Боги продолжают играть в свои игры, а расхлебывать как обычно простым смертным. На этот раз высшие сущности решили сыграть с отставным военным, перенесшим сильное потрясение, переместив его в тело Тобиаса Снейпа.
========== Пролог. ==========
Боги любят играть с людьми. И очень часто эти игры заканчиваются для людей плохо. Но иногда случаются исключения.
Виктор сидел на кухне. Точнее - валялся, уронив голову на стол. Вокруг стояли и лежали батареи пустых бутылок из-под дешевой водки и банки из-под пива. Хрустальная пепельница – единственная дорогая вещь на захламленном столе некогда приличной кухни - была переполнена окурками. Некоторые пустые пивные банки также были набиты остатками сигарет.
Внезапно по глазам мужчины ударил яркий свет из окна, с которого кто-то откинул штору, и в прокуренную, пропахшую перегаром комнату ворвался свежий воздух. Недовольно что-то пробурчав, Виктор прикрыл лицо ладонью.
— Эй, Ершов, очнись, — незнакомый голос пробился в затуманенный алкоголем мозг. Виктор, не открывая глаз, довольно внятно проговорил:
— Здравствуй, белочка, а не пойти бы тебе…
— А вот хамить не нужно, очнись, кому говорят! – голос был настойчив. – Мда, бесперспективняк. Как же я не люблю проигрывать… Но здесь, пожалуй, тот самый случай, когда менять придется шило на мыло. Вот гадство-то какое, этот хрен, наверное, специально мне такую свинью подложил. Жалко даже бонусы на этого алкаша тратить. Извини, Ершов, но придется тебя протрезвить, чтобы контракт оформить. Да ты не переживай, скоро в привычную среду попадешь, даже разницы особой не почувствуешь.
Горячая волна окатила Виктора с ног до головы. Вместо привычного уже алкогольного дурмана в голове появилась странная легкость. Виктор резко открыл глаза. Прямо перед ним, скрестив руки на груди, стоял молодой рыжий парень.
— Какого хера? – Виктор схватил первую попавшуюся пивную банку и потряс ею в воздухе. Банка была пустая. – Ты кто такой? Как сюда попал?
— Что, трубы горят? – ехидно уточнил следящий за его манипуляциями парень. – Ничего, скоро, как я уже говорил, поправишь здоровье.
— Ты кто? – повторил свой вопрос Виктор.
— Называй меня Игрок, — рыжий наклонил голову набок, внимательно рассматривая Виктора. – Да, у Селивановой хоть какие-то шансы были. Она умудрилась своими сомнительными прелестями Тома увлечь, а у тебя… — парень прошелся по кухне. Остановился рядом с холодильником. Долго разглядывал фотографию темноволосого черноглазого мальчика лет пяти, смотрящего не по-детски серьезно с фотографии в траурной рамке. – Похож, — пробормотал парень. — Может, что-то и получится.
— Что тебе нужно, и как ты сюда попал? – Виктор проинспектировал банки и бутылки. Ничего, все пустые.
— Значит, так, ты – Ершов Виктор Сергеевич, тридцати семи лет от роду. Потомственный военный, сын кадрового офицера, дослужившегося до больших звезд. Боевого офицера, что немаловажно. Все детство в казармах, затем Суворовское училище, армия, академия, курсы подготовки спецназа. Отец – человек суровый, кумовства не любит, поэтому прошел весь путь от младшего лейтенанта до подполковника. Неплохо. В последние семь лет – командир спецгруппы, специализирующейся на выполнении «деликатных» заданий. Основная армейская специальность – снайпер, — Виктор кивнул, все правильно. Только вот откуда этот рыжий такие вещи знает, если задания, которые они выполняли, шли под грифом «перед прочтением сжечь», а сам он числился в генштабе адъютантом одного из многозвездочных генералов? – Вот ты скажи, Ершов, как с такими исходными данными можно было превратить себя в полный бесперспективняк?
Виктор задумался. Да, когда-то он был крут. Когда-то про таких как он снимали фильмы и писали книги, а мальчишки и девчонки с восторгом все это смотрели–читали, представляя себя на месте бравых спецов. Когда-то было совсем недавно, всего полтора года назад, а сейчас?
Он посмотрел на фото сына. Сережа, названный в честь деда. Сережка. Перед глазами снова встала та проклятая фура, сложившаяся на гололеде. Удар. Он остался жив, даже царапин не было, а вот сын… Врачи сказали, что он умер сразу, с переломом шейных позвонков особо не мучаются. Если бы водителя фуры не увезли на той же труповозке, что и Сережу, Виктор бы его убил.
Развод и крик жены, до сих пор звучащий в ушах:
— Почему он?! Лучше бы это был ты!
Да, лучше бы это был он.
Виктор не сразу начал пить. Вначале он попытался уйти в работу – не получилось. Первую едва не заваленную операцию, которую с трудом вытащил его зам, списали на стресс. Вторую, скрипя зубами - тоже. Третью уже не на что было списывать, и Виктора попросили уйти. Пенсию он давно выслужил, так что думать о хлебе насущном было не нужно. Сидеть в пустой квартире и смотреть на фото ребенка, которого Виктор при всех раскладах не должен был пережить, однажды стало невыносимо.
Он не помнил, когда появилась первая бутылка. Затем все слилось в алкогольном дурмане. Виктор перестал следить за собой. Руки дрожали, а когда-то сильные мышцы начали дрябнуть. Сейчас один из лучших снайперов спецназа не попал бы в дом с пяти шагов.
Виктор вытащил одну из последних сигарет и закурил, усмехнувшись. На сигареты еще полтора года назад у него было жесточайшее табу. Если выпить ребята себе позволяли, то курить - нет. Легкие в тренированном организме должны были переносить гораздо большие нагрузки, чем обычно переносит человек.