Итак, Леонард О’Брайен. Двадцать три года, сирота. Мать умерла десять лет назад, отец – за год до этого пропал без вести. Гениальный художник, который толком не умеет пользоваться дарованной Творцом искрой. Собственно, именно из-за этого в нем столько божественной энергии… Что сразу означает проблемы: вероятны вспышки агрессии, резкие перепады настроения, общая неуравновешенность. Характер язвительный, вспыльчивый. Не женат, девушки нет. Что неудивительно при его неуживчивости. Джиннов, кстати, терпеть не может.

Короче, ничего такого, с чем бы я не справилась.

Так что я радостно улыбнулась заходящему солнцу и решительно нажала кнопку дверного звонка.

За дверью раздался приглушенный грохот, затем несколько отборных ругательств, а следом я все же увидела хозяина этого дома. И едва сдержалась, чтобы не ахнуть.

Мамочка, какой мужчина! Все, я влюбилась, заверните мне его!

Художник был на голову выше меня. Худощавый, с изящными кистями рук и длинными пальцами, выпачканными в краске, в которых сейчас он вертел кисточку. Русые волосы растрепались, словно их не раз и не два ерошили. Причем, судя по синим пятнам, ерошили в порыве творческого вдохновения. Мягкие черты лица, легкая светлая щетина, пронзительные голубые глаза, опушенные длиннющими темными ресницами. Божественная энергия переполняла его, отчего весь облик казался выразительнее и ярче.

Ну просто принц из сказки, честное слово!

– Эй, ты кто такая? – спросил художник совсем не принцевым глубоким баритоном. – Я вроде бы сегодня девочку не заказывал. Впрочем… – Оценивающий взгляд скользнул по мне, задержавшись на груди и бедрах, которые красиво обрисовывал летний сарафан. – Ты в моем вкусе. Сколько берешь?

Вот и закончилась любовь. Что вообще с этими мужиками? Стоит им открыть рот… Режим «придурок» включен.

– Вынуждена разочаровать, я вовсе не жрица любви, – сладко улыбнулась я, внутренне готовясь к своей первой битве. – Меня зовут Шаира Дерхивари, и я…

– Джинния, – скривился Леонард и презрительно сплюнул. – Проваливай откуда взялась.

И попытался захлопнуть дверь перед моим носом.

Ага, так я тебе и позволила.

Чемодан был молниеносно впихнут в дверной проем, и я покачала головой:

– У меня разрешение на проживание. Так что будь добр, наскреби остатки воспитания и покажи, где я буду жить.

– Как вы меня достали, – фыркнул он. – А я уж понадеялся, что от меня отвалили окончательно. Может, ты тоже свалишь? Так сказать, заранее… – спросил без особой надежды. – Нет в этом мире такой силы, что заставила бы меня связаться с тварями, подобными тебе.

Ой-ой, какой ты у нас грубый. Но, дорогуша, не на ту нарвался.

– Не дождешься, – сурово проговорила я. – Заруби на носу – ты моя последняя надежда получить диплом, так что я с тебя не слезу.

– Мало того, что девочка-припевочка, так еще и недоучка, – издевательски расхохотался парень, а затем наклонился ко мне и, заломив бровь, спросил: – А не боишься, что злобный и неадекватный художник доведет тебя до нервного срыва своими шуточками? От меня, знаешь ли, не одна джинния уже пострадала.

– У меня пять старших братьев, – широко улыбнулась я. – И один идиот, который вбил себе в голову, что он мой жених. У меня на любые мужланские шуточки иммунитет. Посторонись.

Он окинул меня долгим взглядом, а затем скорчил недовольную мину и махнул рукой:

– Да делай что хочешь, только меня не трогай.

И, широко зевнув, развернулся и ушел в глубь дома.

– Эй, Леонард! – окликнула его я. – Так где я жить буду?

Не удостоив меня даже взглядом, он показал большим пальцем на потолок, а затем закрылся в одной из комнат. Подозреваю, что в мастерской.

Я раздраженно вздохнула.

Да уж, человек мне попался… мама не горюй. Но я ведь знала, что легко не будет, не так ли? Ничего, ничего… У меня есть цель, а значит, я все смогу!

Так, и где мне придется жить? В худшем случае больше полугода…

Я стояла в прихожей, которая почему-то была в форме шестиугольника. Причем четыре меньших стороны этого шестиугольника были по совместительству дверьми. Я, не страдая ложной скромностью и понимая, что экскурсию по дому мне никто устраивать не будет, решила, что заглянуть за каждую – моя святая обязанность. Критически осмотрев ту, за которой скрылся Леонард, я мудро решила к нему не соваться. Пусть свыкнется с мыслью, что в его доме появилась джинния.

За следующей дверью обнаружилась очень светлая, но довольно захламленная кухня. Я неодобрительно покачала головой, осмотрев сваленные в мойку тарелки, плиту с почерневшей от гари поверхностью и гору кастрюль, в которых сейчас явно зарождалась новая жизнь. Как говорится, классическая ситуация – холостяк один дома. Но с этим я разберусь. Кухонька приятная, уютная, несмотря на бардак. Особенно меня покорил широкий и длинный мягкий диванчик, обитый красным бархатом. Он был просто создан, чтобы валяться на нем и зачитываться какой-нибудь интересной книжкой вприкуску с нежным тортиком! Только надо будет вывести пятна и обновить саму обивку, но это уже дело магии.