Психическое время – это наше субъективное восприятие длительности чего-либо. Оно, конечно же, связано с биологическим временем, но связь эта довольно сложная и далеко не однозначная. Так длительный сон может психологически восприниматься как одно мгновение, а неприятная медицинская процедура – длиться целую вечность. Нам часто кажется, что в период мучительного ожидания чего-либо время просто «останавливается» и, наоборот, «пролетает» в радостных событиях. Есть в психологии восприятия времени и очень необычные эффекты. К примеру, это происходит, когда во время сильнейшего эмоционального взрыва бурные потоки внутренних времен встречаются и как бы останавливают восприятие окружающего мира. Психологи знают много подобных случаев, да и мне в детстве «посчастливилось» побывать в такой ситуации.

В те далекие времена любимой забавой крымской детворы был спуск на очень высокой скорости по крутым дорожным серпантинам. В качестве средства передвижения мы использовали далеких предков современных скейтов – дощатые доски с роликами из подшипников. Как-то раз, разогнавшись до совершенно немыслимой скорости, наш караван встретил вынырнувший из-за крутого поворота грузовик. Кто-то успел затормозить, кто-то слетел на обочину, а моя доска катила прямо под колеса машины. В последний момент мне все же удалось каким-то чудом отвернуть от надвигающейся машины, и мой самокат, столкнувшись с бордюрным камнем, воспарил над придорожными кустами. Взлетев в воздух, я ощутил не страх, а совершенно неописуемое состояние какого-то лихорадочного восторга. Вблизи застыл грузовик с перекошенной от ярости физиономией водителя и высунутым в окно кулаком, у обочины превратились в статуи мои приятели с поднятыми руками и открытыми ртами, вдали блестела бирюза моря, а подо мной медленно-медленно, как на сильно замедленной съемке, поворачивалась земля с кустами ежевики. Сколько для меня длилось такое необычное состояние полета, сказать трудно, но точно не мгновения, ведь я успел зачем-то прочитать номер машины (мы тогда любили играть в отгадывание номеров), заметил, что у моего друга раскололась пополам доска и недалеко от моего носа парит серый богомол. Я даже успел с сожалением подумать о том, что моя доска тоже наверняка расколется от удара и мне не удастся поймать редкого серого богомола, между которыми мы устраивали гладиаторские поединки. Повзрослев, я часто вспоминал свой чудесный полет в остановленном времени, и сейчас мне кажется, что секунды «объективного» полета при этом превратились как минимум в «психологическую» минуту.

Наша экскурсия в загадочные дебри «живого» времени была бы неполной, если бы мы не вспомнили о «братьях наших меньших». Действительно, в биологии даже существует раздел зоопсихологии, занимающийся «умственной» деятельностью животных, и зоопсихологи давно уже говорят о различном восприятии времени у различных животных.

Наверное, в «психическом» времени содержится еще много удивительных эффектов, и, может быть, психологи даже когда-нибудь научатся «растягивать» его и «сжимать», но к «настоящему» физическому времени это, увы, не имеет ни малейшего отношения. А наш рассказ посвящен именно объективному времени, существующему совершенно независимо от того, есть ли осознающий его разум во Вселенной или нет.

Племя собралось вокруг костра. Назавтра предстояла большая охота, и шаман должен был предсказать ее исход. Вот посыпались глухие удары в примитивный бубен, и раскрашенная глиняными красками фигура с наброшенной на плечи шкурой и головой в черепе бизона начала прыгать и кружиться на месте. Сколько лет этим камланьям, предвещающим удачную охоту? На этот вопрос не возьмется ответить ни один археолог, историк или этнограф. Ясно лишь, что многие десятки тысячелетий назад люди уже не только пытались заглянуть в будущее, но и самым примитивным образом управлять им.

Свидетельством тех далеких дней юности человечества являются многочисленные петроглифы – настенные рисунки на камнях и в пещерах, а также более поздние мегалитические сооружения из громадных плит и камней. Смазывая кровью убитых животных фигурки тучных быков-туров на стене пещеры, первобытные охотники наивно верили, что так в будущем возможно повторить успех прошлого. Постепенно простодушная мистика нехитрых верований перерастала во все более сложные обряды предугадывания будущего. Шаманы медленно превращались в жрецов и уже использовали в своих камланьях и образ загробного мира, где у звездных костров греются души навсегда ушедших предков, и специальные приемы гадания с помощью костей и внутренностей животных.

Где-то в неразличимой глубине тысячелетий у первых племен «человека разумного» уже возникла потребность предвидеть свое будущее. Тут же родилась наивная мечта, что с помощью таинственных обрядов будущее можно изменить.

Наскальные рисунки с охотничьими пророчествами

«Папа, смотри – быки, быки!» – радостно кричала перепачканная пылью пятилетняя дочка известного испанского археолога дона Марселино Сане де Саутуола, выглядывая из мрачной щели одного из полуразрушенных боковых входов в пещеру Альтамира (Altamira) на севере Испании. Так в 1879 году были открыты красочные фрески с изображением стада бизонов, раскрашенные красными, желтыми и черными природными красками неизвестными доисторическими художниками несколько десятков тысяч лет назад (чаще всего звучит цифра 25 тысяч лет, но встречаются оценки в 30 и даже 50 тысячелетий). До сих пор археологи, историки и искусствоведы не устают поражаться высочайшему искусству автора изумительных картин, рассказывающих о далеких временах, когда после отступления очередного ледника всю Европу покрывали густо заросшие травой прерии, на которых паслись бесчисленные стада бизонов.

«С очень большим трудом удалось “втиснуть” в палеолитический период замечательную наскальную живопись. Опубликовавший в 1880 году книгу испанский дворянин Марселино де Саутуола французскими археологами был назван фальсификатором, а росписи пещеры Альтамира – подделкой. Здесь речь идет не только о личной трагедии ошельмованного честного человека, но и о гораздо большем – о невозможности вписать в эволюционную картину медленного монотонного прогресса человечества необычайный взлет изобразительного искусства времени верхнего палеолита. Только в начале XX века, через три десятка лет после обнаружения, росписи Альтамира были признаны подлинными – но к тому времени первооткрыватель уже был мертв, а история открытия основательно забылась» (Чудинов В. А. «Древнейшая Русь-Евразия»).