Гермиону.

— Твоя проблема — потрясающая наивность и врождённое отсутствие такта. Если бы не моя постоянная опека, ты никогда не была бы в Комиссии. Тем более на положении приближённой помощницы. Как эксперт по техническим вопросам ты незаменима, — признала она, — особенно сейчас, когда у нас напряжённые отношения с университетом. Но ты ничего не понимаешь в политике.

— Опять политика? — тяжело вздохнула Фру-Фру.

— Дочка-Матерь, ну почему ты, такая умная, выросла такой дурой! — не выдержала Мирра. — Что значит «опять политика»? Политика — это вообще всё. Неполитики не бывает в принципе. Если тебе кажется, что её где-то нет — перекрестись.

— Пере — что? — не поняла младшая.

— Ох же ты Дочке Маме ноги в рот… извини, это я фигурально, — быстро поправилась она. — Да что ж они там копаются! Где сухари?! — закричала она в полный голос.

Тапир, как раз бежавший с ведёрком, от ужаса уронил его, то упало на бок — но в последний момент его подхватил Ветерок, вовремя спикировавший с каминной полки.

— Так-то лучше, — с несколько большим удовлетворением заметила старшая Ловицкая и схватила зубами лакомство. — Фрррруппп, — перемолола она его во рту и спустила в желудок. — Надо будет забить Душка, он стал нерасторопным. А твой Ветерок очень хорош… Но где же Молли?