Казалось, Хитер испытала большое облегчение при мысли о том, что разница доктрин трехсотлетней давности оказалась такой незначительной. Только они собрались пожать друг другу руки, как раздался стук в дверь.

— Вы же сказали, что ничего никому не говорили! — вскинулась Хитер.

— Так и было. — Мать Фрэнсис пошла к двери.

На пороге стояла Бенни с заранее заготовленной речью. Но при виде монахини и сердитой девочки у нее отвисла челюсть.

— Позвонила Ева. Она подумала, что Хитер может быть здесь. Попросила меня прийти и… и…

— Ты кому-нибудь рассказывала? — с жаром спросила Хитер.

— Нет. Ева не велела.

Девочка перевела дух.

Мать Фрэнсис сказала, что ей пора уходить, а то сестры подумают, что она тоже пропала, и попросят объявить об этом по радио.

— А обо мне уже объявили?

— Еще нет. Но очень многие люди волнуются и боятся, что с тобой что-то случилось.

— Наверное, лучше сказать им…

— Если хочешь, я могу это сделать.

— А что вы скажете?

— Могу сказать, что ты вернешься во второй половине дня и зайдешь в монастырь за велосипедом.

Она ушла.

Бенни посмотрела на Хитер и протянула ей коробку конфет.

— Угощайся. Давай съедим все.

— А как же парень, который любит валлиек? Для которого ты хотела похудеть?

— Думаю, уже слишком поздно.

Они с удовольствием ели конфеты. Хитер спрашивала про местную школу и добрых и злых учительниц.

А Бенни спрашивала про деда Хитер. Понимал ли он, какие ужасные вещи говорит?

— Она рассказала об этом всем? — У Хитер вспыхнули щеки.

— Нет, только мне. Я ее лучшая подруга.

— А у меня нет подруг.

— Неправда. У тебя есть Ева.

— Она больше со мной не дружит.

— Конечно, дружит. Ты не знаешь Еву, если думаешь, что это может иметь для нее значение. Сначала она не хотела любить тебя, потому что сердилась на всех Уэстуордов за ту давнюю историю. Но потом полюбила и теперь всегда будет любить.

Хитер недоверчиво покачала головой.

— Это так. А если захочешь, я тоже стану твоей подругой. И Евин Эйдан. Получится целый круг друзей. Конечно, мы для тебя староваты, но сойдем, пока ты не заведешь себе новых.

— А этот, которому нравятся худые валлийки? Он тоже входит в этот круг?

— Стоит на краю, — ответила Бенни.

Увы, она говорила правду. На этой неделе она видела Джека дважды, и он все время торопился. Лекции, тренировки… Поговорить наедине нет времени.

Он не слишком распространялся о том, что случилось во время товарищеской встречи в Уэльсе. В клуб пришли какие-то девушки, они немного повеселились, но ничего такого не было. Слухи сильно преувеличены. Бенни тщетно пыталась объяснить, что она вообще ничего не слышала, поэтому и преувеличивать было нечего.

Джек ответил, что каждый имеет право повеселиться. Он не станет возражать, если Бенни в его отсутствие с кем-нибудь потанцует у Марио. Все это было очень неприятно.

Конфет оказалось нечетное количество, поэтому последнюю — с кофейной начинкой — они разрезали пополам.

Потом прибрали дом Евы, залили угли в камине, вышли из коттеджа и оставили ключ на прежнем месте.

Проходивший мимо Мосси степенно кивнул им.

— Кто это был? — прошептала Хитер.

— Мосси Руни.

— Который разбил сердце Би Мур, — с неодобрением сказала Хитер.

— Ну, не совсем. Когда придет время, Би станет на свадьбе Патси подружкой невесты.

— Наверное, люди могут это пережить, — сказала девочка.

Мать Фрэнсис дала Хитер велосипед Евы.

— Поезжай. Брат ждет тебя. Я сказала, что ты приедешь домой сама.

К багажнику был прикреплен аккуратный сверток из бурой бумаги. В нем лежали сумка с гербарием, пижамой, фотографиями лошади и собаки и сумочкой для губки.

Бенни и мать Фрэнсис долго смотрели ей вслед.

— Вы догадались! Ева всегда говорила, что у вас есть дар прорицательницы.

— Если бы он у меня был, я бы сказала, что у тебя на душе лежит какая-то большая тяжесть.

Бенни молчала.

— Я не собираюсь совать нос не в свое дело.

— Нет, конечно, нет, — с заученной вежливостью пробормотала Бенни.

— Именно это люди в шутку называют реальным миром… Я многое слышу о людях, которые в нем живут.

Бенни захлопала глазами.