Бен взглянул на брата. Он еще не знал, как тот отнесся к его идее переехать. В любом случае это был серьезный шаг. Но разве у Мэтта и Кейт не появится больше свободного места для комфортной жизни? Правда, даже агентам по недвижимости констебль стыдился рассказать, почему он решился на такой шаг. Ему было почти тридцать, а это не тот возраст, когда можно безболезненно объявить о том, что ты решил впервые покинуть отчий дом. Бен сразу же представил себе, какие косые взгляды будут на него бросать и что будут говорить об их отношениях с матерью.

– Наверное, я посмотрю парочку мест завтра, – небрежно произнес полицейский. Ему оставалось только надеяться. Утро вечера мудренее.

Диана Фрай задержалась на работе после того, как все остальные уже разъехались. Ночную смену было практически не видно, и Управление превратилось в морг. Сержант больше всего любила это время – ей никто не мешал, и она могла спокойно поразмышлять над своими проблемами, не отвлекаясь на поющих лобстеров или, что еще хуже, на своих коллег. Почему-то люди всегда предъявляли к ней какие-то особые требования.

Из запирающегося ящика стола девушка достала большой плотный конверт, на котором было написано: «БЕН КУПЕР». В нем лежала копия его личного дела, из которого Диана знала, когда он поступил на работу в полицейское управление графства Дербишир, какие оценки получил на выпускных экзаменах и каково было его первое место службы. Там же лежал приказ о его переводе в уголовный розыск, несколько рекомендаций старших офицеров и отдельная записка от дивизионного командира о гибели на посту отца Бена, сержанта Джо Купера. Тогда Бену предложили отпуск по семейным обстоятельствам и курс реабилитации у психолога. В записке было отмечено, что никаких отдаленных последствий трагедии в его поведении не наблюдается.

Здесь же можно было ознакомиться с результатами его экзаменов, которые он сдавал перед тем, как подать документы на сержантскую должность. Все они были достойными. А вот и результат собеседования, когда Бен отозвал свое заявление. В тот раз вместо него место сержанта получила сама Фрай. Неужели Купер изменился именно с того момента? В принципе это можно было понять, но Диана в это не верила, хотя разочарование от того, что он не получил тогда повышения, на которое рассчитывал, вполне могло заставить его сделать то, что, по ее мнению, он и сделал. Она была почти уверена, что он уничтожил улики или, по крайней мере, не сообщил никому о своих подозрениях, и все это из ложно понятого чувства корпоративной преданности.

Фрай дотронулась до шрама на лице, который уже зажил, но еще не исчез окончательно. Против Бена у нее ничего не было, и в этом-то и заключалась ее проблема. Никаких доказательств. Ничем не подтвержденные обвинения против коллеги могут серьезно навредить ей самой. Особенно если речь идет о мистере Популярность, о человеке, который всю свою жизнь прожил в Иден-Вэлли и который знал здесь всех и каждого. Начав разборки с коллегами по работе, она не получит никаких дивидендов, если только у нее нет стопроцентной уверенности в своей правоте. Особенно это важно в данном конкретном случае, когда один из офицеров умер на посту [44] .

Диана знала, что ничто на свете не могло бы сильнее испортить ее отношения с коллегами по работе. Даже сейчас она хорошо могла представить себе, как офицеры шарахаются от нее в коридорах, как охладевают к ней старшие по званию и как ее постепенно выдавливают из коллектива. В конце концов она все сама поймет и ей останется только или перевестись назад в Уэст-Мидлендс, или вообще покинуть службу, зная при этом, что ни то ни другое абсолютно никого здесь не огорчит.

Девушка улыбнулась, вспомнив, как выглядел сегодня Бен Купер, когда уходил с дежурства. На нем было странное непромокаемое пальто с длинными полами и громадным внутренним карманом, который он называл «браконьерским». Пальто было темно-зеленым, как будто ему действительно был необходим эффект маскировки. Правда, на снегу от пальто не было никакой пользы – он будет отличной мишенью для любого егеря с ружьем двенадцатого калибра. Но даже в этом наряде детектив-констебль выглядел человеком на своем месте, довольным и самим собой, и тем положением, которое он занимает в жизни. Да еще эта твидовая фуражка… Козырек у нее был таким длинным, что с трудом можно было рассмотреть его глаза.

Фрай встряхнулась. Ей не к кому было обратиться по поводу Бена Купера. Вполне возможно, что ее представление о нем искажено. Может быть, ее нюх притупился из-за того, что она слишком погрузилась в свои собственные проблемы. Одно было очевидно – Бен Купер вращался на таких орбитах, до которых ее система обнаружения добраться не могла. Но малейшая ошибка – и он вновь окажется в сфере действия ее радаров. И кто знает, может быть, это произойдет уже завтра…

На следующий день небо очистилось. Ночной мороз покрыл снег, лежавший на вересковых пустошах, тонкой корочкой льда, а воздух пощелкивал, как будто был напоен статическим электричеством.

Выбираясь из своей спальни, Бен Купер вздохнул – сегодня он ни за что не пропустит завтрак. Его первым утренним заданием было присутствие на встрече старшего суперинтенданта с женщиной из Канады. Он рассчитывал на то, что эта встреча быстро закончится. Вообще, это задание было бесполезной вещью, которая вела только к потере времени. Из папки, приготовленной разведчиком, констебль понял только одно: канадка хотела попросить их заняться не просто давно забытым преступлением – самого преступления не было и в помине.