Появляется Галя с ведром воды.

Трофим. Позвольте, помогу… (Берет ведро, одновременно целует руку. В это время за штакетником показывается Гриша).

Галя. Ну, что вы. Я вся грязная, картошку чистила. (Хочет). Ну, что вы…

Трофим (целует другую руку). Ах, ручки, ручки Терпсихоры, как сказал поэт. (Гриша мечется за оградой).

Галя. Ножки.

Трофим. Что?

Галя. У поэта — ножки.

Трофим. Да, да, Ручки-ножки Терпсихоры. А я, знаете, сразу в вас… с одного взгляда… (Появляется на крыльце Елизавета, подозрительно прислушивается. Гриша скрывается).

Галя. Что?!

Трофим (увидев Елизавету) …с одного взгляда угадал в вас ценительницу поэзии. (Елизавета уходит). Я очень люблю Пушкина. А вы?

За штакетником появляется Гриша.

Галя. Я тоже люблю! (Оба поднимаются на крыльцо, уходят).

Гриша. Нет в мире гармонии! (Понуро уходит).

Трофим возвращается, потирая руки.

Трофим. Извините, говорит, мне надо переодеться! Переодеться!!! И эта — готова! «Все стало в порядке, морковки на грядке… однажды росли…» Но что же делать — с той? Любят же меня, шельмеца, женщины! И чем я поражаю их воображение? «Морковки на грядке..» В общем-то, я парень, конечно, интеллигентный. Пушкина люблю. И этот знаю фольклор. «Морковки на грядке… однажды росли…» Да, но что же делать с Лизой? (Уходит, думает). Ах, черт! (Выходит Галя в нарядном платье. Трофим загораживается, как от яркого света). Пощадите!

Галя. Щажу. И ухожу.

Трофим. Позвольте проводить.

Галя. Нет, зачем же… Не беспокойтесь.

Появляется ЕЛИЗАВЕТА.

Трофим. Галина Нероновна! Какое беспокойство! И — с удовольствием…

Галя. Нет, прошу вас, товарищ Заколощенко…

Трофим. Запорощенко! Трофим Евгеньич.

Галя. Не беспокойтесь, товарищ Заполощенко.

Трофим. Запорощенко! Как можно так поздно, одной…

Елизавета. Трофим Евгеньич…

Трофим. Э-э… «Морковки на грядке… росли в беспорядке…»

Елизавета. Трофи-им Евгеньич… (Подходит). Ужинать сей час…

Трофим. Да, да… Мы хотели… Собственно я хотел… воздухом подышать…

Елизавета. Мы… Вы же только, что дышали, Трофим Евгеньич.

Трофим. Я… неглубоко дышал…

Елизавета. Прошу вас, помогите мне… стол накрыть… (К Гале). А ты гляди у меня, недолго!

Галя уходит.

Трофим. Э-э, Галина Нероновна… (Идет к калитке).

Елизавета. Трофим Евгеньич… (Удерживает).

Трофим. Я, собственно, Лизанька… Я думал — опасно ей одной… Ночь. Хулиганы.

Елизавета. Ну что вы! Какие у нас хулиганы… (Берет его под руку). Идемте…

Трофим. Да, да… (Сквозь зубы). «Морковки на грядке…»

Елизавета. Да что вы! Морковь любите? Что же вы раньше не сказали?

Трофим (раздраженно). Стеснялся.

Елизавета. Я сейчас надергаю из грядки свеженькой! А вы как любите — целиком или в салате?

Трофим (зло). В салате — особенно. (Уходит в дом).

Елизавета. Он неглубоко дышал! Это что же получается? Этак он может… (Нервно ходит). Что же делать? Надо же что-то делать?! (Ходит). Отправить куда-нибудь Галку? В деревню, к бабушке! (Останавливается). А главное — Уклонов! Уклонов!! Телеграмму! Нерон! Неро-он!

Появляется Лупандин в пижаме, пугливо оглядывается.

Лупандин. Я же сказал — не буду ужинать.

Елизавета. Какой ужин! Срочно вызывай обратно Уклонова!

Лупандин. Ты в своем уме? (Подходит к столу).

Елизавета. Я в своем! И я не позволю разбивать мое семейное счастье…

Лупандин. Какое счастье? Галина не любит его…

Елизавета. Зато я люблю.