«Откажитесь от дуэли», - просит поэта N. подполковник D-s. Поэт N. не отвечает.

Тройка вылетела за город. Подполковник D-s оглянулся. Поэт N. пребывал в глубокой задумчивости. «Приехали», - негромка сказал подполковник D-s. Поэт N. вздрогнул. «Идёмте, - сказал он полковнику D-s, - покончим этим скорее».

Приехавших встречали трое: поручик D., секундант поручика, виконт A. и полковой врач T. Поручик D. был спокоен, только лицо выглядело бледнее, чем обычно. Поэт N. уселся в снег, ожидая, когда секунданты выберут и разметят площадку для дуэли. Место дуэли определили в небольшой берёзовой роще. Снега выпало много, поэтому секунданты топтали дорожку противникам, утопая в снегу по колено. Подполковник D-s, топча дорожку, ругался сквозь зубы. Глубокий снег не позволял делать широкие шаги, отчего расстояние между соперниками, и так уже короткое, уменьшалось, что фатально усугубляло и без того суровые условия дуэли.

Поэт N. нетерпеливо спрашивал своего секунданта: «Всё ли, наконец, кончено?» «Чертовски глубокий снег», - неизменно отвечал подполковник D-s. Поручик D. хладнокровно молчал.

Наконец, дорожка была протоптана, барьеры обозначены саблями. «Готово», - объявил подполковник D-s. Поэт N. скинул шубу и встал на позицию. Поручик D., не мешкая, занял установленное ему место. Секунданты зарядили пистолеты. Подполковник D-s сказал громко: «Последняя возможность, господа, помиритесь!» «Невозможно, - только и вымолвил поручик D.». Поэт N. едва заметно качнул отрицательно головой. Подполковник D-s снял шляпу и взмахнув ею, скомандовал: «Сходитесь, господа!»

Поэт N. быстрым шагом приблизился к барьеру и остановился, целясь в поручика D. Он ждал того момента, когда D., в свою очередь, подойдёт к барьеру и остановиться. Стрелять в движущуюся цель всегда гораздо труднее, чем в неподвижную. Однако поручик D., выстрелил первым, с ходу, не дойдя до барьера одного шага. Поэт N. упал в снег левым боком. Казалось, он потерял сознание. Секунданты кинулись к нему, поручик D. также сделал движение, намереваясь, видимо, идти к лежащему. В этот момент поэт N. приподнялся на локте. «Извольте встать к барьеру!» - крикнул поэт N. поручику D. надсадно и зло. Поручик D. остался там, где стрелял. Лицо его было бледно. Поэт N. потребовал перезарядить его пистолет, дуло которого при падении оказалось забито снегом. Подполковник D-s выполнил просьбу поэта. Поручик D. стал вполоборота, прикрывая сердце зажатым в правой руке пистолетом. Поэт N. долго целился, опёршись на левую руку. Наконец, он выстрелил. Грохот выстрела гулко разнёсся по окрестностям. Голова поручика D. резко откинулась назад, и он, взмахнув руками, пал навзничь. К упавшему бросились доктор Т. и виконт A. Подполковник D-s поспешил к лежащему поэту N. «Как вы?» - взволнованно спросил поэта D-s. «Пустяки, - ответил поэт N. морщась от боли.
– Ранение в ногу. Кость не задета, кажется». D-s помог N. подняться. «Я хочу взглянуть, - сказал поэт N. и подполковник D-s повёл его к распростёртому телу поручика D.»

Доктор T., осматривавший убитого, кряхтя поднялся с колен. «Наповал, - сказал доктор T. подошедшему N.
– Пуля пробила горло». «Мне надо осмотреть вашу рану», - добавил он. «Да, да, - ответил поэт N. пристально глядя в лицо мёртвого поручика D.» «Отнесёмте тело в сани», - обратился к подполковнику D-s виконт A. D-s позвал извозчиков. «Убит, - громко молвил поэт N.
– Что скажу его жене? Убит?! Убит!! Едемте, господа, едемте...»

Проблема выбора

(фантастический)

Грозовая туча за окном собиралась-собиралась да так и не собралась, брызнула тёплым мелким июньским дождичком и, глухо ворча далёкими громами, уползла на север.

Самсонов, обрадованный тем, что не придётся сидеть дома, закинул рюкзачок за спину и отправился на ежевечернюю велосипедную прогулку. Выехав за окраину посёлка, он принялся равномерно крутить педали, стараясь держать определённую скорость. Мимо Самсонова со свистом и грохотом проносились машины, обдавая его волнами упругого горячего воздуха, смешанного с едкими парами выхлопных газов. Дорога была отвратительна. Асфальтовое покрытие давно требовало капитального обновления, но у дорожников, как обычно, не хватало денег на масштабные работы, поэтому они, взяв на вооружение теорию малых дел, обходились ямочным ремонтом и заливкой многочисленных трещин битумом. Картина на выходе получалась безрадостная. Дорога принимала вид лоскутно-футуристический. То там, то сям на сером полотне старого убитого асфальта чернели свежие асфальтовые заплаты и змеились вязкие битумные ручейки. Битум плавился и тёк под лучами солнца. Водители давно уже не обращали внимания на качество дорожного покрытия и мчались вперёд не жалея автомобильных подвесок, но Самсонову приходилось постоянно съезжать на обочину. Он наловчился ездить не снижая скорости при переходе с асфальта на песок и обратно. Когда дорога была пуста, Самсонов выезжал на осевую линию и ехал по ней до тех пор, пока не показывался очередной автомобиль. Тогда он резко сворачивал вправо и снова начинал бесконечный хоровод езды между асфальтом и песком. Иногда ему надоедало это напряжённое лавирование и тогда он расслаблялся, сбрасывал скорость и неспешно катился, держа руль левой рукой и предаваясь беспечным мечтам. Чаще всего Самсонов представлял себе как обнаружит на обочине пачку денег: тугую скатанную в трубку и перетянутую резинкой, или, худой случай, пятитысячную банкноту. Мечта эта была из разряда несбыточных, но Самсонов не терял надежды на то, что однажды кто-нибудь, сидящий в дорогой иномарке вынужден будет непостижимым образом расстаться с изрядной суммой денег (по забывчивости ли, или в силу крайней нужды), а он, Самсонов, эти деньги найдёт.

Навстречу Самсонову черепашьим ходом катилась разметочная машина. Заглядевшись на праздничные переливы оранжевых сигнальных огней Самсонов едва не пропустил загаданное. На обочине лежала пятисотрублёвая банкнота. Самсонов резко тормознул. Соскочив с велосипеда, он жадно схватил хрустящую бумажку. Пятьсот рублей были новыми и настоящими. Спрятав согнутую напополам банкноту в боковой кармашек рюкзачка, Самсонов бодро вскочил на велосипед и весело покатил дальше.

На следующий день он расплатился найденной купюрой за бутылку минеральной воды и бездрожжевые хлебцы с отрубями. Самсонов вёл здоровый образ жизни, правильно питался, занимался физкультурой, мало смотрел телевизор и избавился от родительской библиотеки, справедливо посчитав, что книги собирают много пыли и в них заводятся тараканы. Вынеся книги на помойку, он убрал громоздкие, прошлого века, книжные шкафы и на освободившееся место поставил импортные тренажёры для силовых упражнений и фирменную беговую дорожку с гибким патентованным вариатором переключения скоростей.

Каково же было его удивление, когда он обнаружил отданную кассирше купюру в своём бумажнике? Самсонов слегка изумился и внимательно осмотрел банкноту. Вне всякого сомнения это были те самые пятьсот рублей, подобранные им накануне. Мечта начинала сбываться наиболее фантастическим образом. Самсонов быстро пересчитал вчерашнюю сдачу. После оплаты у него оставалось триста девяносто шесть рублей, без копеек. Так Самсонов стал счастливым обладателем неразменных пятисот рублей.

Догадка нуждалась в безотлагательной проверке. Торопливо одевшись, Самсонов выскочил на лестничную площадку и нос к носу столкнулся с мрачными людьми, толпившимися у соседской двери. — Что случилось?
– негромко поинтересовался Самсонов у стоявшего ближе всего к нему мужчины. — Иван Андреевич умер, - отвечал мужчина, держа в руках зажигалку и сигарету и не решаясь закурить. — Вчера вечером, собирался было вынести мусор, дошёл до двери и упал. Скоропостижно скончался. Что-то сердечное. — Понятно, - сказал Самсонов, придав лицу приличествующее случаю выражение. — Да, - упавшим голосом ответил мужчина, - живёшь вот так, живёшь, а потом — хлоп! — и кранты, сушите вёсла. — Э-э-х-х!
– сокрушённо добавил он, махнул горестно рукой и закурил.

Самсонов сгонял в ближайший магазин, где купил необязательную мелочь на сто двадцать три рубля. Теперь, с прошлой сдачей, у него было семьсот семьдесят четыре рубля. Схема относительно честного обогащения вырисовывалась определённо. Оставалось выяснить, раскроется ли образовавшаяся в результате его нечестных манипуляций недостача.

Следующим днём Самсонов узнал, что таким же скоропостижным образом умер сосед слева. Эту намечавшуюся закономерность тоже следовало проверить.

Итог его практических изысканий был таков: в течение недели умер сосед сверху, сосед снизу и ещё двое из первого и третьего подъездов; Самсонов разбогател на четыре тысячи пятьсот восемьдесят шесть рублей сорок восемь копеек; чередой загадочных смертей заинтересовалась полиция и, кажется, какая-то спецслужба. Самсонов раньше просто бы не заметил этот маленький черный микроавтобус с глухо тонированными стёклами, припаркованный напротив его дома, а если бы и заметил, то не увидел бы в нём ничего подозрительного. Осторожность заставила его прекратить эксперимент и затаиться. Надолго.