— Да, не удалось мне… — Сун Ок печально опустила голову.

— Как это можно так умереть! Ходили кое-какие слухи; я и решил больше не тревожить вас. Навредить вам боялся. А виноватой вас никогда не считал! Подумать только — так оклеветать, очернить невинного человека! — возмущался Куак Ба Ви.

— Что на людей пенять? Видно, участь моя такая. Зачем же вы сегодня пришли, да еще с дровами. Опять ведь могут начаться всякие сплетни!

Сун Ок говорила уже не стыдясь, без смущения открывая свои затаенные чувства.

— Ну и пусть болтают! Стоит ли бояться сплетников? Я до сих пор не могу успокоиться, что дал себя обмануть этим грязным людишкам. Как только вчера услышал я от Кан Гюна про все это, решил встретиться с вами и объяснить, что дело обстоит совсем не так, как вам показалось. Простите меня… — Куак Ба Ви взглянул на Сун Ок с чувством сострадания.

— Не вы, а я должна просить у вас прощения. Поверьте мне, больше так не будет… Я постараюсь не обращать внимания на все эти пересуды.

Она взглянула на Куак Ба Ви. Глаза ее сияли.

— Если мои посещения вам не будут неприятны… я попрежнему стану бывать у вас! — взволнованно проговорил Куак Ба Ви. — Думаю, что так, как прежде, больше не получится.

— Ну, наперед трудно загадывать! — засмеялась Сун Ок. — Во всяком случае, я теперь не хочу умирать…

— Умирать!.. Как у вас язык поворачивается говорить такое… — Куак Ба Ви побледнел. И страх, и немую мольбу увидела в его глазах Сун Ок.

— Нет, я не то хотела сказать. Прежняя Сун Ок умерла… Сейчас перед вами другая Сун Ок. Теперь, в новом мире, я родилась снова. И хочу жить новой жизнью!..

На глаза у нее навернулись слезы, но это были не слезы горечи и боли, а светлые жемчужины надежды — надежды, окрыляющей и возрождающей человека. В эту минуту глаза Сун Ок, наполненные слезами, напоминали озера, подернутые легкой туманной дымкой в предутреннюю пору. Но вот-вот взойдет над ними яркое, радостное солнце и изумрудная вода заиграет тысячами радуг!..

Куак Ба Ви, погруженный в какую-то думу, сидел молча, попыхивая трубкой. Вдруг он поднял голову и взволнованно заговорил:

— Правда, Сун Ок! Я ведь тоже как бы заново родился… Новую жизнь принесла нам земельная реформа…

— Да, да! Земельная реформа… поднятие целины! — Голос у Сун Ок слегка дрожал. Она улыбнулась мечтательно и нежно… Может, впервые за всю жизнь она так улыбнулась. — Да, да, правда!.. Мы, новые люди нового мира, должны раз и навсегда порвать с прошлым. Мы его похоронили навеки!

Куак Ба Ви утвердительно закивал головой:

— Разве до освобождения Кореи у таких, как мы, была жизнь?

— Мужчинам все же легче было. А нам, женщинам… — Вспомнив свою осмеянную и растоптанную жизнь, Сун Ок вновь опечалилась.

— И мужчинам нелегко приходилось. Беднякам всегда трудно… Не будем больше об этом говорить!

— Верно! Не будем!

Слова Куак Ба Ви словно пробудили Сун Ок от тяжелого сна. Да, они не должны оглядываться назад. Вот и Куак Ба Ви говорит, что он чувствует себя возрожденным.

— Как у вас с бороной дело?

— Вчера заказали; нужно сходить узнать, как у них там работа подвигается…

— Посидите еще… Поужинаете с нами, а потом уж и пойдете.

— Нет, нет, Сун Ок, мне нужно идти! — Куак Ба Ви, собираясь встать, потушил трубку.

— Куда вы так торопитесь? Сейчас я позову брата; посидите, поговорите еще…

— Поздно уж, Сун Ок…

— Боитесь тигра встретить? Ха-ха!.. Да вы, наверно, и не знаете, что мы породнились с Кан Гюном?

— Слышал, слышал… Он мне сам сказал…

— Кстати, брат вчера спрашивал, будет ли угощение. Кто это там? Мама пришла! — Сун Ок, радуясь, как ребенок, выбежала навстречу матери. — Мама, у нас гость!..

Когда мать Сун Ок вошла в комнату, Куак Ба Ви встал и почтительно поклонился ей:

— Здравствуйте… Как ваше здоровье?

— Сидите, сидите, чего встали, — замахала старуха руками и, в свою очередь, осведомилась: — У вас все ли благополучно?

— Да что со мной может случиться?.. Все, вроде, в порядке.

— Что-то давно вас не видно. Ну, да сейчас время такое: страдная пора…

— Да, занят был немного… Так уж получилось.

— Садитесь поудобнее да поближе к нам…

Пока мать разговаривала с Куак Ба Ви, Сун Ок вышла к Ин Сук, которая складывала во дворе дрова, и попросила ее: