С плотом, все еще перекинутым через плечо, Бри бросается на меня, обнимая за шею.

– Грей, я...

– Пошли.

Я хватаю ее за руку и направляюсь в коридор. Я знаю, что она хотела сказать, и если даже нет, у нас нет свободного времени для благодарностей.

Когда мы достигаем главную лестницу, воды, бушующие рядом с ней такие агрессивные, что не дают нам отодвинуться от стены. Я не могу пошевелить ногами. Бри не может сделать еще один шаг. Я помогаю ей, но она вдруг становится такой тяжелой. Я тянусь и тянусь. И мы как-то оказываемся на палубе.

Порывы ветра здесь превратились в полномасштабную бурю. Непонятно, есть ли рядом судно Ордена или нет. Мир вокруг нашего корабля вертится толстыми хлопьями снега, небо черное. Мы ползем вверх на угол крена палубы и перелезаем через перила «Кэтрин», и после, взявшись за руки, прыгаем вниз.

Ноги ударяются о воду так сильно, что мне отдается в спине. Мы погружаемся под воду, как будто у нас есть лишний вес. Вода снова кусает мои легкие. Я не могу сказать, где верх, где низ. Бри перестает брыкаться. Она становится якорем, и тянет меня на дно.

Я нащупываю плот на ее плече, мои глаза щиплет. Я не могу найти ярлычок, который она мне показала. Мои ботинки становятся слишком тяжелыми. Моя одежда тащит меня на дно.

Мы оказались в ловушке. Вода повсюду.

Ледяная.

Морозная.

Замораживающая нас.

Мы умрем здесь. Утонем. Вдвоем. Отправимся за моим отцом. За Исааком с его кораблем.

Я нахожу что-то торчащее из приплюснутого плота — петлю, которую достаточно зацепить пальцем. Я тяну ее.

Вода вокруг нас наполняется пузырьками, поднимающимися вверх вместе с плотом, наполняющимся воздухом. Мы вырываемся на поверхность, и я, задыхаясь, неумолимо дрожу. Бри не дышит. Я как-то стараюсь затащить ее на плот, и кое-как пытаюсь сделать это с собой.

Я вдуваю воздух в легкие Бри. Я нажимаю на грудь, что бесполезно на мягком дне плота. Я пытаюсь вновь оживить ее, ругаю ее, кричу на нее. Она, должно быть, услышала, как я обзываю ее умирающим трусом, потому что она кашляет, выплевывая воду изо рта в мою сторону. Ее глаза широко раскрываются и она снова дрожит. Кажется, она хочет что-то сказать, но ее губы дрожат слишком сильно. Я отворачиваюсь от нее и начинаю грести на звук прибоя, потому что снег слишком сильный и земли не видно. Каким-то чудом, мы добираемся до берега. Команды нигде не видно.

– Бри, давай, - призываю я, стуча зубами.
– Нам надо двигаться.

– Х-холодно, - заикается она.
– Слишком х-холодно. Едва могу двигаться.

– Что означает, что тебе придется.

Она дрожит, трепещет.

– Проклятье, Бри. Двигай ногами.

Подчиняясь приказу, она начинает двигаться.

Огонь по-прежнему съедает два уничтоженных автомобиля. Мы натыкаемся на неповрежденный, который стоит перед деревьями. Я тяну заднюю дверь, мои руки дрожат против моей воли. Автомобиль загружен снаряжением: спальниками, одеялами, рюкзаками Ордена, запасными мундирами. Эти автомобили не собрались возвращаться в наблюдательный пункт.

Я иду к передней части машины. Ключи болтаются возле колеса. Я наблюдал за тем, как Бо водил машину, и нам не нужно идти далеко, этого будет достаточно, чтобы быть в безопасности на эту ночь. Мне придется вести ее. Мы замерзнем до смерти, если мы потратим время на поиски других, и к тому же я знаю, что Орден уже на хвосте.

– Залезай, - говорю я Бри, что она и делает.

Я поворачиваю ключ, как это делал Бо в Таеме. Автомобиль оживает. Я нажимаю на педаль. Автомобиль рычит, но не двигается. Я сильнее жму ногой.

– С-сними, - произносит Бри.
– Сними с ручника.

Я прослеживаю ее взгляд и нахожу рычаг между сиденьями. Я двигаю им, как она инструктирует, и сразу же надавливаю на педаль, отправляя машину вперед.

Мы едем — нет, скачем по ухабах — следуя по следам автомобилей Ордена, которые они оставили, когда впервые напали на нас. Я делаю резкий поворот, съехав с их следа, и направляюсь на поле с жесткой, высокой травой. Все выглядит серым и безжизненным под снегопадом. Я смотрю на компас, установленный возле рычага переключения передач, чтобы знать, как потом вернуться на пляж. Горячий воздух подается из вентиляционных отверстий рядом с рулем, но его недостаточно, слишком мало, чтобы проникнуть под ледяную корку, которая покрыла мое тело.

Я не останавливаюсь, пока не нахожу низину, чтобы не быть на виду любого, кто собирается проехаться по клее, оставленной Орденом. Снег и ветер вскоре сделают нас незаметными. Я выхожу из машины, руки еще дрожат, и вытаскиваю снаряжение из багажника. Мои зубы стучат. Мое тело хочет замереть, перестать работать, но какой-то врожденный двигатель приказывает мне, чтобы я поспешил, говорит мне, что и в каком порядке мне надо делать.

Я закрываю глаза, и оказываюсь у задней части автомобиля со спальными мешками. Я закрываю глаза, и огибаю автомобиль, закрываю все двери, заперев тепло внутри. Я закрываю глаза в третий раз, и срываю с себя куртку.