О том, как укреплялась новая жизнь в деревне Бэлмаыр, и будет рассказано в этом повествовании.

Земельный участок, выделенный Куак Ба Ви, расположен на равнине. Замечательный участок, такой ровный, удобный, что к нему вполне можно провести воду и даже рис на нем сеять. Так думал Куак Ба Ви, идя на рынок и сгибаясь под тяжелой ношей дров, которые он нес продавать.

Если прорыть канал до южной окраины деревни, вода попадет и на его участок. Против этого, конечно, будут протестовать Ко Бен Сан и Тю Тхэ Ро. Они могут сказать, что, по их расчетам, эта затея невыгодна. Но разве деревня не получит несколько десятков тысяч пхёнов [2] новой земли? Если все сбудется так, как задумал Куак Ба Ви, то окружающие деревню пустыри и огромное болото превратятся в плодороднейшие рисовые поля. Почему до сих пор никто из поселян не подумал об этом? Правда, однажды председатель волостного комитета трудовой партии Кан Гюн, читая крестьянам лекцию, упомянул о болоте. «Если бы вы сумели, — сказал он, — превратить обширную болотистую равнину в рисовые плантации, для всей деревни наступила бы зажиточная жизнь! При японцах вы, конечно, не могли осуществить орошение этого участка, но теперь вам предоставлена свобода, и вы должны умело ею воспользоваться». Слова Кан Гюна глубоко запали в душу Куак Ба Ви. Втихомолку, тайком от других, он исследовал окрестности болота и не переставал думать о том, как поднять целину, приспособить ее под посевы риса.

Ему было известно происхождение болота. Он помнил, как в критический момент войны, перед самым освобождением Кореи, японцы начали вырубать девственные леса в районе инчонского ружейного завода. Для переброски из этого района лесоматериалов необходимо было построить новые мосты и шоссе. Понадобился строительный материал, и японцы, не раздумывая, вырубили сосновый лес, расположенный в низине, у деревни Бэлмаыр.

План японцев был прост: проложить шоссе до реки Апкан, огибающей деревню, и сплавлять лес по этой реке. Но осуществить этот план им не удалось: японская армия была наголову разбита советскими войсками, и незадачливым воякам не пришлось сплавить ни одного бревна.

Лес у деревни Бэлмаыр был загублен напрасно. На его месте образовалось болото. Но, как говорится, нет худа без добра: ведь теперь болото может стать рисовым полем, и, таким образом, все обернется на пользу крестьянам!

Куак Ба Ви поднял голову и взглянул в сторону реки и болота. В самом деле, здесь и труда-то пришлось бы положить не так уж много! На этой стороне реки — поднять целину под рис, а на речушке, что течет за поселком, — соорудить плотину. Речка, правда, разделяется сейчас на два рукава. Но разве трудно слить их в одно русло, перекрыв один из рукавов плотиной? Так оно прежде и было, пока однажды, во время большого наводнения, из этого русла не образовалось два. В меньшем при сухой погоде воды совсем не бывает: она скапливается в нем лишь во время сильных дождей.

В половодье эта речушка вступает в спор со своим головным руслом, проходящим у подножья горы; она словно старается отнять у своего старшего брата первенство, вобрать в себя как можно больше воды. Но как только полая вода спадет, речка пересыхает: русло ее лежит выше русла основного рукава.

В старом русле глубина достаточна для того, чтобы вода могла не менять своего течения. Но на одной особенно крутой излучине образовалась пробка и вода под сильным напором выталкивается в новое русло, которое, ответвляясь от основного, проходит за деревней.

Немое и упорное состязание между двумя руслами речки напоминало борьбу, которую постоянно вели друг с другом соседи-помещики Ко Бен Сан и Тю Тхэ Ро. Каждый старался добиться для себя большей власти, большего почета, захватить побольше земли… И враждующие между собой русла речки словно следовали примеру тех, кто владел ими: одно не хотело давать воду другому, а другое старалось как можно больше урвать воды у первого…

Каждый год в половодье горный поток приносил на низину ил и песок и пядь за пядью покрывал ими землю. Но помещики смотрели на это равнодушно, как на далекий пожар.

А Куак Ба Ви думал и думал о том, как бы превратить этот заброшенный пустырь в плодородное поле. Ведь если бы удалось перекрыть плотиной русло, то, право, какие чудесные плантации получили бы его односельчане! Потом окружить низину дамбой. А по дамбе и на берегах реки посадить деревья… Тогда не пришлось бы горевать о вырубленном лесе! Так Куак Ба Ви пришел к мысли о создании вокруг деревни полезащитной полосы.

Погруженный в размышления, Куак Ба Ви не заметил человека, идущего ему навстречу. Лишь когда человек приблизился к нему вплотную, Куак Ба Ви узнал Кан Гюна, сына Кан Са Гва. Куак Ба Ви опустил дрова на землю.

— Здравствуйте, уважаемый Кан!

— Здравствуйте, Куак Ба Ви! — Кан Гюн приветливо улыбнулся, протянув Куак Ба Ви руку. — Дрова продавать идете?

Кан Гюну в эти дни не сиделось на месте; он ходил из деревни в деревню: нужно было как следует подготовить посевную кампанию.

Обут Кан Гюн был в крепкие рабочие башмаки; ноги плотно облегали гетры; в руке он держал небольшой портфель, Кан Гюн положил портфель на обочину дороги, достал из кармана портсигар.

— Как к севу готовитесь? Думаю, в этом году вы снимете неплохой урожай…

— Я тоже так думаю. Но надо же как-нибудь до урожая продержаться: вот я и ношу дрова на рынок. Выручу денег — куплю что-нибудь из продуктов. — Куак Ба Ви устало улыбнулся.

— Ясно! Огонек у вас найдется?

Кан Гюн присел и предложил Куак Ба Ви сигарету. Куак Ба Ви сел рядом с Кан Гюном, положил сигарету на колени, вытащил кресало, высек огонь и дал прикурить Кан Гюну.

— Вам надо бы семьей обзавестись. Одному хозяйство вести нелегко. Так ведь? — сказал Кан Гюн.

— Так-то оно так… Да сейчас некогда об этом думать. О другом моя забота… Помните, вы как-то раз о болоте говорили? Вот хорошо бы поднять его, под рис приспособить…