– А ты уверен, что сможешь это сделать?
– напряженно допытывался волк, лежа на животе и недоверчиво глядя на коленопреклоненного некроманта.

– Некроманты - почти врачи, - уверенно сказал Луи.
– Нам тоже надо знать внутреннее строение человека, поэтому мы тоже тренируемся на трупах.

– Но я пока живой, - сказал волк.

– Так то пока, - поспешно «успокоил» Луи и посмотрел на Миррет.
– Сестра, обезболивайте!

– А может пускай и дальше так ходит и мучается?
– задумчиво спросила Аллочка, всю дорогу дувшаяся на мерзкого обманщика, но больше не пытавшаяся его убить.

– А ты продолжай инструменты обеззараживать, - велел Луи.
– Не отвлекайся.

Эльфийка, считавшая, что ничего волку и от необеззараженных инструментов не сделается, а если сделается, то так ему и надо, только фыркнула, но швырять нож в лужу не стала, хотя и очень хотелось.

– Такс, приступим, - решил Луи, принимая из рук Аллочки обработанный эльфийской магией нож.
– Кажется здесь, - сказал не шибко уверенно, нащупав то, что показалось пулей.

– Я передумал, - заявил Варен.
– Не так мне и неудобно было.

– Миррет, анестезию!

– А может его по голове стукнуть и вырубить?
– задумчиво спросила сама у себя Аллочка и огляделась в поисках чего-то тяжелого.

– Не надо, - сказал Луи и решительно приступил к операции.
– Ага, нашел. Сестра, пинцет.

Аллочка, хмыкнув, передала Миррет пинцет для выщипывания бровей, другого девушки не нашли.

Миррет отдала инструмент некроманту, а он в свою очередь удивленно на него уставился.

– Так, - сказал задумчиво.
– Этим я точно ничего не достану. Может ножом поддеть? Или вырезать? Шрамы мужчин украшают.

– Особенно на таком месте, - хихикнув, сказала Миррет.

– Зачеты, экзамены, - мрачно проворчал волк.

– Может его зашить?
– спросила Аллочка, полюбовавшись дырой в ягодице волка, которая получилась после извлечения пули.

– Шить я не умею, как-то не приходилось, - признался Луи и посмотрел на девушек.

– Я тоже не умею, - сказала Миррет.

Аллочка только фыркнула и Луи перевел взгляд на ее отца. Аркалель икнул и решительно отхлебнул из бутылки. Шить он явно не умел, не собирался и вообще, боялся крови.

– Эх, молодежь, - проворчала лягушка.
– Ничего-то вы не умеете. Всему-то вас учить надо. Давно я лягушачью шкурку не скидывала. А ну, все отвернулись!

Прозвучало так повелительно, что отвернулся даже волк, а когда опомнился и посмотрел на лягушку, на ее месте стояла статная красавица в зеленом платье. Эльф от неожиданности даже вином захлебнулся и долго кашлял. А лягушка горделиво повела плечами, достала из воздуха катушку серебристых ниток и иголку.

– Миррет, добавь обезболивания, - решил Луи и уступил похорошевшей лягушке место у «операционного стола».

Шов у лягушки получился красивый. Волк немного поворчал на самозваных медиков, подтянул дырявые штаны, встал и пошел к эльфу, переставшему кашлять, но явно неадекватному, слишком уж у него был растерянный и непонимающий взгляд.

– Да оборотень она, оборотень, чего удивляться?
– проворчал Варен, отбирая у Аркалеля бутылку.

– А почему сразу не зажило?
– спросила Миррет, подкравшись к преподавателю.

Он, как раз пивший вино, закашлялся, отдал эльфу бутылку и проворчал:

– Экзамены.

– А не зажило почему?
– ни капельки не смутилась угрозой девушка.

– Потому что жизни ничего не угрожает, - вместо волка сказала лягушка.
– Оно завсегда так, когда не очень срочно, регенерация идет медленно, немногим быстрее, чем заживление у людей. А вот в бою все происходит мгновенно. Поэтому оборотни страшные воины.

– Ага, - сказала Миррет.
– А вы кто?

– Да лягушка я. Наш весь род лягушки-оборотни. Вот народит девочку очередная красавица, поймавшая стрелу, так и появится на болоте новая лягуха лет черед пятнадцать. Заведено так издревле и магией закреплено. Бывает даже, что влюбится дева-лягуха в доброго молодца, но ведь с магией рода спорить нельзя. Так что дает она ему в руки лук, стрелы, а сама бегом в болото. Он стреляет, она стрелу ловит и можно свадебку играть. А бывает, что нет никого, кому можно лук вручить, тут приходится идти на болото и ждать. Я шесть лет ждала, пока мой Иван стрелять начал, хороший он был мужик, хоть и дурак.

– А если мальчик родится?
– заинтересовалась Миррет.

– Будет человеком. А вот его жена уже может народить лягуху, хотя и не обязательно. И даже внучка у него может быть лягухой, хоть и редко.

– Ага, - сказала Миррет.
– Ой, а звать вас как?

– Марья Ивановна, - представилась лягушка.

– Почти царица, - сказал Луи.
– Едем дальше?

– Конечно!
– дружно решили девушки.

Аркалеля смогли поднять на ноги только после того, как почти царица рухнула оземь и опять превратилась в лягушку. Но и после этого он шел так, словно на него рухнуло священное эльфийское дерево и здорово приложило по макушке.