Мне было насрать, на то что весь ресторан на нас пялился.

Но она отстранилась, прежде чем я захотел остановиться. Глядя на нее в дюйме от себя, я видел, какой чертовски жаждущей она выглядела. Она хотела меня так же сильно, как я ее.

– Почему ты остановилась?
– спросил я охрипшим голосом глядя на ее губы.

Она также посмотрела на мой рот.

– Я не хочу устраивать сцену, - сказала она и улыбнулась.

– Мне насрать на тех, кто может нас увидеть. Я хочу, чтобы они знали, чтоб ты моя, - рыкнул я. Я наклонился, поцелуем впиваясь в ее губы.
– Я не могу отпустить тебя, малышка, - сказал я, прежде чем смог остановиться. Я не хотел, чтобы она считала меня одержимым ... даже если я сам себя так ощущал.

Она уставилась на меня, наши губы разделяли всего лишь дюймы.

– Я не хочу тебя отпускать.

Я снова притянул ее, прижимаясь своими губами к ее, в подтверждение каждому сказанному мною слову. Но звук низкого мужского голоса отрезвил меня, и я от нее отстранился. Повернувшись, посмотрел на того, кто создал сей переполох.

Вошли Роуди и пара бойцов, которых я видел в зале.

Вот-вот случится дерьмо.

Вайолет

Это будет худшее свидание в мире. Роуди устремился к нашему столику, начиная, ненавистную мне, сцену. Малахай встал, а я опустила голову на руки.

– Какого хрена ты творишь, Малахай?

– Отвали, Роуди. Это не произойдет здесь.

– Держись от моей сестренки к черту подальше.

– Этого тоже не будет.

Они кидались друг на друга, указывая, что кому делать. Я больше не могла это терпеть.

– Вы оба? прекратите? – рявкнула я, поднимаясь.
– Вы знаете, насколько это неловко?

– Вайолет, я говорил тебе держаться от него подальше.

Мой брат уставился на меня, и это меня еще больше взбесило.

– Я не ребенок. Прекрати ко мне так относится.

– Он гребаный ублюдок, Ви. Он попользуется тобой и забудет.

– Он пригласил меня на свидание после секса. Как ты это объяснишь? Что это просто ошибка?
– спросила я.

Все уставились на нас.

– Малышка, тебе не нужно об этом беспокоится, - сказал Малахай.

– Убери от нее свои гребаные руки.

В ресторане воцарился хаос, и это было бы хорошее свидание, если бы не небольшое неудобство, которое его завершило. Первые два удара нанес мой брат. Я думаю, что Малахай позволил ему ударить себя. После первых двух ударов, Малахай начал наносить удары в ответ.

Мне пришлось отступить, иначе бы досталось и мне.

– Вызовите полицию, - крикнул кто-то.

Они продолжили драться, даже когда вышли наружу.

– Вы, прекратите? Остановитесь. Роуди, я не шучу.

Неважно, что я говорила, никто из них меня не слушал.

Спустя полчаса, оба сидели на заднем сидении полицейской машины на пути в участок. Роуди кричал мне внести залог, на что я показала ему средний палец. Он пришел на мое свидание, разрушил его и даже не задавая вопросов, и теперь он хотел, чтобы я его вытащила.

Он мог валить нахрен.

Малахай

– Я не могу поверить, что она оставила мою задницу в тюрьме, - сказал Роуди сам себе.

– Почему нет? Мы, блядь, смутили ее.

Я не мог поверить, что я находился в тюрьме, но еще я не ожидал, что Вайолет придет и вытащит меня. Мы не должны были драться у всех на глазах, но тестостерон и адреналин накалили воздух в помещении. Свидание проходило хорошо. Моя дерьмовая репутация, без сомнения, ее сдерживала, что меня чертовски бесило. Почему я влюбился в женщину, которая явно мне не доверяет?

– Какого хрена ты делал с моей сестрой? Ты мог оставить ее в покое?

– Твоя самая большая проблема в том, что ты не знаешь, когда нужно перестать везде совать свой гребаный нос.

– Ты ублюдок. Моя сестра заслуживает лучшего.

– Лучше кого? Меня? Или лучше, тебя?

– Я ее брат. Ты просто выбросишь ее, когда попользуешься ею.

– Твою мать.
– Я вскинул руками в воздухе.
– Это уже произошло, и я не планирую бросать ее.
– Я уставился на него.
– Вайолет для меня не очередная киска. Мне пришлось ее преследовать, потому что она не хотела для меня это облегчить.

– Я встал и подошел к краю тюремной камеры, глядя на ее брата.
– Я не причиню ей боль.
– И говорил правду.
– Я слишком о ней забочусь, чтобы так облажаться.

Вайолет уже забралась мне под кожу и я не знал, как от нее избавится.

И не хотел этого.

Мое лицо после драки болело, и я знал, что завтра синяки проявятся. Но защищать нас, стоило того.

Роуди выглядел не лучше. Мы редко дрались друг с другом. Эрик, парень, который тренировал нас, не хотел видеть, как бойцы дерутся между собой. Все мы были жестокими ублюдками, и Эрик взял только самых страшных.