Антон отрицательно мотнул головой, не отводя глаз от моего лица. Малфой же любопытно озирался, но оторвался от разглядывания «быта магглов», поблагодарил и попросил воды. Я принесла ему стакан воды на подносе и подала с самым серьезным видом.Не выходя из образа, я светски поинтересовалась:

— Чем обязана удовольствию видеть Вас в своем доме?

Молчание затягивалась. Я вспомнила бессмертное: «Чем больше артист, тем больше пауза». Ну что же, будем тянуть. Я дома у себя, это они приперлись, как тараканы-захватчики. Пусть выкручиваются. Паузу я использовала, чтобы разглядеть собеседников. Начала я, естественно, с Малфоя. По-моему, он вообще не услышал моего вопроса, потому что был всецело занят разглядыванием обстановки. Ну что я могу сказать? Красив, чертяга. Многовековая селекция блондинов привела к созданию этого совершенства. Идеальные пропорции лица, классические черты, бездонные стальные глаза и соболиные брови вразлет. Длинные волосы собраны в низкий хвост. Прекрасно сложен. Скупые выверенные движения, грация хищника, умение носить одежду с королевской грацией — вот портрет Абрахаса Малфоя. При этом при всем я его пожалела. Он как та красавица, что несчастна, потому что никто не видит за идеальными сиськами ее сложную натуру. Моя бабушка говорила, что мужчина должен быть чуть красивее черта. Наконец-то я поняла, что она имела в виду. Кстати, о нечистом. Я перевела глаза на его соседа. И утонула…

Я знала теперь, почему Эйлин вышла за Тоби. Она не изменила своему типу. Тобиас являлся бледной кривой копией Антонина Долохова. Они были слегка похожи, примерно как фото Эйфелевой башни и ее же рисунок рукой ребенка лет шести. Что-то общее прослеживалось, но детали, как известно, решают все.

Долохов в фильмах «Поттерианы» был сыгран албанским актером и выглядел скорее, как спятивший Григорий Распутин. Этот Долохов был другим. Совсем другим. Жгучий брюнет, высокий, мощный, широкий в кости, он выглядел опасным. Я сразу поверила, что Долохов был одним из лучших боевиков «Пожирателей». Волнистые черные волосы небрежно откинуты назад, на лице легкая небритость, на правой щеке длинный тонкий шрам, брови неожиданно широкие придают лицу немного мрачный вид, а глаза «цвета ночи» смотрят на меня не отрываясь. В сознании пискнула мысль о легилименции, но дальше мыслей уже не было. Антон рывком поднялся с кресла, плавно «перетек» вплотную ко мне и сжал меня в объятьях. Он склонился ко мне и… Вот это поцелуй! Меня никогда так не целовали. Это был ураган, гроза, не знаю, как объяснить. Мне казалось, что мир кружится вокруг нас. Целовалась я с ним самозабвенно. Я совершенно потеряла голову. «На землю» я вернулась благодаря маленькому смерчу, оторвавшему от меня Долохова.

— Не ешь мою маму! — Северус отчаянно стучал кулачками по доступной ему части взрослого мужчины.

Антон удивленно развернулся к муравью, который побеспокоил его и неожиданно малыш попал «куда надо». Долохов взвыл и согнулся, я рывком подхватила ребенка на руки, потому что любой мужик в порыве защиты самого дорогого своего органа может и пришибить ненароком.

Глаза у Долохова были очень большие и грустные. Романтический момент был потерян. Мне было немножко жалко его, но сдержать смех не получилось. Малфой ржал, я смеялась до колик, Северус хихикал за компанию. Антон аккуратно разместил себя в углу дивана и буркнул:

— Сволочи…

Я спустила сына на пол и сказала:

— Разрешите представить, мой сын Северус.

Сынок вставил свои «пять копеек»:

— И кот Васька.

Васька торжественно прошествовал к дивану, сел прямо напротив Долохова и принялся издевательски вылизывать свое «самое дорогое». Малфой уже просто постанывал от смеха. Я тоже почти икала. Сын подошел поближе к сидящему мужчине и поинтересовался:

— И все-таки, зачем ты ел маму?

Долохов молчаливо разглядывал ребенка. Я решила придти к нему на помощь:

— Сынок, он не ел меня, скорее … м-м-м, здоровался.

Ребенка было не провести:

— Что-то папа так с тобой не здоровается.

Упоминание о моем муже заставило Долохова нахмуриться. Он сложил руки на груди и уставился на моего сына. Ребенок зеркально повторил его позу. Я посмотрела на них, сглотнула и перевела мутный взгляд на Малфоя. Тот ошарашено произнес:

— Тони, да он твой сын, ну просто зеркальная копия. Даже зелье родства не нужно.

У меня с Тобиасом нет совершенно ничего общего.

Глава 11

Антонин неловко погладил ребенка по голове, встал, слегка скривился и решительно взял меня за руку:

— Нам надо поговорить.

Я уверенно освободила свою конечность.

— Нет, Антон, не сейчас. Слишком много всего произошло, у меня в голове все смешалось, я пока не готова.

Вдруг здоровенный мужчина тяжело бухнулся на колени. Он прижался к моим ногам и вымученно заговорил:

— Прости, прости меня, Бес попутал. Я только тебя люблю, я пять лет ни с кем не встречался, света белого не видел. Искал тебя, всюду искал. Видел на вашем гобелене, что жива, а найти не мог. Веришь — каждый день к гобелену бегал, боялся траурную рамочку увидеть. Каждый день… Обидел я тебя, сильно обидел. Теперь вижу, что даже сильнее обидел, чем думал.

Он поднял на меня глаза. В глазах плескалось раскаянье. Он мучительно выдавил:

— Прости меня, ради Бога.

Я автоматически ответила:

— Бог простит.

Он дернулся и опустил лицо. Я потянула его вверх:

— Да простила я тебя, встань, пожалуйста. Но сейчас уходите. Прошу. Уходите. Я пошлю сову. Обещаю.