Главный герой появляется на свет. И тут же начинает чудить.
Дорога чайки
Сага о Хагене, сыне Альвара
Перевод с языка Скельде, примечания, комментарии и эпиграфы - Виталий Кривонос
По своей воле в море не отправится ни один дурак.
Артуро Перес-Реверте. "Осада"
На небе только и разговоров, что о море да о закате...
Х/ф. "Достучаться до небес"
Ходить по морю необходимо; жить не обязательно.
Латинская поговорка
Часть 1
Лемминг Белого Склона
Взмах весла, ветер
И брызги холодных волн.
Слёзы на щеках.
Мацую Басё
Зимовка на хуторе Лисья Нора
Был уже поздний вечер, когда в усадьбу Рэфсхолль пришёл гость.
Первым делом залаяли собаки. Сторвальд узнал резкий, напористый голос Лисички, затем - глухое ворчание Чёрного и заливистую брехню молодняка. Усмехнулся в усы: по весне будет славная охота! Но лай оборвался вмиг, как обрывается нить в руках пряхи. Сторвальд не успел насторожиться - раздался стук.
Стук сердца в костяной тесноте груди.
– Это не дикий зверь, - донеслось из тёмного угла за очагом, - но и не человек.
Астрид, мать Сторвальда, беззубая старуха, нечасто подавала голос. Но когда говорила - ошибалась редко.
На пороге заднего покоя молча возникла Герда дочь Люнгви, супруга Сторвальда, молодая лицом, но уже почти полностью седая. В широком шерстяном подоле заворочался сосунок Флоси, сын Эрика и его жены Соль Веснушки, внук Сторвальда бонда.
Стук повторился - негромко, но настойчиво.
Трое сыновей хозяина - крепкие бородатые парни, все в отца - стали по обе стороны от двери, поудобней перехватив топоры и ножи.
– Отворить?
– Эрик, первенец и гордость, наклонил рогатину.
– Поглядим, кто пришёл в такую пору, - кивнул Сторвальд.
И вышел к двери - безоружный, бесстрастный.
Эрик открыл, наставил остриё во тьму...
– Славно же встречают путника в этом доме!
– насмешливый хриплый голос ворвался в усадьбу с порывом леденящего ветра, бросил лёгкое презрение горстью снежинок в лицо.
– Кто из живых может странствовать в этих краях в канун Йолля?
– отразил выпад хозяин.
– Выйди на свет и назовись, чужеземец! Эрик, убери своё полено.
Эрик отступил - отцу виднее - но оружия не выпустил.
Скрипнул снег. Странник ступил на порог.
– Можете звать меня Гест сын Мовара.
Человек шёл на лыжах. И, похоже, из самого Нибельхейма, туманного Края Мёртвых. Облепленный белой наморозью, заиндевелый, сжимал он окоченевшими пальцами лыжные палки. Из-за спины виднелся горб: это намело снег на сумку за плечами. Бледное, цвета сыворотки лицо, перечёркнутое шрамом и суровое, синие губы, усы и щетина сверкали инеем. Верно, устал и замёрз как собака, но на ногах держался твёрдо.
Однако более всего Сторвальда встревожил взгляд пришельца. Тёмный, холодный, глубокий. Серо-зелёные глаза не моргали, не щурились на свет, не улыбались, в отличие от губ - тянули в морскую пучину, в промозглую бездну, где нет ни света, ни надежды.
Но - это был гость.
Никто не скажет, что в Лисьей Норе не приветят странника!
– Что же, - Сторвальд с улыбкой сделал приглашающий жест, - входи, Гест Моварсон, и располагайся со всеми удобствами.
– Гость, сын Чайки!
– насмешливо бросил Эрик.
– Будь я проклят, если такого твоё настоящее имя! Надобно думать, не один охотник идёт по следу этого волка!