Шрифт:
Цель Роуэна заключалась в том, чтобы стать восемнадцатым.
Нынешнее открытие могло помочь ему в достижении этой цели.
Он окинул взглядом пещеру и попытался вообразить то, что здесь произошло в 1857 году.
Особенности этого места очень точно соответствовали подробностям легенды, которая существовала с давних времен.
Но теперь она из легенды превратится в исторический факт.
Глава 4
Копенгаген, Дания
20.40
Малоун управлял лодкой, а Люк Дэниелс в одежде, насквозь промокшей из-за того, что последние мгновения своего приземления ему пришлось провести в воде, сидел, скорчившись, на дне, чтобы уберечься от холодного бриза, дувшего им в лицо.
– Вам часто приходится прыгать? – спросил Малоун.
– На моем счету больше ста прыжков, но я уже давно не опускался в воду.
Молодой человек указал на примостившегося у кормы Кирка и крикнул ему, пытаясь перекричать рев мотора:
– Знаешь, где ты у меня сидишь?
– Вы можете мне объяснить, что тут вообще происходит? – вмешался Малоун.
– А что вам говорила Стефани?
Хороший ход – ответить вопросом на вопрос.
– Только то, что пропал агент, а этот парень может знать, где он находится.
– Все правильно – и этот парень бежал, как паршивый пес.
– И почему же?
– Потому что он – доносчик. А доносчиков все ненавидят. – Люк снова повернулся к Барри Кирку. – Когда мы доберемся до берега, у нас с тобой будет серьезный разговор.
Тот ничего не ответил.
Люк подошел ближе к Малоуну, немного пригнувшись и стараясь уклониться от ветра.
– Скажите-ка, папаша, вы на самом деле такой крутой, каким вас все описывают?
– Я уже не такой крутой, каким был когда-то, но при случае могу стать и покруче.
– Вы что, знаете эту песню? Я люблю Тоби Кита. Был у него на концерте лет пять назад. Никогда бы не принял вас за любителя стиля «кантри».
– А я, кстати, до сих пор никак не могу понять, за кого можно принять вас.
– Просто за смиренного исполнителя приказов правительства Соединенных Штатов.
– Но и я являюсь чем-то в этом роде.
– Знаю. Стефани говорила мне.
– Вы должны понимать, – заметил Малоун, – что ваш самолет мог быть обстрелян автоматным огнем. И потому с вашей стороны было глупо лететь так низко.
– Я видел его автомат. Но тот человек стоял на раскачивающейся на волнах лодке, и мне показалось, что вам нужна моя помощь.
– Вы всегда так безрассудны?
Они приближались к береговой линии Копенгагена, и Малоун сбавил скорость.
– Вы должны признать, что полет был просто здоровский. Шасси находились на расстоянии менее шести футов от воды.
– Мне случалось видеть кое-что и покруче.
Люк с усмешкой приложил руку к груди.
– О, папаша, вы пронзили меня в самое сердце. Я знаю, что когда-то вы были одним из лучших стрелков в ВМС. Настоящим «истребителем» были. Но оставьте хоть что-то и на мою долю. Хотя бы самый маленький кусочек героизма. Ведь я вас, как-никак, спас.
– В самом деле? Я как-то не успел заметить.
В прежней своей жизни Малоун работал в составе первых двенадцати агентов в отряде «Магеллан». Он получил юридическое образование в Джорджтауне и, кроме того, в прошлом был офицером ВМС. Малоуну уже исполнилось сорок семь лет. Однако ему все еще удавалось сохранять густую шевелюру, крепкие нервы и острый ум. На его закаленном теле остались отметины и шрамы от застарелых ран, полученных при исполнении служебных обязанностей. Именно эти раны и были одной из причин его ухода в отставку тремя годами раньше. Теперь он владел букинистической лавкой в Копенгагене, в которой, как ему казалось, можно было в мире и спокойствии провести остаток своих дней.
– Ну давайте не петушитесь, признайте, – продолжал гнуть свою линию Люк. – Вам вряд ли бы удалось уйти от тех ребят. Ведь не кто-нибудь, а именно я вытащил вас из этой переделки.
Еще немного сбавив скорость, Малоун проследовал мимо датской королевской резиденции, затем мимо пирса на набережной Нюхавн и въехал в один из тихих каналов датской столицы. Он причалил почти сразу же за дворцом Кристианбург, рядом с многочисленными кафе под открытым небом, в которых десятки завсегдатаев ели, пили, курили и беспечно болтали. На расстоянии каких-нибудь пятидесяти ярдов отсюда располагалась всегда многолюдная площадь Эйбро и его дом.