Бенни полюбовалась оживленным лицом матери. Наверное, когда люди становятся старше, они привыкают к потерям и быстрее приходят в себя. Неужели это та же самая апатичная женщина, которая совсем недавно засыпала у камина и с шумом роняла книгу? Сейчас она казалась бодрой и деловитой, ее глаза были ясными, а тон — шутливым.

Бенни сказала, что она выше ростом. Как-нибудь дотянется. Это действительно оказались рулоны. Женщины бросили их на пол. Завтра они сотрут с них пыль и решат, что с ними делать.

— У тебя усталый вид. Что, выдался трудный день? — спросила мать. Да уж… Бенни сидела на лекциях и ходила по коридорам, а тем временем слух о Джеке и Нэн распространялся со скоростью лесного пожара. У нее разрывалось сердце. Пришла Шейла и выразила ей свое сочувствие, как человеку, который понес большую утрату. При приближении Бенни люди переставали разговаривать друг с другом.

Но Ева была права. Пусть одновременно с этой историей распространяется новость о том, что Бенни не надела траур. Что она говорит об этом с юмором. Ни Нэн, ни Джека в университете не было. В глубине души Бенни надеялась, что Джек вырастет как из-под земли, улыбнется, возьмет ее за руку, и все окажется кошмарным сном.

Конечно, мать ничего этого не знала. Но видела, что Бенни измучена.

Она решила поднять дочери настроение.

— Поднимись наверх и посмотри, что мы с Патси сделали за сегодняшний день. Перетащили кучу мебели на второй этаж. Подумали, что перед вашей вечеринкой нужно покрасить стены. Тогда вам ничто не помешает веселиться. Мальчики смогут ночевать здесь, а девочки — в Лисбеге…

Лицо Бенни окаменело. Она совсем забыла про вечеринку. В первый уик-энд после Пасхи было назначено грандиозное сборище. Во время встреч в дружеской компании они с Джеком только об этом и говорили. А потом он прощался с ней и занимался любовью с Нэн. Возможно, каждую ночь.

Вспомнив о том, как ее обманули, Бенни вздрогнула. Джек со слезами на глазах говорил, что он ничего не мог с собой поделать. Мол, ему так жаль, что нет слов. Она молча шла следом за матерью, оживленно говорившей о вечеринке, которая никогда не состоится.

Полное отсутствие реакции заставило Аннабел насторожиться.

— Они приедут, правда?

— Не уверена. За последнее время многое изменилось. — Бенни проглотила комок в горле. — Джек и Нэн собираются пожениться.

Мать уставилась на нее открыв рот.

— Что ты сказала?

— Джек. Понимаешь, он собирается жениться на Нэн. Так что вечеринка может не состояться.

— Джек Фоли… твой Джек?

— Он больше не мой Джек. И уже довольно давно.

— Но когда это случилось? Ты не говорила мне ни слова. Они не могут пожениться.

— Могут, мама. Завтра «Айриш Таймс» напечатает объявление о помолвке.

Лицо матери стало таким, что Бенни чуть не заплакала. На нем было написано нескрываемое сочувствие, непонимание случившегося и полная беспомощность.

Бенни лишний раз убедилась, что Ева оказалась права, неумолимо заставляя ее спасать лицо. Сейчас ей было тяжело, но если бы она промолчала и позволила матери узнать о случившемся от кого-то другого, было бы еще тяжелее. Университетская история повторилась; с потрясением, жалостью и сплетнями было покончено. О чем говорить, если Бенни полностью владеет собой? Труднее всего было делать вид, что ее с Джеком почти ничто не связывало и их маленький роман закончился сам собой, без серьезных последствий для обоих.

— Бенни, мне очень жаль. Ужасно жаль.

— Мама, все в порядке. Ты сама всегда говорила, что студенческие романы недолговечны… — Слова были правильными, но голос Бенни дрожал.

— Я думала, она…

— Она действительно очень возбуждена и… и… и так далее.

Если сейчас мать скажет что-нибудь не то, Бенни этого просто не вынесет. Господи, только бы она не стала обнимать ее и говорить о мужской ветрености…

Похоже, несколько недель деловой активности научили Аннабел разбираться в жизни.

Она несколько раз покачала головой, удивляясь нравам современных молодых людей, а потом предложила пойти домой и выпить чаю, пока Патси не отправила за ними поисковую экспедицию.

* * *

После ужина Бенни пошла к Клодах. Во время разговора она бродила, не находя себе места, брала вещи и клала их обратно. Клодах шила и в то же время внимательно следила за ней.

— Ты беременна? — наконец спросила Клодах.

— К несчастью, беременна не я, а другая, — ответила Бенни. Она начала рассказ, во время которого Клодах ни разу не опустила иголку. Она кивала, соглашалась, не соглашалась и задавала вопросы. Тут же заявила, что Джек — ублюдок, а Нэн еще хуже, потому что предала подругу. Что ж, такое случается.