— Это вопрос или ответ?

— Мне нравится то, чем я теперь занимаюсь. Очевидные вещи: я сама распоряжаюсь своим временем, сама принимаю решения, выбираю клиентов. Впервые.

— Это все?

Наступила тишина, молча они прошли несколько шагов, и Гарри взял ее за руку и притянул к себе.

— Я расстроил тебя? — Он был уверен, что зашел слишком далеко.

Она чуть нахмурилась — знаменитое сконцентрированное лицо Иззи.

— Нет. Но ты заставил меня думать. Теперь я пытаюсь вспомнить, когда именно я перестала быть счастливой. И почему этого не заметила. Я была просто в восторге, когда училась в пансионе, а затем в университете. Наконец-то у меня началась жизнь, о которой я всегда мечтала.

— Может быть, твои детские цели не были достаточно высокими? Может, постоянная работа и набитый холодильник — не все, чего ты ждала от жизни?

Она повернулась и мрачно посмотрела на него:

— Но для меня это значило очень много. Я была на все готова ради этого.

На что? Он задавался этим вопросом, чувствуя огромное облегчение, что не у него одного были тайны.

Как много он мог ей рассказать? Вообще, она заслуживала того, чтобы знать все.

Просто повернуться к ней и сказать, прямо сейчас, пока они вели серьезный разговор.

«На самом деле, Из, ты должна кое-что знать…»

Он сделал глубокий вдох, готовясь сорвать маску, предвкушая свое облегчение.

— Я не знала, как представить тебя Тори, — выпалила Иззи.

Признание застыло на его губах.

— Я заметил.

— Ты назвал себя моим…

Гарри медлил, необъяснимо нервничая и не решаясь снова произнести вслух это слово.

— Я связался со службой безопасности моего дома и внес тебя в постоянный список посетителей, — уклонился он от прямого ответа.

Ее красивые глаза вспыхнули.

— Им, наверное, пришлось записывать на полях мелким почерком?

— Положа руку на сердце, Иззи, еще никто не мог так просто подняться ко мне в квартиру. — Сделав паузу, он договорил: — Все должны были сначала позвонить.

Несколько человек обернулись на звонкий смех Иззи.

— Спасибо, Гарри. Наверное.

— Но я не говорю, что это нельзя отменить. Если с тобой станет трудно справляться.

— Справляться?

— Когда ты начнешь требовать к себе слишком много внимания.

— Я польщена, что ты еще так не думаешь.

Он обнял ее одной рукой за плечи, и они пошли дальше.

— Ты действительно хочешь использовать слово «бойфренд»?

— На самом деле я не против быть твоим принцем. Это подчеркнет наше разное социальное положение.

Ее глаза соблазнительно блестели.

— Потому что ты почти топ-менеджер и все такое?

Он был близок к тому, чтобы открыться ей.

Но расскажи он все Иззи, как он мог быть уверен, что она заинтересована в нем, а не в его имени и всем, что это подразумевало? Он сам хотел быть причиной благодарного блеска в ее глазах или вздохов, когда его пальцы касались ее тела. Причиной интригующего, исполненного надежды взгляда, который Иззи не могла скрыть от него.

Именно он.

А не чертов Гаррисон Бродмор.

И ему было недостаточно просто знать, что она начала отношения с Гарри Митчеллом. Он хотел, чтобы они продолжались из-за него.

Этой женщине будет мало называться подружкой?

Иззи получила уже второе повышение за несколько минут. А сама только и делала, что оскорбляла его. Кто бы мог подумать, что ему понравится такое обращение?

Но каждая дерзость, которую Иззи позволяла в его адрес, заводила его. То есть он постоянно ходил с эрекцией.

Двадцати двух дней казалось невероятно мало, чтобы пойти на такой важный шаг, но Гарри знал эту женщину намного дольше. Он без колебаний решился провести с ней первую ночь, потому что мечтал об этом двенадцать месяцев.

И чуть было не испортил все своей спонтанной исповедью посередине рынка, где Иззи была совершенно не готова к таким признаниям. Но вопрос в том, когда наступит тот самый подходящий момент. Сколько ему нужно выждать? Пару месяцев? Год?

Они двинулись в сторону изысканно украшенного выхода, и Гарри наклонился, чтобы прошептать ей на ухо. Отчаянно пытаясь вернуть все в свое прежнее русло. Чтобы им вновь стало комфортно и весело.

Легко.

— Если я выряжусь сегодня как принц Гарри, что ты наденешь?

Иззи изо всех сил пыталась сдержать улыбку:

— Обычную одежду.

— Это скучно. Что-нибудь развратное?

— У меня грудь маловата, чтобы убедительно сыграть развратницу.

— Владычица озера? В таком просвечивающем мокром платье…

— Сексуальные фантазии, Гарри?

Разве может один-единственный звук повернуть время вспять? Облегчить боль прошлого и залечить старые шрамы? У нежного, как песня жаворонка, смеха Иззи был такой побочный эффект. Он помогал Гарри найти себя в настоящем, здесь и сейчас, и заставлял его смотреть вперед — чего он никогда не делал, разве только когда думал о карьере.