Дав снайперу пару минут сориентироваться, откуда пришел выстрел, я расслабился и начал создавать плетение из образов и ощущений. Все-таки мало в нас резерва силы. То, что у меня отнимает почти все силы, у любого нормального мага получилось походя.

Наконец, все было готово. Я ощутил себя одним из манекенов. Аккуратно Я-манекен зашевелился, делая попытку приподнять голову. "Наказание" последовало почти сразу. Вокруг меня-маникена (оооочень примерно вокруг) засвистел рой вражеских пуль, а одна из них с дьявольской точностью прошила манекен насквозь. В себя я приходил под аккомпанемент донесшихся, наконец и до нас, звук пулеметных очередей. Не так, чтобы больно, но ощущение не из самых приятных. Зато я теперь мог приблизительно подсказать направление.

Выслушав меня, девушка подтвердила мои выводы:

– Я засекла вспышку визуально, примерно локализовала квадрат, но самого его пока не вижу. Хорошо замаскирован.

– Ясно. Сколько еще нужно?

– Еще один.

– Принял, Катя.

Вот так вот. У нас в мире бытует мнение, что если третьим от одной спички прикуришь - беда будет. Это суеверии пришло к нам с войны. Точно даже неизвестно с какой. Кто-то считает, что с Бурской войны, а кто-то, что с Первой мировой. Было замечено, что у солдата, в темное время прикуривавшего третьим больше шансов словить снайперскую пулю, чем у первых двух. Считалось, что на первую вспышку снайпер замечает, на вторую наводится, и, если дело происходит на ходу, то берет необходимое упреждение, а на третью стреляет. Кстати, одному тремя спичками подряд по тем же причинам прикуривать не стоит там, где есть заинтересованные в этом стрелки.

Первую "вспышку" Катя поймала. Теперь она примерно знает, где сидит снайпер, но не видит его. Ей нужна еще одна, чтобы полностью определить местоположения стрелка..

Я в своем окопе перевернулся, и, закрыв глаза, "оживил" еще двух манекенов. Около двух минут они изображали из себя неосторожных снайперов, пока я не "отпустил" их, без сил оставшись лежать на дне моего наблюдательного пункта.

– Он, похоже, раскусил ложные цели. Теперь будет стрелять только если убедится, что перед ним живой человек...

– Да, но как нам...

– Кать, ты точно заметишь вспышку, если он выстрелит?

– Ну, гарантию тебе никто не даст.

– Тогда так, ты сможешь одновременно "держать" в поле зрения и пулеметный расчет и место его предполагаемой "нычки"?

– Не удобно, но смогу, наверное.

– А точно, Кать, сможешь?

– Смогу.

– Хорошо... Пулемет начнет работать первым, за ним снайпер. Предупреди, как только засечешь дульное пламя пулемета. Сразу же.

– Что ты хочешь сделать?

В голосе напарницы послышались легкие нотки беспокойства.

– Дать ему цель. По "обманкам" он больше бить не будет.

– На живца ловить будешь?

– Да.

– Он же пришьет тебя!

– Если вовремя заметишь дульное пламя, то нет. Думай.

– Ммм...

– Работаем?

– Уверен?

– ..., Катя, ... ....

– Че так грубо? Голова твоя, рискуй!

– Смотри в оба!

Аккуратно отодвинув в сторону СВД, я взял в руки уже не работавшую, но замотанную в комуфляжную сетку трехлинейку. Помимо сетки на нее было установлено что-то похожее на оптический прицел, а на ствол приделана выкрашенная в черный цвет коробка из-под галет, которая на таком расстоянии вполне должна была сойти за дульный тормоз.

– Готова?

– Сам дурак!

– Поехали!

Фуф, надеюсь мой спектакль для одного зрителя окажется удачным. Я аккуратно приподнял голову над бруствером, якобы осматриваясь в бинокль. Каждую секунду я готов был нырнуть обратно, услышав малейший звук от Кати. Еще раз осмотревшись я выбрался из укрытия и пополз вперед. С каждым движением и пройденной секундой в груди все туже сжималась ледяная пружина напряжения, заставляя меня обливаться потом.

– Оп!

Я сделал перекат за ствол достаточно толстого дерева, который буквально через пару секунд был прошит насквозь, осыпав меня древесной пылью и щепками Правда, намного выше, чем она могла бы нанести мне какой-либо ущерб. Пулеметчик дол хорошую очередью. В сопровождении гулких шлепков и шелеста пули пятидесятого калибра превращали деревья в решето, выбивая щепу из стволов и обрушивая на меня настоящий ливень веток. Вот только с такого расстояния толком не прицелишься без оптики. Мне, если и могло достаться, то только при очень большом везении стрелка. Еще через пару секунд донесся отголосок очередей с того берега, в канонаде которого, как мне показалось, я расслышал одинокий выстрел из винтовки. Впрочем, это почти наверняка лишь игра воображения.

Бах!

Это уже Катя отправила в сторону противника пулю весом в 250 гран, а мое сердце на миг сбилось с ритма. Через две секунды, понадобившиеся на подлет пули, до цели она спокойно произнесла:

– Есть. Дальность выстрела 1570 метров...

Меня пробил озноб. Время подлета пули 50 калибра... Даже думать не хочется. Чуть больше, чем полторы секунды. Секунда на то время, пока стрелок услышит звук "начавшего" пулемета. Плюс время реагирования. В итоге у с момента засечения дульной вспышки пулемета до поражения меня должно было пройти как минимум 3,5-4 секунды. За это время с траектории полета пули можно просто отойти. Но все это теория. Я и сам найду две тысячи "если бы" в моем плане. Однако тогда это казалось вполне себе неплохим планом.

– ... Стрелок убит. Винтовка повреждена

Хвастается. И правда молодец, но нет у меня сейчас сил на эмоции. Я просто перевернулся на спину и хватал губа ми воздух, как выброшенный на берег карась.

– Расчет или пулемет?
– вернул меня к реальности равнодушно-уставший голос Екатерины.

– Пулемет, - ответил я, понимая, почему именно она первый снайпер.

Два выстрела опять долбанули по ушам.

– С гарантией.

Такой выбор я сделал не из жалости, а из самых что ни на есть практичных соображений. Протащить через все заслоны в этот мир пулемет гораздо сложнее, чем подготовить профессиональных стрелков уже здесь.