«Итак, что мы имеем? — думала Марьяна, лёжа в постели и анализируя создавшуюся ситуацию. — А имеем мы родителей, двух братьев, их жён и детей, один из которых недавно родился, работу в Хогвартсе и отличное знание канона. То, что я знаю, что попала именно в семьдесят первый год, тоже не может не радовать. Это отличная возможность немного переписать историю, а при небольшом везении и вообще изменить её.»

То, что у неё здесь имелась семья, было для Марьяны несколько удивительно. В книгах Минерва была описана так, что складывалось впечатление старой девы или синего чулка, и актриса, сыгравшая МакГонагалл, только усиливала это ощущение.

Сама же Марьяна не особо интересовалась этим персонажем, недолюбливая за её, как ей казалось, неправильное обращение с факультетом, деканом которого она являлась. Сейчас, осознав себя Минервой, она с удивлением узнала, что у женщины, которой она стала, был гордый, непреклонный характер, она любила свою семью и хорошо относилась к ученикам, хотя в её поступках и присутствовала некая зашоренность по отношению к отдельно взятым факультетам. Это объяснялось школьной традицией, въевшейся в подкорку во время учёбы, и никуда не девшейся позже. Да и травма, полученная на седьмом курсе в игре со Слизерином, никак не способствовала улучшению отношений.

«Будем улучшать, - решила Марьяна, — в этом году в школу поступают небезызвестные личности, и надо постараться не допустить тех ситуаций, что были описаны у Роулинг.»

Анализируя чувства Минервы по отношению к директору, она поняла, что Минни относится к нему с уважением, как к своему наставнику и старшему коллеге, закрывая глаза на некоторые его решения, считая, что он, в силу своего опыта и возраста, лучше разбирается в людях.

От этой привычки следовало избавляться, и нужно было понять, кем же является директор. Сильным и умным магом, который иногда ошибается, как и любой другой индивидуум, или хитрым и беспринципным манипулятором.

Перебирая воспоминания Минервы, примеряя их на себя, и принимая или отбрасывая их, Марьяна не заметила, как подошло время ужина. В коридоре послышались шаги, дверь заскрипела, приоткрываясь, и в комнату вошла мать, несущая поднос, судя по времени, с ужином.

— Мама, зачем ты напрягаешься, — проговорила Марьяна, уже зная, что мать часто болеет и подолгу не поднимается с постели, — я бы встала и присоединилась к вам за ужином.

— Ты забыла, что сказал колдомедик? — парировала мать. — Отдых и зелья. Вот, выпей это.

Мать поставила поднос на прикроватный столик и подала ей небольшой фиал, содержимое которого Марьяна не без дрожи выпила. Зелье на вкус оказалось вполне приемлемое и она принялась за ужин. После принятого зелья и ужина Марьяна почувствовала себя достаточно здоровой, чтобы встать и самостоятельно дойти до ванной комнаты.

Первым делом Марьяна посмотрела в зеркало. Из него на неё смотрела черноволосая женщина с неожиданно голубыми глазами. Сурово поджатые губы делали лицо жёстким и подчёркивали начавшие появляться первые морщины.

Тело слушалось, никакого дискомфорта не возникало, и это давало надежду, что и палочка признает в ней прежнюю хозяйку. Если же нет, то нужно будет срочно посетить Олливандера.

========== Глава 3 ==========

На следующее утро Марьяна вышла к завтраку. Мать с отцом очень обрадовались, узнав, что она чувствует себя хорошо. Марьяна же собиралась им сообщить, что ей нужно в Хогвартс. Находиться в родительском доме МакГонагалл будет трудно. Несмотря на то, что ей досталась память Минервы, и осознавая сидящих за столом людей родителями, она не испытывала к ним сильных родственных чувств.

— Мама, папа, я собираюсь сегодня вернуться в Хогвартс, — сообщила она родителям, когда завтрак почти закончился.

— Но ты же хотела погостить подольше? — удивлённо проговорил отец. — А сбегаешь уже через неделю после приезда. Хорошо, хоть братья успели тебя повидать.

— Роберт, ты же знаешь, какую должность занимает наша дочь, — неожиданно поддержала её мать, — она очень занята.

— Занята настолько, что некогда пообщаться с семьёй, не говоря уже о том, чтобы познакомиться с кем-нибудь и выйти замуж?

— Я с целым факультетом нянчусь, зачем мне замуж, — попыталась отшутиться Марьяна, не желая вести разговоры на такие скользкие для неё темы.

— Нанянчилась уже до того, что в обмороки падаешь, — отец, кажется, начал сердиться, — или тебя там кто проклял, в этом вашем колдовском заведении?

— Ну что ты такое говоришь, папа! — Марьяна вдруг вспомнила, что отец священник и ему приходится разрываться между верой в бога и знанием, что жена и дочь ведьмы, а сыновья самые настоящие колдуны. — Никто меня не проклинал, я просто устала вчера, вот и упала в обморок.