Феодальная раздробленность стала неизбежным этапом исторического развития Руси. Начиная с конца ХI в. распад Киевского государства был связан с ростом его отдельных частей, с развитием производительных сил на местах, с образованием новых областных центров, городов, с подъёмом активности городских масс населения. Этот процесс политического дробления Киевского государства и роста областных центров будет иметь первостепенное значение в интенсивном культурном развитии Руси ХII в. А пока, в середине ХI в., временное спокойствие общества таило в себе зачатки грядущих перемен. И если в политической области ещё держалось стабильное равновесие, то в области религии и идеологии уже проявляли себя тенденции будущей бури (16).

Немедленно после принятия новой веры мы видим среди советников князя епископов - истолкователей воли божией. Христианство принято от Византии; Русь составляет одну из епархий, подведомственных Константинопольскому патриарху, а молодая страна жаждет освободиться от политической и религиозной власти греков. Но вместе с этим стремлением к независимости, вместе с отрицанием ведущей роли Византии в принятии христианства на Руси для многих областей русской действительности характерны заимствования греческих порядков, как естественного образца для построения своего общества. Церковь по главной своей задаче - действовать на нравственность, должна была прежде всего обратить внимание на семейные отношения, которые и подчинились церковному суду. Духовенство вооружилось против всех прежних языческих обычаев. Церковь взяла женщину под своё покровительство и особенно наблюдала за её нравственностью, возвысила её значение, поставивши обязанности детей к матери наравне с обязанностями к отцу. Семья, до сих пор замкнутая и независимая, подчинилась надзору чужой власти и церковному суду. Это только один из примеров возросшего авторитета церкви, который активно содействовал переводу народонаселения от старых форм родового быта к новым, гражданским.

Таким образом, в социальных отношениях и идеологии людей происходили заметные сдвиги. Сознание единства Руси и общерусский размах идей, может быть, ещё интенсивнее давали себя чувствовать именно теперь, когда реальная социально-экономическая почва для этого единства уходила из-под ног. В этом соединении стремительного движения вперёд с сохранением лучших традиций прошлого - основа творческой мощи этого периода.

А теперь вернёмся к "Слову о законе и благодати" и посмотрим, как ещё проявили себя и свою неразрывную связь с эпохой идеи, провозглашённые Илларионом в произведении. Росписи Софии и, в частности, её хоров (где устраивались торжественные приёмы князя и где, по-видимому, была произнесена речь Илариона) представляют собой любопытный комментарий к "Слову" (17).

К Х и ХI вв. росписи храмов выработались в сложную систему изображения мира, всемирной истории и "невидимой церкви". Весь храм представлялся как бы микрокосмом, совмещавшим в себе все основные черты символического христианско-богословского строения мира. Фрески и мозаики Софии воплощают в себе весь божественный план мира, всю мировую историю человеческого рода. В средние века она давалась обычно как история Ветхого и Нового заветов. Противопоставление Ветхого и Нового заветов - основная тема росписей Софии. Оно же - исходная тема "Слова" Илариона. Следовательно, произнося свою проповедь, Иларион непосредственно исходил из темы окружающих его изображений. Фрески и мозаики Киевской Софии могли наглядно иллюстрировать проповедь. На хорах были те сцены Ветхого завета, персонажи которых подавали наибольший повод для размышлений: "встреча Авраамом трёх странников" и "гостеприимство Авраама".

Иларион, произнося эмоциональную речь с амвона Софийского собора, видел перед собой на хорах не только Ярослава, его супругу княгиню Ирину и княжичей, но и групповой портрет, на котором помимо князя и княжеской семьи были изображены другие лица, упомянутые им в "Слове" - князь Владимир и княгиня Ольга. По обычаю средних веков, в соборе изображался строитель храма - ктитор: император, князь, архиепископ и др. В Софийском соборе на стенах центрального нефа уцелели остатки подобной светской росписи. Идейное содержание фрески выходило далеко за рамки обычной ктиторской композиции. Цель её была не только прославить князя-строителя, но также подчеркнуть, что народ Руси получил христианство не из рук греков, а непосредственно от бога, по воле княгини Ольги и князя Владимира.

Рассмотрим ещё один важный вопрос, связанный с Софией Киевской. Учитывая натуралистическое смешение в те далёкие времена понятия церкви как организации с храмом, можно сказать, что строя храм Софии в Киеве, Ярослав Мудрый "строил" русскую митрополию, русскую самостоятельную церковь. Называя новый храм тем же именем, что и главный храм греческой церкви, Ярослав претендовал на равенство русской церкви греческой. Самые размеры и великолепие убранства Софии становились прямым "натуралистическим" свидетельством силы и могущества русской церкви, её прав на самостоятельное существование. А если принимать во внимание каноны архитектурного искусства, то отождествление любой русской церкви с храмом Софии Киевской вело к обязательному подкреплению архитектурой вновь отстраивавшегося храма идеи независимости русского народа, равноправности его народу греческому.

Обобщая всё ранее сказанное, мы подходим к выводу, что "Слово о законе и благодати" Илариона - выдающееся произведение древнерусской литературы I пол. ХI в. В нём в художественной форме воплощена патриотическая идея независимости Руси во всех сферах общественной и культурной жизни, прославляются её выдающиеся политические и культурные деятели: Владимир, Ольга, Ярослав. "Слово" вышло из культурного окружения Ярослава Мудрого, поэтому влияние идей, господствовавших в то время в киевском обществе, проводимых автором с большой настойчивостью, заметно не только в литературе ХI в. (в "Слове" и в древнейшей части "Повести временных лет"), но и в светской монументальной живописи, в частности, ктиторской фреске Софийского собора в Киеве.

История не стоит на месте. Новые и новые события требуют своего освещения. Русские святые вызывают необходимость в новых житиях. Повсеместно нужны проповеди и публицистические сочинения, посвящённые насущным явлениям местной действительности. Развивающееся национальное самосознание потребовало исторического самоопределения русского народа. Надо было найти себе место в той грандиозной картине всемирной истории, которую дали переводные хроники и возникшие на их основе компилятивные сочинения. Так рождалась летопись. Русская летопись широко пользовалась устной народной исторической памятью, и не только как историческим источником. "Повесть Временных Лет", например, во многом черпала отсюда же свои идеи, самое освещение прошлого русской земли.