Бананы расхватали в одну минуту, буквально расхватали. Налетели как ястребы на повозку с отбросами и яростно рвали друг у друга добычу. Грузовик опустел в мгновение ока. Женщины и мужчины спорили из-за последних гроздей, искали носильщиков, чтоб отнести бананы домой.

Пока торговали, Мид вывесил на борт грузовика бумажку: желающие могут отправить груз по такому-то маршруту до такого-то конечного пункта. Ждать пришлось недолго. Тут же явился какой-то сириец, они договорились. Светлые волосы и глаза Мида, его вид, его манеры оказались гарантией сохранности груза. Лучшей рекомендации нечего и искать, гринго никогда не воруют, уверял сириец. Их с детства приучают зарабатывать себе на хлеб. А здешние все, как один, жулики, самые настоящие жулики.

И вот товары сирийца переехали границу без всякой пошлины. Ловкий сириец рассчитал точно, местные власти не очень-то решались требовать документы у американца. Сдав сирийцу груз и подписав все, какие положено, бумаги, Мид, так и не догадавшись, что провез контрабанду, уселся за руль, включил скорость и поехал домой.

Мид и его компаньоны не возили больше бананы в соседние селения, там хозяйничали Фуетэ, хотя дела их шли не слишком хорошо. Вместо этого машина Мида два раза в неделю отправлялась теперь в столицу.

И вот в один прекрасный день, когда они приехали на базар и расположились на своем обычном месте, уже знакомом десяткам покупателей, никого не оказалось. Что случилось? Отчего рынок словно вымер? Бананов они привозят совсем немного, всего два раза в неделю. Не может быть, что они никому не нужны!

Подошла старая торговка, сморщенная как печеное яблоко, понюхала, поглядела, потыкала пальцем бананы, прикрытые желтыми листьями…

— Ничего вам не продать, мистер, — сказала, как тут продашь, ежели вчера и позавчера их на станции даром раздавали?..

Мид включил скорость, и машина понеслась. Тощие собаки, грязные индейцы, острые запахи съестного, продавщицы, с утра вырядившиеся в новые башмаки… дальше, дальше, город, улицы, светофоры… И вот наконец ворота больницы, двор, заставленный грузовиками и машинами «скорой помощи», заваленный досками и кирпичами. Мид подъехал к открытой двери, за которой тянулся длинный коридор. У двери стояла сестра и записывала что-то в тетрадку. Лестер поздоровался, сказал, что привез бананы. В подарок от фирмы «Мид — Лусеро — Кохубуль — Айук Гайтан и Компания».

— Вот хорошо, — сказала сестра, — а то от вас к нам обычно одних только больных привозят, неизлечимых, у которых легких совсем уже не осталось. А у нас класть некуда, для одного человека и то места не найти. На полу уже спят!

Пока Мид и Хуанчо Лусеро разгружали бананы, в ворота въехали еще две машины «скорой помощи». Лицо сестры оживилось. Она подошла к Лестеру, сказала тихо:

— Благодарение господу, подтверждаются мои слова. Посмотрите, какие подарки привозят нам с тех огромных плантаций, где золото льется рекой. А нам на долю достаются эти несчастные.

Длинной чередой брели мимо Мида живые трупы, высохшие, желтые от хинина, потные, они беспрерывно кашляли, плевали кровью. Выпученные глаза, сухие бескровные губы, зубы, оскаленные в жуткой усмешке. Тяжелый запах, стоны. Те, что могли идти, тащили жалкие узелки с бельем. Остальных волокли на брезентовых носилках босые в белых балахонах санитары.

Мид толкнул в спину своего постоянного спутника Хуанчо Лусеро. Сестра исчезла в глубине коридора, будто улетела, подхваченная ветром, на крыльях своего чепца.

Остановились возле магазина, где торговали запасными частями.

— Нет, никак не могу. Старые покрышки мне обошлись на пятнадцать песо дешевле. Вы слишком много просите.

Хозяин присел на корточки — определял размеры покрышки. Поднялся, долго глядел в засаленный, весь в пятнах прейскурант, грыз карандаш, что-то подсчитывал.

— Только для вас, мистер Мид, так и быть, уступлю дешевле, но прошу вас, никому не говорите. Они у нас идут гораздо дороже.

Хуанчо Лусеро подмигнул Миду, они отошли в сторону.

— Глупость вы делаете, — сказал Хуанчо, — Компания бросает покрышки почем зря, почти что новые. Такие вот и надо купить.

— Они же не продают.

— Как так не продают? Совсем еще хорошие, в дело годятся.

— Да не продают же они, выбрасывают. Гниют покрышки, а нужны они всем, всей стране.

— Мы бы Приличную цену дали, они их сотнями бросают.

— Да, вот так: лучше пусть гниют, чем нам отдать. Новую покрышку купили за баснословную цену, машина выехала из города.

— Вот какую-нибудь паршивую лошаденку они бы нам продали. — Мид говорил как бы сам с собой. А тут надо, чтобы у них попросил кто-нибудь другой, не из наших. Надо поговорить… я подумаю… кто-нибудь такой, чтоб они не догадались…