Шрифт:
Трактор с трудом пробивался; он то круто полз вверх, то по самый радиатор зарывался в сугроб, и тогда особенно натруженно, из последних своих могучих сил ревел, выбираясь, дымил, парил, дрожал, лязгал, упорно лез вперед. Колька был отличный тракторист.
Увидев занесенную машину и Митьку около нее, Колька остановился, оставил трактор на газу, вылез из кабины.
– Припухаешь?!
– А?!
– На!.. Канистра живая?
– А?!
Ветер валил с ног; дул порывами: то срывался с цепей, тогда ничего вокруг не было видно, ровно и страшно ревело и трещало, точно драли огромное плотное полотнище, то вдруг на какое-то время все замирало, сверху, в тишине, мягкой тучей обрушивался снег, поднятый до того в воздух. И снова откуда-то не то сверху, не то снизу ветер начинал набирать разгон и силу…
Обследовали машину: буксировать ее можно только двумя или тремя тракторами. Начали перетаскивать продукты на трактор.
– Канистру уговорил?!
– А што я, подыхать должен? Начальник там?
– Там!
– Пусть он про меня в газету пишет, пала… Как я чуть геройски дуба не дал!
– В канистре много осталось?
– А?
– Много тяпнул?!
– Там хватит… – Митька захлебнулся ветром, долго кашлял. – Всем хватит!
Поехали обратно.
Калина красная-а, Калина вызрела-а! –запел во все горло Митька; душа его ликовала: не пропал.
Колька терпел, терпел, отдал ему рычаги и занялся канистрой. Отпили немного, смерили проволочкой – сколько осталось. Еще малость отпили.
Доехали, как по горнице босиком прошли: легко и весело.
Их ждали, их давно ждали. Всем скопом кинулись перетаскивать продукты в избушку. Зеленую канистру занес сам начальник и поставил под нары. Шумно сделалось в тесной избушке.
Хмельной Митька начал куражиться:
– Начальник, заметку в «Трудовую вахту»: «Исключительный поступок Митьки Босых». Я же мог вполне повернуть назад! Мог? Мог… И мне говорили, что не доедешь. Я их послал вдоль по матушке и поехал, пала. Я же вполне мог дуба дать! И вы бы куковали тут…
– Сколько выпили? – спросил начальник у Кольки.
Колька хмурился: хотел казаться трезвым. Ну, если и выпил, то так – самую малость, для согрева.
– Не знаю, – сказал он. – Расплескалось много.
Начальник заглянул в канистру, взболтнул содержимое…
– Полтора литра. – Достал блокнот, записал. – С получки вычту.
Всем налили по полстакана спирту. Митьке не налили.
– Хватит, – сказал начальник.
Митька взбунтовался, полез к начальнику:
– Так? Да? Я же чуть не погиб, пала!..
Начальник выпил свою порцию, скривил большой рот, закусил хлебом.
– Большеротик! – горько орал Митька. – Я же привез, а ты…
– Спокойно, Босых. Заметку напишу, а спирту не дам. Ты свое выпил. А то будешь не Босых, а – Косых.
Огромный Митька сгреб начальника за грудки.
– Да я же мог весь выпить!..
Начальник оттолкнул его. Митька снова попер на него с кулаками… Начальник, невысокий, жидкий с виду мужичок, привстал, не размахиваясь, ткнул Митьке куда-то в живот. Митька скорчился и сел на нары. С трудом продыхнул и пожаловался:
– Под ложечку, пала… Ты што?.. Налей хоть грамм семисит?
Все посмотрели на начальника.
– Нет, – сказал тот. – Все. Иди ешь.
– Не буду, – капризно заявил Митька. – Раз ты так – я тоже так: голодовку объявлю, пала.
Засмеялись. Начальник тоже засмеялся. Смеялся он неумело, по-бабьи звонко. Он редко смеялся.
– Хошь, счас всем скажу? – спросил вдруг Митька, угрожающе глядя на начальника. – Хошь?
– Говори, – спокойно сказал тот.
– Нет, сказать?
– Говори.
– А-а… то-то.
– Что «а-а»? Говори. – Начальник внимательно, с усмешкой смотрел на Митьку. Ждал.
Все стихли.
Митька не выдержал взгляда начальника, отвернулся…
– Сижу на нарах, стос мечу! – запел он и полез на нары. Еще раз напоследок попытал судьбу: – Пиисят грамм? И – ша! И ни звука. А? Иван Сергеич?
– Нет.
– Все – убито, Бобик сдох. Да ты начальничек, ключик-чайничек!.. – еще пропел Митька и затих, заснул.
– Ну, Митька… Откуда что берется? – заговорили лесорубы.
– Посиди там – научишься.
– Да, там научат.
На начальника посматривали с интересом: что такое знал о нем Митька?
Начальник как ни в чем не бывало с удовольствием жевал сало с хлебом, запивал чаем.
– Нет, я-то ведь тоже чуть дуба не дал! – вспомнил Колька. Он добавил к выпитому дорогой, и его заметно развезло. – Туда ехал, у меня заглохло. Я с час, наверно, возился… Руки поморозил. А оказывается, выхлоп подлючий снегом забило!.. Бензину налил, выжег его… А сам чуть не сгорел: во! – Показал прожженный рукав фуфайки. – Плеснул нечаянно, он загорелся…