Орхидея открыла было рот, чтобы закричать, но в этот момент стены коридора и кухни неестественно искривились, сгибаясь и разгибаясь вокруг нее. Пол под ее ногами ушел вниз. У нее скрутило желудок. Она постаралась ухватиться за стол, чтобы сохранить равновесие и не упасть, но его не было там, где она его видела. Вместо этого стол был наклонен под невероятным углом, и она не могла до него дотянуться.

Казалось, она попала в причудливую комнату смеха на ярмарке с аттракционами. Или в другую вселенную. Из вращающейся пустоты, в которую превратился коридор, ведущий в кухню, послышались голоса:

— Проклятье, Трюкач, это она. Та, что была с тем парнем в доме, за которым мы вели наблюдение. Это она меня пнула.

— Все в порядке. Сегодня она одна и не сможет причинить нам неприятностей. Иллюзия ее займет, пока мы тут закончим работу.

Орхидее показалось, что она слышит мужской смех, но она не была в этом уверена. Ее мир сузился до маленькой, вращающейся кухни. Она чувствовала себя словно на американских горках. Каждый раз, когда она старалась сконцентрироваться, комната вокруг нее менялась.

— Смотри, — сказал кто-то из пустоты коридора.

Она увидела, что пламя студневой свечи стало увеличиваться. Это была единственная вещь в ее поле зрения, которая не вращалась. Она в отчаянии попыталась сосредоточиться на ней. На мгновение ей показалось, что мир пришел в норму. Она наконец нащупала рукой край стола.

И тут пламя свечи превратилось в большой пожар. Огонь заполнил пустое пространство. Яркие оранжевые языки обрушились на кухню.

Орхидею охватила паника. Она должна отсюда выбраться и немедленно. Выход в коридор был заблокирован огнем. Оставалось спасаться только через окно.

Она поводила рукой по полу и наконец нащупала лодыжку Моргана. Орхидея попробовала оттащить его обмякшее тело к окну, но это было невозможно. С каждым ее шагом стены вокруг принимали новые формы.

Ей показалось, что она вновь услышала чей-то смех. Он сопровождался криком женщины. Орхидея решила, что кричит она сама, но в этой дикой, хаотичной кухонной вселенной она больше ни в чем не была уверена.

Она не чувствовала запаха дыма.

Эта мысль с ослепительной ясностью поразила Орхидею. Охватив весь коридор, языки пламени накатывали волнами, подбирались к ней, но никакого запаха не ощущалось. Вокруг сгущался дым, но если сосредоточиться, то она без труда вдыхала полной грудью чистый воздух.

Орхидея отпустила лодыжку Моргана и заставила себя пошевелить мозгами. Вновь и вновь в голове звучала старая пословица: «Нет дыма без огня».

Но что, если нет никакого дыма? Во всяком случае, ничего с характерным запахом?

Орхидея закрыла глаза, и комната сразу же перестала вращаться. Она чувствовала коленями кухонный пол там, где ему и полагалось быть.

Значит, она права. В кухне нет никакого дыма. Утих и рев пламени в коридоре.

«Это просто иллюзия».

Она не открывала глаз, отключив зрительное восприятие адского пламени, бушевавшего в коридоре. Постепенно нервная дрожь улеглась. При отсутствии зрения другие органы чувств снова начали правильно воспринимать окружающую обстановку.

Орхидея расслышала шум дождя, стучавшего по крыше. Разразилась гроза. Из гостиной доносились голоса — те же самые, что она слышала вчера вечером, когда они с Рафом столкнулись с двумя типами в неестественном тумане возле дома Тео Уиллиса.

— Оно должно быть где-то здесь.

— Ловкач, мы уже перевернули все сверху донизу. Давай-ка выбираться отсюда.

— Продолжай искать. Ему придется не по вкусу, если мы не найдем то, что надо. Давай проверим спальню.

— Что насчет женщины?

— Забудь про нее. Нам она хлопот не доставит. Слишком занята своей истерикой там, в кухне.

Орхидея услышала, как мужчины направились в спальню Моргана, и очень осторожно приоткрыла один глаз.

В коридоре все еще бушевал огонь. Кухня все так же искажалась.

Орхидея снова зажмурилась. И талант-иллюзионист, и его концентратор были сильны. Вместе у них хватало сил удерживать иллюзию в кухне, в то время как сами они обыскивали спальню.

Орхидея никак не могла незаметно пройти по коридору и через гостиную. Ее единственным спасением был телефон на стене.