Многие профессиональные стереотипы возникают благодаря усвоенным когда-то установкам. Например, установка по отношению к женщинам как к людям, из которых не могут получиться профессионалы, работающие с техникой, находит себе подкрепление порой совершенно нелогичным образом. Если среди десяти водителей, допускающих ошибки и небрежность в управлении автомобилем, найдется хотя бы одна женщина, то в глазах многих этот факт автоматически подтверждает предубеждение, что женщины в принципе не умеют водить.

Стереотипы появляются у людей не только в качестве вредоносных образований. Они выполняют некоторые полезные функции. Прежде всего использование стереотипов помогает людям «экономить мышление», получать потенциально полезную информацию ценой относительно малых интеллектуальных усилий. В сложной, неопределенной ситуации взаимодействия с представителями другой профессиональной группы применение стереотипов поставляет готовые стандарты и объяснения.

Однако получаемая в результате польза оказывается порой довольно относительной. Следовательно, нужно заботиться о преодолении негативных стереотипов и предубеждений. Избавиться от стереотипов (да и то не полностью) удается только тогда, когда между представителями разных групп возникают не просто поверхностные контакты, а активное личностное (человек с человеком) сотрудничество в процессе достижения общей, значимой для всех цели на основе равенства статуса всех вовлеченных участников.

Какие стереотипы существуют относительно профессий ваших родителей? Имеются ли стереотипы у той профессии, на получение которой вы ориентированы?

Если бы вас спросили: «Сможете ли вы прыгнуть на расстояние один метр?», то, пожалуй, многие не задумываясь ответили бы положительно. Казалось бы, что-что, а уж такие свои возможности мы знаем досконально. Однако не всегда стоит спешить с ответами. Ведь в вопросе не описаны условия выполнения этого действия. А что, если имеется в виду прыжок с тридцатикилограммовым рюкзаком за плечами? И не на ровной поверхности, а через глубокую трещину в горах, края которой крайне ненадежны, осыпаются? А может быть, вообще речь идет о прыжке на планете Плутон, где сила тяжести значительно превосходит земную?

Конечно, не зная об условиях, мы в таких случаях подразумеваем самые обычные. Но ведь это не более чем привычные стереотипы! Подобная картина иногда наблюдается и в других ситуациях оценки собственных возможностей. Приведем пример.

Для ясного понимания себя, среди прочего, необходимо иметь более или менее ясные представления о багаже собственных знаний. И вроде бы каждый из нас такое представление имеет. Но оказалось, что человек может и в отношении собственных знаний очень сильно ошибаться! Так, например, выяснилось, что мы можем эффективно использовать большой объем имеющейся у нас информации, но на сознательном уровне ничего о ней не знать. Это стало очевидным, когда стали создавать экспертные компьютерные системы. Вначале наивно полагали, что для получения необходимой информации достаточно расспросить квалифицированных специалистов, как они решают подобные задачи, и затем их знания и стратегии воплотить в компьютерные программы. Не вышло!

Р. М. Грановская описывает выявленную картину таким образом:

20 % – те полезные сведения, которые эксперт знает и охотно сообщает;

20 % – полезные сведения, которые он знает, но сообщать не хочет, считая, что это его ноу-хау;

60 % – те сведения, которые специалист реально использует, но на подсознательном уровне, и поэтому описать их практически не способен. В дальнейшем этот массив знаний стали называть глубинными знаниями.

При создании экспертных систем обозначилась проблема понимания объема и содержания этого глубинного знания. Так, оказалось, что из двух построенных на известном клиническом материале и выигравших по конкурсу систем диагностики рака в 80 % случаев они давали правильное заключение, а в 20 % случаев – «врали». При этом области «вранья» у этих систем, предложенных разными экспертами, не пересекались. Анализ показал, что причиной этих отличий были разные исходные научные гипотезы, которыми подспудно, на подсознательном уровне, руководствовались эксперты, – гипотезы о генезисе рака: генетическом или вирусном.

Таким образом, оценить свои возможности бывает очень непросто. Часто мы не можем учесть тех потенциалов, которые являются для нас неосознанными. Однако без анализа того, что у нас есть, чем мы обладаем, а чего нам недостает, будет очень трудно выбрать наиболее подходящую для нас профессию.

Скажем, подросток может очень высоко оценивать свои математические способности. Он считает себя успешным в этой области, и его чувства в отношении этих своих действий, разумеется, позитивны. Но одновременно, оценивая свое место в системе отношений, сложившихся в классе, он испытывает эмоциональный дискомфорт, например, потому, что до сих пор не сумел завоевать уважение со стороны ребят-лидеров, да и не всегда его общение с ними продуктивно. Некоторые вообще могут презрительно называть его «ботаном», что, понятно, его совсем не радует. А в плане отношения к своим личностным качествам такой подросток может вообще испытывать попросту смешанные чувства, поскольку его, допустим, с одной стороны, жутко огорчает неспособность быть заводилой и генератором инициатив, а с другой – он радуется тому факту, что всегда аккуратен и пунктуален.

В конечном счете все его переживания по поводу собственных способностей, отношений с окружающими и личностных особенностей объединяются в одно – в самоотношение. Образно говоря, «плюс» или «минус» самоотношения зависит от знака того результата, который получается при суммировании всех чувств по поводу себя.

Какие качества, способности, особенности вы цените в себе особенно высоко? Как в целом можно охарактеризовать ваше отношение к себе – как положительное или как отрицательное?