дезинфицирующим средством. Моя новая татуировка перебинтована под свитером. Кажется,

будто с меня соскоблили живую кожу, но яркая и темная картинка великолепна. Я не могу

перестать на неё смотреть. Даже сейчас я хочу сорвать бинты и потрогать имя Ника,

заклейменное на моем сердце. Мне нравится.

Но вместо этого я иду в ювелирный магазин. Я выбираю мужское кольцо и подбираю

соответствующее женское. Чувствую себя странно, выбирая кольца, но ведь это всего лишь

полоски. Я предложу их Нику, чтобы позже обручится, если он захочет.

Для нашего блага важно заявить об этом.

***

Я иду в продуктовый магазин по дороге, покупая продукты и начиная готовить

рождественский ужин. Уже приготовив ветчину, я делаю картофельное пюре и пирог. Мы

пойдем к отцу на рождественский ужин и принесем еду с собой. А я не могу ждать, когда

придет Ник. Меня переполняет волнение. Я так хочу отдать ему подарки.

Кольца, упакованные в маленькую коробочку, лежат в моем кармане. Под ёлку я

кладу маленькие подарки, набор художественных карандашей и кожаный блокнот для

набросков. Ему понравится.

Пока я жду Ника, снова и снова касаюсь своей груди. Я снимаю повязку, и кожа под

ней местами красная. Меня немного тревожит, что ещё рано её открывать. Мужчина в тату

салоне сказал, что набивать тату надо в несколько приемов, но у меня нет времени. Нет

никакой возможности втайне сохранить тату от Ника, ведь он каждый день целует каждый

дюйм моего тела.

Дверь открывается, и я спешу в гостиную, чтобы с улыбкой поприветствовать Ника.

Сняв шарф, он смотрит на меня и выглядит очень довольным собой.

— Ты дома, — восклицаю я, и подхожу, чтобы обнять и поцеловать.

— Скучала по своему Нику? — дразнит он, а его холодные глаза загораются

искренней теплотой только для меня.

— Как всегда, — бормочу я, и тянусь к нему за страстным поцелуем.

Его язык мгновенно берет власть над моим ртом, полностью завлекая меня. Я слегка

бью его рукой и отстраняюсь:

— У меня есть подарки для тебя.

— Да?

Мгновение он выглядит по—мальчишески счастливым и легкомысленным, что я не

могу сдержать хихиканье.

— Ты получишь их раньше, если будешь мил со мной, — дразню я его, и ухожу в

кухню, убедившись, что мои бедра соблазнительно покачиваются.

Издав мягкий стон, он в момент хватает меня сзади и тянет к себе.

— Ты дразнишь меня, Дейзи? — шепчет он мне в ухо, а я дрожу от восторга, когда он

кусает мою мочку.

— Да, — бормочу я. — Могу я показать тебе твой подарок?

— Мне понравится?

— Думаю, да, — говорю я ему, и разворачиваюсь в его руках.

Я одета в красный кардиган, застегнутый до горла. Улыбаясь ему, я медленно

расстегиваю пуговицы. Его глаза загораются, предвидя стриптиз, но я не спешу его

поправлять.

Вместо этого я показываю ему татуировку на моем сердце и жду реакции.

Николай

Я смотрю на Дейзи и красные рубцы на её коже вокруг темного контура сердца и букв

моего имени, что впечатаны в него. Мои кости, будто становятся жидкими. Меня шатает, и я

упираюсь рукой в стену, чтобы не упасть лицом вниз.

— Живопись — занятие для слепцов. Художник рисует не то, что видит, а то, что

чувствует.

Я цитирую ей Пикассо, потому что собственных мыслей у меня нет.

Её улыбка дрожит.

Я спешу ей всё объяснить, но мои слова как проливной дождь, тверды и рассеяны.

— Я мечтаю принадлежать тебе. В моих фантазиях ты носишь какой—то знак, чтобы

все знали, не о том, что ты принадлежишь мне, а о том, что я принадлежу тебе. Но это было

только в моих мечтах. Я бы никогда не осмелился сказать, что... — я задумываюсь, подбирая

правильное слово, — что хочу этого.

— Однажды ты сказал, что тату рассказывают твою историю, и я хотела сделать так

же.

Её губы трясутся от эмоций.

Я бросаюсь к ней, не в силах стоять здесь, переполненный любви. Мы оседаем на пол,