— Спасибо, что заняли для нас места, — поблагодарила девушка.

— Это Даниэль выполнил обещание, данное мне вчера между второй и третьей рюмкой, — улыбаясь, отреагировал Аркадий Борисович, держа наготове записную книжку и ручку.

Игра началась, и Ева, видя напряжение и сосредоточенность игроков и пытаясь понять, что происходит, периодически заглядывала в записи Аркадию Борисовичу». А когда стол покинули бельгиец Рам и мексиканец Торро, она на время успокоилась и стала рассматривать зрителей напротив.

Но вдруг устремила взор на Михаэля, а потом на монитор и вытянулась в струнку, а потом привстала. На большом дисплее фамилия «Руман» опустилась на предпоследнюю пятую строчку.

— Игра — это не только сахар побед, но и соль огорчений. Главное, Михаэль оказался в финале, — наклонившись к Еве, неудачно попытался успокоить её Джастин.

— Уйми друга! Мы рассоримся! — по-русски бросила Ева подруге.

Напряжение в зале тем временем возрастало, подогреваемое постоянным гулом после каждого раунда игры. Сидящие за столом казались абсолютно спокойны, но картинка была обманчивой, равно как штормовое море выглядит издалека. Никто из игроков не рисковал. Стоило только кому-нибудь поднять ставку, как оппоненты тут же сбрасывали карты в пас. Наконец Михаэль и ещё двое завязали игру. Ева не видела карт Михаэля, да и не понимала в них ничего, но её сердце забилось учащенно. Как у воробушка, попавшего в клетку, которого она держала в руках перед тем, как выпустить на свободу в своем далёком детстве.

Ещё раз взглянув на монитор, девушка закрыла лицо руками и опустила голову на колени.

— Не переживай, Михаэль — опытный игрок. Это может быть не его конец, а кого-то другого, — успокаивал Аркадий Борисович.

Еве казалось, что прошла целая вечность. Вдруг Мюллер вскочил с игрового кресла и навис над столом, хлопая глазами. Девушка услышала возбуждённую немецкую речь справа у себя за спиной и без сил прислонилась к спинке стула.

— Смотри, он в первой строчке! Эх, молодёжь! Мне бы ваши эмоции, — Аркадий Борисович обнял Еву, которая ещё несколько минут назад готова была заплакать, а теперь почти прыгала от радости.

Вылет игрока на этой стадии — некий шок для всех оставшихся, поэтому до гонга никто не предпринимал серьёзных шагов, и раут закончился без изменений.

Михаэль вышел из зала с Грокменом, и сразу же попал в кольцо друзей, радующихся их промежуточному успеху. Ева, обняв возлюбленного, прильнула головкой к его груди.

— Я так боялась за тебя, думала, умру, — прошептала она.

— Котёнок, это только игра, не стоит принимать так близко к сердцу, — успокаивал Михаэль, целуя в макушку.

— Эх, жаль, что победитель всегда один, вы оба заслуживаете её, — снова сокрушался Борисыч.

— Михаэль, у тебя болельщиков значительно больше, но пощады от меня не жди, турнир есть турнир, и он играется до конца, — весело прервал идиллию Грокмен.

— Конечно, насмерть, ничего личного, — ответил в тон игрок, что добавило в компании веселья.

— Анекдот почти про вас, — вставила Юлька, верная себе. — Девушка жениху: «Вчера мой отец проиграл в покер всё своё состояние, и мы теперь не сможем пожениться». Парень: «Не волнуйся, дорогая! Это я у него выиграл. На всякий случай».

— Тебе шуточки, а я могу не дотянуть до конца игры. Сижу, ничего не понимаю, и только его строчка в мониторе то вниз, то вверх. Лучше бы десять концертов отыграла! Уж этот мне покер!

— Всё, Михаэль, пора! — сказал Аркадий Борисович, внезапно появившийся откуда-то из кулуаров.

— «Как твоя девушка относится к тому, что ты играешь в покер? — Говорит, что плохо, но я чувствую, блефует!» — бросила подруга вдогонку удаляющемуся игроку.

Прозвучал гонг. Игра продолжалась.

Начало второго раута развенчало моё лидерство, я прозевал «pocketpair» [20] — карманную пару француза, доведённую на борде до тройки [21] . Слава богу, хватило интуиции с двумя парами не выставиться по полной. Просчитать карту оппонента в этом случае практически невозможно. Проиграв семьсот тысяч, я упал на последнюю строчку.

На Еву было страшно смотреть.

Через несколько пассивных раундов мы вновь столкнулись с французом. Теперь удача была на моей стороне, правда, Тирон оказался осторожней, и вернуть удалось только половину, хотя и она увеличила мой стэк до миллиона шестисот и подняла на второе место. С разницей в сто тысяч «в спину дышал» Тронтон, а лидировал Грокмен, в его активе было два миллиона с лишним. Неожиданно в середине раута завязалась борьба на префлопе [22] . Тронтон знаком показал французу два туза, и они решили реализовать «collusion» [23] . Тронтон и Тирон поочередно рейзовали, заставляя американца постоянно добивать ставку, но, видимо, обладая сильной картой, Грокмен не уступал. Наконец, француз, выставив половину своего стэка, сбросил карты в пас. Американец коллировал последнюю сотню англичанина, выставив в целом шестьсот тысяч. На стол крупье последовательно выкладывал стрит-дро [24] «offsuit» [25] от восьмерки, и тот, и другой после каждой карты хватались за фишки, но уходили в итоге в «чек».