Стэкхерст протянул ему руку.

– Нервы у нас у всех были на взводе, – сказал он. – Простите прошлое, Мэрдок. В будущем мы будем понимать друг друга лучше.

Они вышли вместе, дружески под руку. Инспектор продолжал стоять, уставив на меня свои воловьи глаза.

– Ну, вы раскрыли это! – вскричал он наконец. – Я читал о вас, но не верил, что подобное возможно. Это замечательно!

Я был вынужден покачать головой. Принять подобную похвалу – значило бы поступиться требованиями к себе.

– Я был чересчур медлителен с самого начала – непростительно медлителен. Если бы тело нашли в воде, я навряд ли допустил бы такую промашку. С толку меня сбило полотенце. Бедняга не подумал о том, чтобы вытереться, и потому я, в свою очередь, пришел к заключению, будто он в воду не входил. Так с какой стати мне могла прийти мысль о какой-либо морской твари? Вот тут-то я и впал в заблуждение. Что же, инспектор, я частенько прохаживался на ваш счет, на счет джентльменов нашей полиции, однако Cyanea Capillata чуть было не отомстила за Скотланд-Ярд.

– Дорогой мой, – сказал Шерлок Холмс, когда мы удобно расположились у камина в его квартире на Бейкер-стрит, – жизнь куда прихотливее, чем способно нарисовать человеческое воображение. Мы сочли бы странной причудой фантазии то, что всего лишь часть будничного существования. Выпорхни мы рука об руку, закружись над этим великим городом, тихонько приподнимая крыши, чтобы исподтишка понаблюдать непредвиденности, творящиеся там – нежданные совпадения, хитрые замыслы, недоразумения, поразительные сплетения событий, которые ведут через многие поколения к самым outre [2] следствиям – беллетристика с ее банальностями и такими предсказуемыми концовками выглядела бы в сравнении крайне избитой и ничего не стоящей.