4 апреля

Роуз говорит, что это и есть решение. Она считает, что пить ее кровь не только удобно, но это еще и сохраняет наше пребывание в Мадисоне в тайне. Что, если мы найдем кормильца, который кормит и других мороев? Что, если у него будет наше описание? Звучит не очень правдоподобно, но Роуз стоит на своем. Она клянется, что ее вовсе не напрягает тот факт, что она отдает мне кровь, и после ей нужна лишь еда и немного отдыха. В конце дня мы пришли к компромиссу: я буду пить достаточно ее крови, чтобы сохранять силы, но меньше, чем обычно беру у кормильцев. Я смогу вынести немного летаргического состояния. Чтобы Роуз согласилась на это, понадобилось много времени. Она хочет, чтобы я была настолько сильной, насколько это возможно, но я сказала, что она тоже должна быть в форме, чтобы обезопасить нас. Она не смогла это оспорить, поэтому жить теперь мы будем так.

9 апреля

Роуз сделала на завтрак оладья, даже не спалив их, как в предыдущие пять попыток. Весь день ее распирала гордость, словно она заколола своего первого стригоя.

15 апреля

Четыре месяца.

29 апреля

Не могу поверить, что не вела дневник целых две недели. Все хорошо. Мы нашли детский музей, в который требуются волонтеры, и после двухнедельных уговоров, Роуз наконец-то согласилась, что я могу заниматься этим несколько часов в неделю. Теперь мне кажется, что у меня в жизни есть цель. Она ходит со мной, конечно же, и всегда обходит все здание до того момента, как начинается моя смена. Затем ждет меня снаружи, и я уверена, что она не сводит глаз с главного входа. Я сказала ей, что она должна найти себе занятие, что не должна концентрироваться на моей жизни, на что она ответила: «Я страж».

2 мая

Роуз все-таки нашла себе хобби. Несколько наших соседей играют в команде по фрисби, и им был нужен вчера еще один игрок. Они попросили Роуз, и, сюрприз, она оказалась очень хороша в этом. Крайне хороша. Ей приходится сдерживать свои дампирские способности, чтобы не привлекать к себе много внимания, но ее все равно попросили стать постоянным членом команды. Она сказала, что участие в таком глупом виде спорта позорит ее «профессиональный статус», но глаза ее загорелись, когда она увидела расписание игр. Она нуждается в этом гораздо больше, чем думает. Я понимаю, почему она всегда должна оставаться серьезной и быть на страже, но я скучаю по старой, беззаботной Роуз.

11 мая

Занятия в этом семестре подошли к концу, и атмосфера в кампусе абсолютно изменилась. В этом месяце все отдыхают, а летом начинается сессия. Я взволнованна. Начнется множество новых, интересных предметов, и я смогу на них приходить и слушать курсы с самого начала. Посмотрев на расписание, я нашла для себя два предмета: политическая этика и история восточной Европы после второй мировой войны. Я показала описание этих предметов Роуз, и она сказала, что теперь у нее появится гораздо больше времени на сон.

14 мая

Наши соседи пытались записать нас на футбол, хотя он начнется только осенью. Полагаю, для здешних людей это важно. Я этого не понимаю, но Роуз загорелась. Думаю, она скучает по всем этим дампирским тренировкам и избиению людей. Один из наших соседей так одержим футболом, что записывает все игры, а потом их анализирует. Роуз начала смотреть матчи вместе с ним, и иногда я слышу, как она кричит на телевизор: «Что ты делаешь? Он дал пас прямо тебе!». Я рада, что мы обе нашли что-то свое. Думаю, теперь жизнь наладится для нас обеих.

15 мая

Пять месяцев.

20 мая

Я облажалась.

5 июня

Я сегодня пишу только потому, что Роуз заставила меня. Она считает, что если я напишу обо всех своих эмоциях, то стану чувствовать себя лучше. Я спросила, откуда она узнала об этом, на что она ответила, что слышала о подобном в ток-шоу. Но мне нечего рассказывать. Прошлую неделю я провела в кровати, не потому, что я устала, просто я никчемная. Я разрушила все.

9 июня

Я попробую снова. Мы больше не в Мадисоне. Теперь мы в Чикаго, живем в кампусе северо-западного университета. Я работала волонтером в детском музее в Мадисоне, и пришел мужчина-морой с маленькой дочерью. Конечно же, они поняли, что я моройка, но девочке не было до этого дела, она была слишком увлечена экспонатами. В отличии от своего отца. Он пытался завязать разговор и сказал, что я выгляжу очень знакомо, пусть я и делала вид, что очень занята. Наконец, он сказал, что я похожа на Драгомиров. Для него это казалось пустяком, не было похоже, что он охотится на меня. Он вел себя дружелюбно и просто отдыхал. Ничего не должно было случиться, но я вышла из себя. Я принудила его забыть, что он когда-либо видел меня. Сказала ему взять дочь, купить ей мороженой, уезжать из Мадисона и никогда не возвращаться. Именно так он и поступил. Что ж, я не видела, что он покупал мороженое и покидал Мадисон, но он развернулся, как я ему и сказала, взял дочь и ушел из музея. Не могу объяснить, откуда знаю, что принуждение сработало, но я в этом уверена. Как только Роуз услышала о том, что произошло, она стала разрабатывать план очередного побега. Мы вернулись домой и стали собирать свои пожитки. Мы оставили конверт с платой за комнату за следующий месяц одному из свои соседей и отправились на автобусную остановку. У Роуз уже был план на такой случай, поэтому она точно знала, куда мы направимся. Все это время я находилась в состоянии оцепенения. Если бы я не посчитала, что мне нужно заниматься волонтерской работой и быть «полезной», то не наткнулась бы на того мороя. Роуз сказала, что это тупая логика, и мы можем где угодно в городе встретить еще мороев, если, конечно, планируем покидать комнату. А если нет, то наши соседи сообщили бы о том, что мы ведем себя странно. Она продолжала твердить, что я не сделала ничего плохого, что риск невелик, но лучше быть в безопасности. Но, конечно же, я поступила плохо. Нам было хорошо в Мадисоне. Обеим. И я все разрушила. Да еще и принудила другого мороя! Управлять долгое время другими людьми практически невозможно, особенно если речь идет о другом морое. Никто не может такое провернуть. Может быть, только стригои. А я смогла, и это сработало. Роуз сказала, что я не должна чувствовать себя виноватой, что я должна думать лишь о том, чтобы выжить. «Если он забыл тебя, это прекрасно. И что плохого в том, чтобы заставить парня купить своему ребенку мороженое? Может, он фанат здоровой пищи и позволяет ей есть только сельдерей». Но никто не должен так поступать. Никто не должен играть в Бога. Но самое плохое в этой ситуации то, что я чувствовала себя прекрасно. Через меня прошла эта невероятная энергия, как тогда, когда я прикоснулась к ворону. Но это далеко не все, что я почувствовала. Как только мы нашли новый дом в кампусе в Чикаго, я сломалась. Села в своей комнате и погрузилась во тьму. Роуз может чувствовать это, и она знает, как сильно я хочу сделать порезы. И это чувство поглощает меня день за днем, хотя сегодня первый раз, когда я наконец-то смогла сделать что-то еще, а не просто чувствовать себя потерянной. Хотела бы я знать, что со мной не так.