Катя с улыбкой развалилась на земле:

– Тащи меня, мой раб!

Раб говоришь? Ну-ну! Однако вслух я не произнес ни слова. Лишь молча сделал перекат и, не поднимая головы, пополз к "раненой". Перевернув улыбающуюся "пострадавшую", я сложил ее руки на животе. Тут же ей на запястья была наброшена петля пластиковых наручников.

– Ого, ты любишь пожестче?
– с улыбкой комментировала она, глядя как я круговым движением затягиваю петлю.

Интересно, как еще инструктор не услышал демаскирующего скрежета моих зубов. Может действительно прикладом обеспечить реалистичность учений, вырубив кое-кого ко всем чертям?!

Внутренняя ругань никак не тормозила моих действий. Как только запястья "раненой" оказались связаны, я, закрепив автомат на груди Кати, просунул голову в получившуюся "петлю" из рук, взгромоздившись сверху таким образом, чтобы тело "пострадавшей" оказалось между моих руг и ног. Как только это получилось, я на четвереньках, обдирая колени, пополз к указанной сержантом зоне.

– Да ты еще и сверху любишь, - прерывающимся голосом прошипела Катя.

А что ты хочешь, родная? На попе-то защиты нет, так что камушки-то должны хорошо чувствоваться, а? Злорадно ухмыляясь (про себя, исключительно про себя, я же не самоубийца!), я полз дальше.

На самом деле, хоть мучения Кати и являлись приятным бонусом, я выбрал этот способ эвакуации в первую очередь за его скорость, что дало нам несколько лишних секунд на отдых, пока мы ждали остальных. Однако от полных "любви" взглядов логическая обоснованность моих действий не спасала. Вот уж к чему я привык. Впрочем, подмигнувший мне фельдшер, судя по всему, оценил выполненное упражнение куда выше моей напарницы.

И снова марш. В голове в такт шагам бились слова стихотворения Киплинга "Пыль":

Днём -- все -- мы -- тут -- и не так уж тяжело,

Но -- чуть -- лёг -- мрак -- снова только каблуки.

(Пыль -- пыль -- пыль -- пыль -- от шагающих сапог.)

Нет сражений на войне.

Я -- шёл -- сквозь -- Ад -- шесть недель, и я клянусь,

Там -- нет -- ни -- тьмы -- ни жаровен, ни чертей,

Но -- пыль -- пыль -- пыль -- пыль -- от шагающих сапог,

И нет сражений на войне.

Конечно, наши приключения на этом не закончилась. Буквально через два километра сержант, заботившийся о том, чтобы наш экскурсионный тур был насыщенным и разнообразным, отдал команду:

– Стой! Замаскироваться на местности, используя подручные предметы. У вас 3 минуты. Время пошло!

Отбежав от дороги, я рванул к группе кустов, растущих вокруг выкорченого пня. Уже на половине дороги я услышал еле заметный шелест приминающейся травы. Честно говоря, я понадеялся на то, что это Марика решила составить мне компанию в поиске укрытия, но та бежала в противоположном направлении рядом с уроженцем мира Акин Ингремом. Не сказать, что меня это обрадовало. Еще большую грусть вызвал тот факт, что ко мне хоть и скрытно, но быстро приближалась Катя. Совсем же добило то, что бесшумное передвижение у нее получалось гораздо лучше, чем у меня.

Однако спорить с судьбой я не стал. Тем более, что мы, быстро найдя общий ритм, за каких-то полторы минуты смогли закопаться под пень, успев даже уничтожить все следы "земляных работ".

– Так, теперь ты точно никуда от меня не денешься, - в ожидании инструктора Катя вновь завела интересующую ее тему.
– Так что у тебя с Марикой?

Это точно... никуда не денусь. Лежим, прижавшись друг к другу настолько плотно, что мой нос упирается в щеку собеседницы, а ее нос в мою.

– Да ничего, Катька, - по-русски прошипел я.
– Ты нас демаскируешь!

– Да нет, - так же на нашем родном наречии ответила егоза.
– Инструкторы далеко. Я их услышу!

– Ни-че-го! Поняла?

– А почему?

Вот умеют женщины задавать "умные" вопросы, на которые можно ответить только одно "да потому что!".

– Хм, а я думала, что ... Тсссс!..

Теперь и я услышал приближающийся шорох. Пауза. Тишина. Скрип "карандаша" по "бумаге" и...

– В колонну!

С облегчением я буквально вытолкнул надоедливую собеседницу из-под пня.

– Ты чего пихаешья?
– с наигранно оскорбленным видом проворчала она.
– Так она тебе нравится?

Не отвечая (вслух!), я занял свое место в колонне. Самому бы разобраться... А впереди оставалось каких-то два километра. Их мы преодолели бегом.

***

– Все на огневой рубеж! К бою!

Да я даже дыхание не успел восстановить! Впрочем, остальные после 20-километрового марша с кучей дополнительных вводных и препятствий выглядели не лучше.