Джелф отшатнулся. Ярость Ори словно толкнула его:

— Ты сейчас сама на себя не похожа. Та, что была эти дни со мной, не беспокоилась о таком. Та девушка…

— Эта неудачница — это была не я! — сплюнула Ори.

— Но мне нравилась именно она — как бы ты ее не называла. И она — тоже часть тебя.

— Она не была ситхом! — Ори махнула на звезды, что зажглись над их головами. — Они принадлежат нам. И я говорю не только о себе. Мы тысячи лет ждали возвращения. Возвращения в мир, который принадлежит нам!

Джелф начал было отвечать, но оборвал себя на полуслове.

— Ну, конечно, — прошептал он, разобравшись, наконец, в ситуации. Племя Кеша затерялось в Великую Гиперпространственную войну. С ее окончания прошло больше тысячи лет. Ори просто не могла знать о том, что происходило после. А он знал. И история — это отличное оружие.

— Ситхов больше нет, — сказал Джелф.

— Что?

— Ситхов больше нет, — терпеливо повторил он. — Их уничтожили.

— Ты лжешь, — Ори двинулась к краю. — Тот корабль, что ты прятал — военный! Те большие… зубцы по бокам. Хочешь сказать, это для красоты?

Джелф покачал головой:

— Да, враги у нас есть. И не так давно мы воевали с ситхами — еще живы те, кто непосредственно помнит эту войну. Джедай Экзар Кан перешел на Темную сторону и попытался возродить ситхов. Но их уничтожили. Всех.

Он осторожно, бочком подбирался к Ори.

— Насколько я знаю, единственные оставшиеся в Галактике ситхи — это вы. Почувствуй мои мысли. Ты знаешь, что я говорю правду.

Ори смотрела на него, тяжело дыша. Но гнев ее утих. Девушка взобралась на край бассейна, сняла ботинок и вылила из него воду.

— Наша численность будет расти, — уже спокойно проговорила она. — Это большая разница — один ситх или миллион ситхов против одного джедая. Мы свой шанс не упустим.

— Шансов против джедаев у вас нет.

— А кто-нибудь вообще знает о нас? Если уж ситхи нас не ищут, то джедаи — тем более.

— Джедаи ищут меня. И, поверь, вас тоже.

Он не знал, существует ли еще Завет, но был уверен, что пока жив Люсьен Драай, ситхи не проникнут в галактику незамеченными.

Ори раздраженно потерла лоб:

— Я не могу спасти свою семью, не могу спасти свой народ. И что же мне тогда делать?

— Что тебе делать? — рассмеялся Джелф. — Разве не ты говорила, что надо прокладывать свой собственный путь?

Он подобрался поближе:

— Реши, чего ты хочешь сама.

Джелф стоял пред Ори в воде, сияющей звездным светом, и она долго и пристально смотрела на него. Наконец, закрыв глаза, она покачала головой:

— Мы никогда не сможем полностью доверять друг другу.

Джелф испытующе посмотрел на нее. Почувствовав его взгляд, Ори открыла глаза:

— Я чувствую твои мысли. Ты считаешь меня красивой. Думаешь, что желаешь меня. И ты хочешь мне верить. Но перепроверяешь каждое мое слово, ищешь недосказанность, пытаешься подловить. Потому что я — это я.

Джелф опустил глаза. Он до сих пор так и не понял, зачем, отчаянно рискуя, проделал весь этот путь.

— Я знаю, кто ты, Ори, — он смело шагнул вперед, коснувшись ее плеча. Ори сжалась.

— Джелф, — она положила свою руку поверх его, но не оттолкнула. — Я не могу быть такой же, какой пришла тогда на ферму. Если, чтобы быть с тобой, нужно стать слабой — я не смогу.

— Ты можешь быть сильной, — Джелф потянул Ори к себе, в воду. Почувствовав под ногами дно, девушка подняла взгляд.

— Ситхи сильны. Но править галактикой они не должны.

Ори отвернулась:

— Но ведь это наше предназначение — править галактикой.

— Тогда все Племя живет во лжи. Вся ваша жизнь — обман. Каждый из вас борется за то, что может принадлежать только одному. Одному. То есть, подавляющее большинство ситхов — неудачники. Почти все обречены на провал изначально, еще даже не приступив к борьбе, — Джелф фыркнул.

— Ну что это за философия?

Подняв ее лицо, он посмотрел ей прямо в глаза. Злые красные огоньки исчезли без следа.

— Не обманывай саму себя. Ты ничего не потеряешь, если будешь вне игры.

Он поцеловал ее. Воздушные часовые Джелфа сейчас не беспокоили. Ори прижалась к нему, но тут же отпрянула.

— Подожди. Игра началась, и мы уже участвуем в ней. Все закрутилось, и остановить это я не могу.

— То есть?

Ори, нахмурив брови, пересказала свой разговор с матерью.