Голос Мэта доносился уже совсем издалека. Кабинет был окутан полумраком — неужели солнце заходит? Она словно плыла, затем сильные руки обхватили ее сзади, опуская ниже и ниже. Где-то вдали прозвучал голос доктора:

— Не смейте вставать! Вы что, хотите, чтобы рана опять открылась?

— Но что с ней? — Неужели эта мучительная тревога и впрямь звучала в голосе Мэта? — Боже! Она бледна, как мертвец, даже губы белые!

В этот раз в команде доктора прозвучала сталь:

— Я же сказал, чтобы вы не вставали! Ваша жена упала в обморок, вот и все. Она через минуту придет в себя. Ложитесь сейчас же!

Теперь в кабинете было светлее, а голоса звучали ближе.

— Доктор, ей нельзя волноваться! Моя жена беременна!

— Беременные женщины часто падают в обморок при сильном волнении. Вот так, а если опять встанете, я стукну вас по голове чем-нибудь тяжелым!

Кэтрин подумала, что ей нравится решительный молодой человек. Потом она поняла, что он стоит на коленях, склонившись к ней. Комната была ярко освещена, и Кэтрин даже заморгала от неожиданного света. Мужчины яростно глядели друг на друга и не заметили, что она открыла глаза. Господи! Она лежит прямо на полу! Голос доктора опять прозвучал ясно и четко:

— Вы не падали в последние дни?

Не успев подумать, Кэтрин сразу же сказала «да».

— Что? — хором вскричали оба.

И Кэтрин, заикаясь, проговорила:

— Я… я упала, когда бежала за джипом.

— Кэтрин… — начал было Мэт, но доктор перебил:

— Как вы себя чувствуете, миссис Мартин?

— Не знаю, просто я очень устала.

Сильные руки доктора подняли ее и прижали к себе, одновременно он крикнул:

— Черт возьми, Мартин, лежите! Я отнесу вашу жену наверх и осмотрю. Я не думаю, что случилось что-то серьезное, но после осмотра попрошу свою жену уложить ее в постель, в целях предосторожности.

Очень быстро Кэтрин была раздета и осмотрена врачом, который дал ей слабое успокоительное, заверяя, что оно вполне безопасно. Потом его жена уложила ее в постель.

Она провалилась в глубокий сон без сновидений и проснулась, почувствовав, что ее кладут на носилки, а потом поднимают сильные руки.

— Спокойно, спокойно, миссис Мартин, вы скоро будете дома.

Мягкий негромкий голос принадлежал Джеку, но как это было возможно? Ведь Джек в Филадельфии!

Хотя Кэтрин не в состоянии была поднять тяжелые веки, она чувствовала, как ее несли вниз по лестнице, вынесли на улицу и поместили в еще одну пару рук, более сильных, чем предыдущие. Она никогда еще не была в кольце этих рук, но знала, кому они принадлежат. Мускулы, твердые, как сталь, казалось, судорожно дернулись, заключая ее в объятия, и с легким вздохом Кэтрин снова отключилась.

Она проснулась от звука тихих голосов и в этот раз смогла открыть глаза, поняв, к своему удивлению, что они находятся в машине. Она удивилась, почему машина не двигается, но в этот момент дверца открылась и чьи-то руки взяли ее из объятий Мэта. Кэтрин хотела протестовать, но смогла только что-то пролепетать слабым голосом.

Ее куда-то понесли, потом подняли и поместили в какое-то кресло с откинутой спинкой. Турбины заработали, приводя ее в чувство, и Кэтрин поняла, что сидит в самолете рядом с Мэтом. Она беспокойно заворочалась, и Мэт тихо сказал:

— Можешь еще поспать, мы скоро будем дома.

— Твоя нога… — прошептала она.

— С ней все в порядке. Ты не замерзла?

— Нет… — Она опять отключилась.

Ее разбудил резкий толчок, когда самолет приземлился. Когда отстегнули ремни и подняли ее на руки, Кэтрин уже вполне пришла в себя и поняла, что сиденье Мэта пусто. В следующую минуту она очутилась в руках Джона.

— Добрый вечер, миссис Мартин. Как вы, получше?

— Да, спасибо, Джон. А сколько сейчас времени?

— Только что было пять, — ответил он, приближаясь к «Кадиллаку», который Мэт предоставил в ее распоряжение.

Мэт уже сидел внутри.

Ее посадили рядом с Мэтом, и они отъехали от аэропорта.

— Мы едем в кабинет Марка, он нас ждет, — твердо сказал Мэт, и Кэтрин поняла по его тону, что всякие споры бесполезны.

После тщательного осмотра Марк повторил мнение своего коллеги:

— Не думаю, чтобы были какие-то повреждения, но Кэтрин должна на всякий случай оставаться в постели недельку-другую.

На следующее же утро Мэт перевез жену в свой загородный дом и велел ей лежать. Переезд стал окончательным. Если раньше они изредка приезжали сюда на выходные, то теперь они так же редко ездили в город.

Первая неделя в доме прошла прекрасно. Бет вела себя если не дружелюбно, то хотя бы сдержанно, а поскольку Кэтрин не вставала с постели, то видела она сестру Мэта очень нечасто. Для нее это время еще и потому было спокойным, что именно в тот период она с удовольствием подчинялась Мэту. А он спал пока в маленькой спальне, прилегающей к ванной, чтобы не беспокоить Кэтрин. Да и рана беспокоила его. Он согласился оставаться эту неделю дома, чтобы дать ране зажить, но количество работы, которую успевал переделать Мэт, поражало ее.