Шрифт:
облизать…» – подумала она, и ее киска запульсировала от желания.
Алан издал хриплый смешок, который рассеял эротический туман вокруг нее.
– Забавно.
– Я не хотела, чтобы моя работа выглядела забавной.
– Знаю. Хорошо, когда вкладываешь страсть в дело.
Он все равно говорил со смехом в голосе, черт бы его побрал.
Этот мужчина – настоящий монстр. «Шовинист, высокомерный, эгоистичный… Вкусный, –
Кэрри вспыхнула про себя. – Вкусный и опасный». Она расправила плечи.
– Мне не нравится, что вы дразните меня. – Все, она сказала то, что хотела произнести так
долго.
– Ты думаешь, я дразню тебя?
– Да.
Он вскочил на ноги настолько быстро, что она инстинктивно попятилась назад, но наткнулась
на парту сзади. Она знала, что он был высоким мужчиной – и большим, – но до этого момента и
не осознавала насколько. Он возвышался над ней. Она почувствовала себя маленькой, беззащитной…
Его мягкий, жидкий голос медленно стекал с нее, как мед с ложки.
– Я предпочитаю думать об этом как о вызове.
Она заметила, что узел его галстука ослаблен. А рубашка расстегнута. Она мельком увидела
его грудь. Голая кожа, покрытая вьющимися волосами. Ее окутал его аромат, и Кэрри
задержала дыхание. Она посмотрела вверх и оказалась в ловушке его глаз. Словно
загипнотизированная.
– Вы, наверное, самый умный студент на моей практике, – сказал он. – И, безусловно, один из
самых творческих. Большинство моих аспирантов никогда бы не смогли использовать детские
сказки как аллегорию на борьбу за права женщин.
– Разве не уместнее было бы сказать «студентка»?
Профессор Алан медленно покачал головой.
– Нет, мисс Дэмрон. Не уместнее. Видите ли, вы не настолько хорошо меня знаете, как сами
думаете.
– И это говорит мужчина, который на первом занятии сказал, что мне придется работать в два
раза усерднее, чтобы достичь тех же самых результатов только потому, что я женщина.
Он чуть наклонил голову, и теперь она чувствовала, что его пристальный взгляд обжигает ее
щеку, подбородок… и губы.
– Да, я так сказал. Но не потому что думал о вас хуже, чем об остальных.
Кэрри от удивления приоткрыла рот. Его взгляд почти сжигал ее плоть.
– Тогда почему?
Он не двинулся с места, но она чувствовала его прикосновения кожей… и его поцелуи… Она
почувствовала, как он сжимает ее ягодицы… и да… она чувствовала его член внутри себя.
– Как единственной студентке в группе, состоящей из мужчин, я не мог предоставить вам
какиелибо привилегии. Я видел, что могут сделать слухи с репутацией молодой женщины, которая, как все думают, получает особое внимание от своего преподавателя. Если бы вы не
работали усерднее, чем все остальные, зависть заставила бы их всех полагать, что вашему
успеху вы обязаны моему к вам отношению, а не вашим собственным усилиям.
– То есть вы сейчас говорите, что так отвратительно ко мне относились только потому, что не
хотели, чтобы парни в группе думали, что я получила свою степень лежа на спине? – Гнев –
самый настоящий гнев – вспыхнул в Кэрри.
– Пока все думали, что вы ненавидите меня, – сказал Аллен, – никто не говорил, что вы сосете
мне член.
Изза его брутальной резкости ее тело омыла волна желания. Но она не собиралась все
спустить ему с рук. Не после девяти месяцев ада.
– Ну, это сработало, – солгала Кэрри. – Я вас ненавижу. Вы удовлетворены?
Он усмехнулся.
– Нет, не удовлетворен. Видите ли, мисс Дэмрон, я не ненавижу вас.
– Нет?
И снова он медленно покачал головой.
– Определенно нет.
Она не смогла вымолвить ни слова. Слова, плененные в ее горле, душили ее. Она открыла рот, чтобы сделать глубокий вдох… и мгновением позже ее губами завладел опытный профессор
Аллен.
Она не могла сыграть испуг, не тогда когда мечтала об этом моменте многие месяцы. Кэрри
ответила ему.
Его руки обняли ее; с такими чувственными объятиями даже ее свитер теперь не служил
преградой. Его прикосновение обожгло ее, но не было никакой боли. Лишь сжигающее ее
удовольствие, которое возрастало с каждой секундой, пока он ублажал ее рот своим языком.
Он прервал поцелуй, а не она; когда Кэрри открыла глаза, его лицо было в нескольких
сантиметрах от ее.