глава 15

Преступление и наказание

Весть о том, что Элишия затребовала определённую хронику, очень быстро разнеслась в литературных кругах. Государственные архивы и библиотеки гудели, как растревоженные муравейники. В них прекратили принимать и обслуживать частных и юридических лиц и бросили персонал на поиски нужной книги. Вторые сутки работали день и ночь.

В частных архивах работы велись силами только самих хозяев архивов и только днём. Каждый уважающий себя историк-информатор знал, какие книги находятся в его хранилищах. Так чего париться и искать не существующую хронику! Но видимость поисков всё-таки создавалась - для возможных шпионов Элишии, если она вдруг надумает проконтролировать, как выполняют поданные её распоряжение!

В архиве Кэрроу даже такие - дневные поиски не велись. А зачем?! Уильям точно знал в какой галерее, на каком стеллаже и на какой полке стоит хроника написанная со слов Чжуна... Отдавать хронику Элишии он не собирался. Почему? Из чувства профессионализма. Хроника состряпанная из бреда умирающего человека, не обладала фактором достоверности. Профессионал Уильям Кэрроу не мог заведомо ввести в заблуждение королеву, как и любого другого человека, и поставить в неприятное положение людей, имена которых упоминались в книге. По хорошему - место хроники Чжун Ки было в чаше для сжигания бумаги. От этого поступка магистра Кэрроу удерживало только то обстоятельство, что "Король и дракон" была последняя память о его драгоценном друге.

Ночью в центральное здание усадьбы Кэрроу проник вор.

Усадьба особо не охранялась. Был сторож, который иногда, когда ему хотелось немножко поработать, делал обход территории и парка, и Кэрроу прекрасно знал о его редких приступах рабочего рвения, но не сильно переживал по этому поводу. Всё самое ценное, по мнению Уильяма, находилось в подвале, а там сидел Круф!!

Вор, был хорошо осведомлён об отсутствии профессиональной охраны и чуть хуже, но всё-таки имел представление о расположение жилых комнат и прочих помещений внутри дома. Чего он не знал, так это о существование специфической охраны архива.

Вора звали Роберто Пиано, и был он тот самый проклятый романист, который когда то подвизался сочинить историйку на основе бредовых слов умирающего Ли Чжун Ки. То есть Роберто точно знал, что хроника, которую он сам же и накатал - существует и соответственно знал, в чьём архиве она находится. И ещё он был очень обижен на королевского историка-информатора, который посмел отобрать у него им же написанную книгу!!

До сей поры Роберто Пиано помалкивал в тряпочку. Не хотел связываться с великим Кэрроу. Тот мог нажать на всякие там рычаги и бедного безродного романиста с медным циклопом на шее закатают в бетон. Так ему думалось. Но нынче, когда сама Элишия захотела прочитать его творение. Пиано решил вернуть себе то, что по праву ему принадлежало! И преподнести королеве за небольшое королевское вознаграждение. А вместе с этой хроникой можно будет предложить её Величеству ещё пару симпатичных романов. А там, глядишь, звезда Пиано ярко засверкает на литературном небосводе.

Усадьба Кэрроу спала. Спали повара и поварята, горничные, конюшие лакеи, домоправитель, садовники, Констанция и Ульям в господской спальне на третьем этаже.

Круфф не спал!

Запах чужака он учуял, когда ещё тот находился за дверью... и страшно обрадовался! Артура не было дома почти две недели, поэтому Круфф скучал и был совсем не прочь немножко развлечь себя игрой под названием "Угадай, кто за твоей спиной!"

Некоторое время в замке двери архива скрежетала отмычка, потом толстая дверь приоткрылась, и в щель впорхнул крохотный светоч, дающий весьма скудное освещение. За ним пролез и Роберто.

Тут Роберто немного растерялся - никак не ожидал увидеть бесконечный тонущий во мраке коридор с невиданным количеством стеллажей. (А коридор ещё и заворачивал четыре раза под прямым углом.) Любой другой на его месте, оглядевшись, немедленно бы понял, насколько нереально найти нужную книгу в этом океане хроник и тихонько удалился..., но Роберто был очень самоуверен. Впереди была целая ночь. К тому же он был осведомлён о существовании рабочей комнаты и секретного архива и самонадеянно думал, что его хроника находится именно там.

Писатель прикрыл за собой дверь и уже уверенно, громко пошёл по коридору между стеллажами.

Круф случайно клацнул зубами.

Роберто уловил этот странный и непонятный звук и остановился. Он переждал немного, надеясь, что звук повторится и можно будет определить его причину. Круфи сидел в темноте и смотрел на свою добычу одним чёрным круглым глазом. Глаза собаки были по сторонам морды, как у рыбы и он мог видеть цель, только поворачивая к ней голову боком.

После покупки щенка, Уильям отдал стеллажи на переделку, которая заключалась в приподнимании стеллажей повыше над полом. Делалось это для того, чтобы во первых: Круфф не таскал книги с нижних полок, а во вторых: смог пролезать под стеллажами.

Не услышав ничего подозрительного, Роберто отправился дальше. Круф, ныряя под стеллажи, - за ним. Естественно он не мог делать это бесшумно. Когти на лапах постукивали и царапали, и от усилий, а может радостного предвкушения, пёс чрезмерно бурно дышал. Роберто почему то весьма легкомысленно отнёсся к этим звукам.

"Крысы", --- почти без тревоги подумал он.

Светоч, который летел над Роберто чуть впереди, был куплен очень дёшево, поскольку Пиано был бедным человеком. Уже в архиве романист стал подозревать, что светляк доживает последние часы. Поскольку тот весьма скудно рассеивал темноту до состояния полумрака, время от времени разрождаясь короткими яркими вспышками.