На этом я даже как-то выдохся. Устало вздохнув, я окинул взглядом своих сослуживцев. Катя о чем-то размышляла, и непонятно было, слышала ли она мои рассуждения, а вот Марика слушала очень внимательно. Ингрем, не смотря на то, что его больше интересовала бутылка "Оболони", тоже выглядел задумчивым.

– Значит, как только кончаются излишки, на помощь условному рабу приходят кредиты, - задумчиво протянула Катя, показывая, что тоже меня внимательно слушает.
– А процент помогает ему добровольно одеть "ошейник". Забавно... Ведь, если так подумать, то с каждым днем этот раб будет должен все больше, а потом берет еще один кредит на только что вышедший черт знает какой по счету яблокофон... Что отлично стимулирует к работе даже за мизерную зарплату, которая не позволит ни рыпнуться никуда, ни... да вообще ничего!

– Так почему институт кредитных организаций у вас просто не запретят?
– непонимающе спросил Ингрем.

– Вашему миру, чтобы прийти к такому решению, понадобилось мировая война, которая чуть ли не ополовинила население два века назад, верно?
– мягко спросила Марика.

Интересно, я как-то упустил этот момент истории мира Ингрема.

– Ну из-за диких процентов и "пожизненных контрактов на служение", которые щедро раздавали кредиторы все и началось... Теперь ростовщиков сажают на кол даже не особо не разбираясь!

А вот тут понятно. У нас лучше всего описана вся система "честных кредитных организаций" на примере "Республики ШКИД". Не читали? Хорошая вещь. Прекрасно дает понять, как стоит поступать с "Великими ростовщиками".

– Зато теперь у вас Партия, - усмехнулась Марика.

– Да!
– тут же вскинулся Ингрем.
– да если бы не Верховный, то мы...

– Что?
– спросила Марика.

– Ну..., - тот явно замялся.
– Ну нам всегда говорили, что благодаря Институту Верховных мы достигли такого процветания, а потому они неприкасаемы и имеют права...

– А у нас, что хуже?
– сощурила глаза Марика.

– Так у вас рабство экономическое!

– А у вас?

– Да мы сами... добровольно поделились частью своих прав, чтобы другие могли..., - Ингрем на секунду замолчал, после чего обиженно продолжил.
– Ну, для меня это естественно. Меня с детства так учили. У нас каждый день в школе сдвоенный урок был, где нам рассказывали о том, сколько для нас сделали...

– Так, хватит!
– Марика решительно прервала словоизлияния своей "пары" и тот удрученно заткнулся.

Ого, братан, кажись не одному мне "повезло" с назначеньицем.

– Кстати, интересно, - неожиданно пришло в голову мне.
– Оболванивание тоже часть системы превращения людей в "шестеренки" к заводам, производящим блага для элит. Советский союз оставил после себя отличную систему образования. В 90-е, ну вы помните, стали открываться множество вузов. Мне дальний родственник, в свое время находившийся в большой политике, рассказывал, что это делалось для того, чтобы убрать молодежь с улиц, которую быстро прибирали к рукам "неформальные структуры". Но тут случился конфуз: если скотину учить, то она рано или поздно начнет, что бы вы подумали, умнеть. И вот уже никто не хочет стоять за копейки у станка. Но кто же тогда будет производить продукты потребления и роскоши для "небожителей"? И начался процесс обратного отупения граждан. Для начала "опустим планку" образовательных учреждений до европейского уровня. Марика, без обид! Про то, что во Франции, Германии, Англии и так далее более 10% населения по фату неграмотны никто и не вспомнил. Это притом, что язык страны проживания для многих из них родной. Более, того, зачастую такие безграмотные заканчивают школы, а некоторые, хоть это и единичные случаи, еще и университеты. Однако "опустить планку" - не панацея. Нужно еще запустить процесс лицензирования, позакрывав половину вузов, сократить бюджетные места и задрать цену на обучения до небес... Вот и получайте, теперь "вышка" доступна будет только элите.

– Зато у нас с образованием все отлично, - невпопад ляпнул Ингрем.

Девчонки на него лишь шикнули.

– Еще момент, - неожиданно мне в голову пришла интересная идея.
– Я не так много знаю миров, но... смотрите: у нас рабство экономическое, у Ингрэма идеологическое, на Амазоне - теологическое. Феод - вообще молчу. Какие могут быть вольности при феодальном строе? Почти каждый известный мне мир имеет одну общую черту - рабство в той или иной форме. На Булыжнике так вообще каждый "обычный человек" обязан отработать по 50 лет на рудниках, при средней продолжительности жизни из-за адских условий в 60 лет. Немногим повезло выйти оттуда живыми как Тору и Дариусу.

– И каков вывод?
– подзадорила меня Катя.

– А никакого, - хмуро ответил я.
– Вывод может быть только один. Люди получают тот строй и того правителя, которых заслуживают. Видимо, человеку так и не удалось подавить свою рабскую натуру ни в одном мире... Печально, но факт. Кстати, а мы никуда не опаздываем?

Все как по команде уставились на свои часы, телефоны и прочие приборы, способные информировать хозяина о текущем времени, и резко рванулись к Транспортному терминалу, едва не забыв оставить деньги на столике.

***

Не смотря на то, что мы отвлеклись на мой импровизированный монолог, более смахивающий на размышления постоянного клиента психиатрической клиники, повернувшегося на теории заговоров, в указанном зале собраний мы были ровно в 13 часов. Само место проведения инструктажа напоминало покинутый офис. Вся мебель и оргтехника для проведения собраний присутствовали. Однако не было чего-то, делавшего помещение "освоенным" - цветка на окне, заполненной мусорной корзины или, хотя бы, запаха духов секретарши, готовившей нам сейчас чай в соседнем помещении. Повинуясь внутреннему протесту, я достал из кармана конфетный фантик, который уже два дня носил с собой в кармане, забывая выбросить, и выкинул его в корзину для бумаг. По-крайней мере мне помещение стало сразу же куда более приятно.