Андрей Андреевич Громыко познакомился с Вилли Брандтом, когда тот служил еще министром иностранных дел, но уже было ясно, что он может возглавить правительство. Встреча произошла в Нью-Йорке во время сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Корреспондент немецкого информационного агентства передал статс-секретарю в ведомстве федерального канцлера Эгону Бару записку следующего содержания: «Советский пресс-атташе сообщил мне, что если господин Брандт пожелает побеседовать с господином Громыко, ответ будет положительным».

Став канцлером, Брандт написал письмо своему формальному партнеру — главе советского правительства Алексею Николаевичу Косыгину. В дипломатичной форме намекнул, что хотел бы установить контакты с Москвой.

Руководители ГДР с подозрительностью и недоверием следили за переменами в Бонне. Восточногерманская разведка не просто хотела знать, что происходит. Главное, что волновало восточный Берлин, — не договорятся ли Бонн и Москва за спиной восточногерманских друзей. Для Маркуса Вольфа канцлер Брандт стал целью номер один, проникновение в его окружение — неотложной задачей.

Дальше начинается самое интересное. Когда советской разведкой руководил Федор Мортин, его подчиненные приняли участие в растянувшейся на несколько лет операции, связанной со сближением Москвы и Бонна. Бывшие офицеры советской внешней разведки раскрыли тайную сторону восточной политики. Один из них — бывший генерал КГБ Вячеслав Ервандович Кеворков — написал книгу под названием «Тайный канал. Москва, КГБ и восточная политика Бонна».

Генерал Кеворков — человек известный в журналистской Москве. Он долгие годы работал во Втором главном управлении КГБ (контрразведка), затем в Пятом (идеологическом) управлении, руководил отделом, следившим за работой иностранных корреспондентов в Советском Союзе. Человек живой, контактный, он находился в добрых отношениях со многими пишущими людьми. Например, дружил с писателем Юлианом Семеновым. Семенов даже вывел его в романе «ТАСС уполномочен заявить» в качестве одного из героев. Супермужественный и мудрый генерал Славин — и в книге, и в фильме, снятом по роману, — это и есть Слава, Вячеслав Кеворков.

Генерал Кеворков жил в писательском поселке в подмосковном Переделкине, где купил половину дачи. Вторая половина дачи принадлежала его другу — фотокорреспонденту Юрию Дмитриевичу Королеву, который в 1995 году был ограблен и убит как раз на пути в Переделкино. Неподалеку от дачи Кеворкова жил еще один его друг — Валерий Вадимович Леднев со своей женой актрисой Зоей Николаевной Зелинской, которая играла в Театре сатиры и осталась в памяти зрителей ролью пани Терезы в знаменитом телевизионном «Кабачке „13 стульев“».

Валерий Леднев всю жизнь работал под журналистским прикрытием. Он был редактором международного отдела газеты «Советская культура». Эта газета не принадлежала к числу ведущих, международный отдел не был в газете главным, и его несведущие коллеги удивлялись, как Ледневу удается постоянно получать командировки в Западную Германию, что было по тем временам большой редкостью.

Леднев и Кеворков ездили в Германию по делам разведки.

По словам генерала Кеворкова, председатель КГБ Андропов сразу же после прихода Вилли Брандта к власти приказал чекистам установить с Бонном тайный канал связи. С немецкой стороны партнером стал ближайший сотрудник Вилли Брандта Эгон Бар.

Еще до прихода социал-демократов к власти, летом 1963 года, Эгон Бар выступал в Евангелической академии в Тутцинге. Его идея — Wandel durch Annaherung (перемены через сближение) легла в основу восточной политики правительства ФРГ. Вилли Брандт выразил ее так:

— Решение германского вопроса возможно только вместе с Советским Союзом, а не в конфронтации с ним.

С московской стороны связными стали Вячеслав Кеворков и Валерий Леднев. В принципе ничего особенного в этом нет. Иногда политикам не нравится протокольное общение через чопорных и медлительных дипломатов, они хотят ускорить дело, напрямую связаться друг с другом, и тогда они обращаются за помощью к разведчикам.

По словам генерала Кеворкова, всю работу по сближению Советского Союза и Западной Германии выполнил КГБ. Министерство иностранных дел и главный советский дипломат Громыко только мешали разведчикам. Советские дипломаты, которые ведали отношениями с Западной Германией, иронически воспринимают сенсационные признания бывших разведчиков.

Дипломаты говорят, что вся работа по установлению отношений с Вилли Брандтом, по подготовке договора с ФРГ была проделана всё-таки не разведчиками, а сотрудниками Министерства иностранных дел. Громыко сам 15 раз встречался с внешнеполитическим советником Брандта Эгоном Баром и столько же — с министром иностранных дел Вальтером Шеелем.

Москва не информировала ГДР о сближении с Бонном. Но Маркус Вольф выяснил, что Эгон Бар ведет переговоры с советской стороной. Редкостная удача: во время ремонта в доме Бара люди Вольфа установили там подслушивающие устройства.

«Я всегда был в курсе переговоров, — самодовольно вспоминал Маркус Вольф. — Мы прослушивали его сколь тайные, столь и откровенные, а часто и веселые беседы с советскими партнерами. Подчас даже раньше федерального канцлера я узнавал, с каким искусством переговорщики продвигали свое дело по конспиративным каналам. Прошло некоторое время, и все микрофоны в доме Бара замолчали. Я могу предположить, что наши советские друзья что-то заметили и предупредили Эгона Бара…»