– Я часто бываю там, но последний раз была еще до исчезновения Сережи, где-то примерно за неделю. Мы с Катей там были, привезли коробку с английскими розами, помнишь, Катя?

– Конечно, помню, – очнулась от своих раздумий моя подруга. Я понимала, о чем она думает. Пытается понять, кто мой любовник. Расспрашивать она меня не будет, не такой это человек, но изнывать от любопытства точно станет – она же все-таки женщина.

– А Сергей Яковлевич?

Я объяснила ему положение вещей.

– Однако предполагаю, что фотографии были заказаны все же вашим мужем, а потому и в дом они были привезены им, – рассуждал Мишин. – Следовательно, он был там, вопрос – когда. И зачем он туда приезжал, если, как вы говорите, он не любил там бывать.

– Да мало ли. Может, он там учил роль, – предположила я. – Там очень тихо, и все условия для того, чтобы уединиться, сосредоточиться. Я не знаю, мне он, во всяком случае, не говорил, что ездил на дачу.

– А он вообще предупреждает вас о своих передвижениях? Поездках? Планах?

– Да, конечно, – солгала я, ловя на себе осторожный недоуменный взгляд Катя. – Он же мой муж.

– Скажите, Наталия Андреевна, у вас есть любовник? – Мишин посмотрел мне в глаза твердым, немигающим взглядом. – Вы поймите, я спрашиваю вас не из праздного любопытства, просто я пытаюсь понять, кто мог желать вреда вашему мужу.

– Да вы не тушуйтесь, – успокоила я его. – Я же все понимаю. Нет, у меня нет любовника. С таким мужем было бы просто глупо иметь кого-то на стороне. Я же вышла за Сережу по любви, по большой, заметьте, любви. Так что соперника у Сережи не было и не могло быть.

Я лгала, как дышала. Спокойно, легко. Единственный человек, перед которым мне было стыдно за эту ложь, была Катя. Но зачем ей знать о моих слабостях?

– А у Сергея Яковлевича были любовницы?

– Возможно, – сказала я. – Но свечку я не держала. Сами понимаете. А тому, что пишет желтая пресса, я не верю. Точнее, не хочу верить. Меня тошнит от этих сплетен.

– Хорошо. Не уезжайте никуда из города.

– Да куда же я уеду, если Сережи нет? Вот найду его, тогда мы с ним отправимся в Париж, я же запланировала покупку автомобиля для него… – Слезы выступили на моих глазах, голос сорвался. Уж не знаю, что происходит время от времени в моей душе и голове, люблю ли я Сережу или ненавижу, но, вспоминая наш с ним последний ужин, разговор о машине, его спящего, залитого лунным светом, мне хочется плакать.

– Скажите, а как вы оказались в саду? – спросила Катя, соображая куда четче, чем я. – Там же ворота на кодовом замке.

– Так вы же в нашу первую встречу дали нам ключи, пульт… – сказал, нахмурившись, Мишин, и я, вспомнив об этом, аж зажмурилась от стыда.

– Простите… Совсем вылетело из головы.

– Да ничего страшного, вы были в таком состоянии.

– Надеюсь, ключей от своей квартиры я вам не давала?

– Нет.

Мишину позвонили. Он сказал:

– Пусть заходит.

Дверь отворилась, и в кабинет вошла девушка. В шелковом, в розах, платье, со шляпкой на голове. Длинные рыжеватые локоны спадали на плечи. Большие голубые глаза, вздернутый нос, большой, небрежно накрашенный розовой помадой рот. Она была почти красавицей, если бы не странное выражение лица, выдававшее ее психическое нездоровье.

– Здравствуйте.

– Проходите. Садитесь. – Мишин показал ей на стул рядом со мной. И, обращаясь к нам с Катей, пояснил: – Это Лиза Воронкова, хорошая знакомая вашего мужа.

Девушка тотчас вскочила, отпрянула от меня, словно для того, чтобы получше рассмотреть. Глаза ее просто бегали!

– Вы Наташа Соловей! Жена Сергея! Я так рада с вами познакомиться! – Лиза протянула мне длинную, тонкую и бледную руку. – А я поклонница вашего мужа. Нет, вы не подумайте ничего такого. Мы – фан-клуб Сережи! Мы ездим за ним всюду, нас не так много, вернее, много, но не все имеют возможность ездить за ним на гастроли. Но у меня вот есть такая возможность, к счастью, и господин Шерман всегда помогает нам, сообщает, когда и куда Сергей отправляется.

Шерман – это агент Сережи. Альберт Шерман, я зову его просто Аликом. Он хорошо знает свое дело, уже много лет работает с Сережей, обеспечивая ему густой план гастролей, но держится как-то в стороне от меня, словно чего-то боится. Возможно, он просто много чего знает о моем муже и боится, как бы я не начала потрошить его, выбивая из него информацию. Возможно, сам Сережа представил меня ему как монстра, акулу, опасную тварь, с которой лучше не связываться и держаться от нее в стороне. Думаю, так.