И тут до меня дошло, что все произошедшее было спланировано этим типом и проведено в жизнь. Причем проделано все было настолько мастерски, что я даже не заподозрил никакого подвоха.

— Так получается…

— Да! Получается, что он попытался убить меня!

— Но, как? — только и смог выдавить из себя.

Ведь единственное, что я видел от этого человека, если не считать последнюю подставу, то, что он прикладывал огромные силы для спасения сестренки. Или… я не все видел? Допускаю, что ответ лежит именно в этой плоскости.

— Не знаю, — сообщила она, тут же сдувшись. — Но, я уверена, что это он приложил свою руку…

И она резко замолчала.

Ага! Значит не все так просто и однозначно, как мне кажется.

— Одно твое слово, мелкая, и он никогда больше не очнется! — постарался произнести с максимальным пафосом.

— Ты что, дурак? — вызверилась она, теперь уже на меня.

Потом, поскрипев, как понимаю, для приличия, зубами, сестренка начала проводить ликбез для безбашенных родственников, в ходе которого, мне попытались открыть глаза, на происходящее.

То, что в регенераторе лежит мой, а если быть абсолютно точным, то Халеа, дядя — это еще полбеды. Но то, что он по совместительству является еще и послом нашего королевства в Империи Авар — это уже ни в какие ворота не лезет.

Вот скажите, пожалуйста, что посол, если он действительно посол, делает… на этом уровне, да еще и в таком виде? Вы можете логично аргументировать такое положение вещей? Вот и я не могу. Так что остается единственный вариант, которым, если говорить начистоту, совсем не хотелось пользоваться.

— Он там! — ткнул указательным пальцем в регенератор. Тот, где находился столь интересный родственник.

— Кто? — не с первого раза сообразила сестренка.

— Дядя твой.

— Не мой, а наш, — тут же услышал в ответ.

Вот же женщины, даже в такой ситуации они умудряются сосредотачиваться на таких мелочах. Однако озвучивать данную мысль я не решился. Видимо, даже меня жизнь чему-то учит.

— А что он там делает?

Ну, что я могу сказать на это!? А что вообще человек может делать в медицинском регенераторе?

— Спит, наверное.

Хотя столь спорное утверждение постарался произнести максимально равнодушным тоном голоса, видимо, у меня получилось не очень, так как в ответ она запыхтела, как рассерженный ёжик.

— Если считаешь нужным, можешь нажать большую зеленую кнопку, и он проснется. Если нет — то оставим его здесь.

Видя, что меня плохо поняли, добавил.

— Сегодня вечером, и это крайний срок, должны быть подписаны все документы. Тебе рассказывать какие? Или сама догадаешься? Потому что уже ночью того, кто их может подписать, на станции не будет. Это понятно?

И снова вместо ответа последовал только подтверждающий кивок. Должен признаться, сказать сестренке о том, что этого человека просто ликвидируют — я не решился.

— Времени у нас немного…

— А откуда ты об этом узнал? — перебила меня мелкая. — Я ведь никому не говорила о документах.

Как понимаете, просто взять, и сказать правду — я не могу. Очень много скелетов начнет выглядывать из моего шкафа. Но и молчать нельзя.

Нужно хоть что-то ответить.

— Ты, действительно считаешь, что самая умная? Или просто притворяешься?

Вы правильно поняли. Самая лучшая защита — нападение.

В ответ тут же увидел, как губки сестренки начали складываться бантиком, а сопение начало звучать очень громко и отчетливо. Понятно, обиделась. Вот только это состояние довольно легко лечится.

— Документы сама подписывать будешь, или мне доверишь?

Несколько мгновений стояла звенящая тишина, а потом Миа сняла с шеи кулон и, держа его за шнурок, протянула мне.

— А что с дядей делать будешь?

Может это и неправильно, но взваливать на свои плечи будущее чужих родственников я не собираюсь. А убить его… Хоть и очень хочется, но я не смогу.

Вместо ответа девчонка подошла к регенератору и хлопнула ладонью по кнопке открытия. Сделано это было не столько громко, сколько демонстративно. Впрочем, это можно было бы предположить. Вряд ли она смогла бы убить своего дядю.

А я? Смог бы я лишить жизни этого человека?

Как вы понимаете, если бы мог, то не отдавал бы право принятия такого решения в чужие руки. Я не смогу убить человека. Вот так, взять и убить — не смогу. Если это будет происходить в ситуации, где будет стоять вопрос о жизни и смерти… Не знаю. Я не готов дать однозначного и исчерпывающего ответа на этот вопрос.